Из моих повествований "Дом с голубыми наличниками".
Дюдя.
Вот как все понятно с бабулей, - теплый человек!
Добрая, чуткая, заботливая. Миролюбица и миротворица. Труженица, мать-героиня, хотя, тогда и не присваивали таких статусов. Многие женщины того времени были героинями.
А вот с дедом, … с дедом то, куда все сложнее.
Мой дед, Иван Петрович, правильный был мужик! - так все говорили про него. Обстоятельный, мастеровой, хозяйственный. Любил во всем порядок. И в бумагах, подшивал даже их аккуратненько в папочки, заводил «Дело»(а), был у него такой «бзик».
В мастерской у него любо-дорого посмотреть: инструменты все висят на своих местах, или лежат в ящичках, на полках. Плотничал и столярничал дед постоянно. Так и вижу его среди свеженаструганных опилок.
И в саду, который сам посадил, любил возиться и радовался, гордился выращенным урожаем. И в огороде огородничал: высокие и ровные грядки, для огурцов, на ночь - укрытия.
Уложить дровяник, например, или сумку, рюкзак, в этом он тоже был мастер. Все у него в хозяйстве «чин-чинарем»: чинится и ремонтируется, зря не выбрасывается
Жил с девизом: «Мне чужого не надо, и мое не трожь!»
Как-то, пришла Лида из магазина, радостная, принесла кошелек, говорит: «на дороге нашла». Кошелечек коричневый, старенький и потертый, с защелкивающейся застежкой, там деньги были: «трешка, да рупь мелочью».
А дед даже не взглянул, сказал, как отрезал:
- Где взяла, туда поди и положь.
- Дак ведь, пааап, не я, так другие все равно возьмут, што он там лежать, што ли, будет, кошелек то? - недоумевала Лида неразумности, предлагаемых дедом, действий.
- Я кому сказал?!» - цикнул дед, - нам чужого не надо!
Своенравный какой, крутой, страсть!
Его очень трудно было в чем-либо переубедить. Его мнение – единственно правильное. Только скажет: «Ну-ко, хватит разговоры разговаривать!»
А если кто-то из детей, подрастая, взрослея, проявлял характер, своевольничал; насупится, например, показывая этим свое несогласие, засопит да отвернется, … он мог тогда резко и грубо крикнуть: «Што? Ры.о то воротишь?!» - и таким грубым бывал, да.
Дед был брезглив, и ко многому относился предвзято.
Вот почему-то, к конскому мясу у него было предубеждение. Свинину ели, «за милую душу», а вот конину «ни в коем разе!»
Рассказывали: Однажды, когда голодные годы еще были на памяти, тогда еще не было нас с Любой, привезла Тося из города колбасы конской. Дед, уже без одной ноги, сидел на широкой лавке в кухне у окна.
"Это, што же, конская?!" - спросил он. И даже, не раздумывая, прыгнул с лавки, скок к помойному ведру на одной то ноге, запулил туда сверток с колбасой, скок назад, и плюхнулся на лавку. Быстро так все это проделал. И сидит, очками «бериевскими» поблескивает, глазками колючими из-под них посверкивает. «На-ко-ся, мол, выкуси»!
Все только слюну сглотнули. Но, молчали. Никто не осмелился сказать что-либо "поперек".
Тосе было обидно.
Все вспоминали потом с сожалением и недоумением: "А что такого, что конская? Мы бы и поели, да еще и с превеликим бы удовольствием. Много ли мы колбасы то видели?"
Но, вслух никто не решался высказаться.
Ода бабушке.
Бабушка моя дорогая, теплая моя, уютная, как мне было хорошо, спокойно и радостно жить под твоим крылом.
Я не помню, чтобы ты нас, внучат, заласкивала, но и не было никогда громкого окрика, или выказанного нам раздражения.
Изо дня в день ты несла свой крест, и не смела его сбросить: рожала всех детей, которых дал вам Господь, и как ты была права, ведь женщина "спасается чадоприношением".
Закрывала глаза на похождения молодого мужа, сносила его своенравность, и снова была тысячу раз права, потому что женщина за все в ответе, мужчины же, как дети.
Потом, когда "батько" потерял ногу, а ты его выходила, он утихомирил свой нрав, уважал, ценил тебя всю оставшуюся жизнь и никому не позволял тебя обижать.
Но ведь сохранила все это ты!
Когда говорят о трудолюбии, я всегда вспоминаю тебя. Как рано начинался твой трудовой день? Часа в четыре!
Я помню твои руки: натруженные, с вбитым и потемневшим ноготком на указательном пальце, мягкие и теплые, проворные и, в то же время, несуетливые. Они неустанно работали для всей семьи.
И умирала ты так, как умирают праведники: проведя всю ночь в молитве, утром, тихо, без агонии, испустила дух.
Царствия тебе небесного.
... продолжение следует...
Все картинки и фотографии с Pixabay.
Все зарисовки о моем детстве в доме деда можно прочитать здесь: Навигатор. Сборник рассказов - повествований "Дом с голубыми наличниками".
Отдельно даю ссылки на мои тексты, по каким-то причинам не попавшие в ленту:
Виноват ли ребенок? Стоит ли ругать...Зарисовки из советского детства. Галереи с фотографиями.
Тамара. Как после этого верить взрослым? Зарисовки из детства.
Вглубь канала. Навигатор по моим статьям.