Рассмотрим опыт строительства албанского социализма
8 ноября 2021 года исполняется 80 лет со дня образования Коммунистической партии Албании. В мировом коммунистическом движении эта партия занимала особое место, и её история в высшей степени поучительна.
Албанская партия труда — плакат
Албания – это маленькая страна, расположенная на Балканском полуострове на берегах Средиземного моря (эта часть Средиземного моря называется Адриатическим морем). Большую часть страны занимают горы. Площадь Албании приблизительно соответствует площади средней области в Центральной России; население – вдвое больше.
Албанцы — гордый и свободолюбивый народ. И в мирное время они не складывают оружия ради борьбы за свою страну. Албанцы имеют богатые традиции борьбы за свою независимость. И не только за независимость. Лидером крупнейшего в истории Древнего мира восстания рабов был иллириец Спартак. А иллирийцы – это предки албанцев.
Независимое албанское государство возникло в конце XII века. В 1272 году Албания стала королевством. А в начале XV века в Албанию вошли войска Османской империи, и народ Албании поднялся на борьбу за независимость. Лидером этой борьбы стал Скандербег (Георгий Кастриоти) (1405 – 1468). Он был сыном одного из албанских князей, и в раннем детстве турки взяли его в заложники. Скандербег вступил в турецкую армию и стал блестящим офицером, делающим быструю военную карьеру. Однако когда в Албании началось антитурецкое восстание, он перешел на сторону восставших и возглавил их. Война продолжалась более 30 лет, но силы были слишком неравны.
Более четырех столетий Албания находилась под властью турок. В 1912 году в Албании вспыхнуло антитурецкое восстание, которое привело к провозглашению независимости страны. В 1924 году к власти пришло буржуазно-демократическое правительство во главе с епископом Фан Ноли (1882 – 1965), которое было свергнуто в результате государственного переворота. К власти пришел генерал Ахмед Зогу (1895 – 1961), который в 1928 году провозгласил себя королем Албании.
Ахмед Зогу, провозгласивший себя королем Албании
В 1920-х годах в Албании появляются первые коммунисты. Удивительно, но первым албанским коммунистом был финансовый спекулянт Констандин Бошняку (1888 – 1953), чьи коммунистические взгляды не были помехой для того, чтобы делать большие деньги предосудительным для коммуниста способом. После 1945 года Бошняку стал директором Банка Албании.
Вскоре в Албании появляется другой активный коммунист Али Кельменди (1900 – 1939). После свержения правительства Фан Ноли левый активист А. Кельменди эмигрировал в Советский Союз, где окончательно стал коммунистом. В 1930 году Коминтерн направил А. Кельменди в Албанию для создания Коммунистической партии, но предпосылки для этого пока не созрели.
После смерти Али Кельменди в Албании осталось два серьезных коммунистических деятеля. Это учитель Энвер Ходжа (1908 – 1985) и владелец мелкой мастерской Коча Дзодзе (1911 – 1949).
В 1939 году в Албанию вторглись войска фашистской Италии, Албания была оккупирована, хотя формально и сохраняла независимость.
В ноябре 1941 года в Тиране состоялась подпольная встреча представителей разных коммунистических групп, в которой приняло участие 13 человек. На этом совещании было принято решение о создании Коммунистической партии Албании (с 1948 года – Албанская партия труда). Её руководителем был избран Коча Дзодзе. В 1943 году его сменил Энвер Ходжа. В этом совещании участвовал представитель Коммунистической партии Югославии, которая активно помогала албанским коммунистам в формировании их партии.
Коча Дзодзе, один из основателей Коммунистической партии Албании
А тем временем начало разгораться партизанское движение, направленное против итальянской оккупации. Партизанские отряды создавались разными политическими силами, от коммунистов, до монархистов. А, во-многих случаях, далекими от политики людьми, не желающими жить под пятою оккупантов. Но коммунистические партизанские отряды были самыми организованными и дееспособными. Большую роль в их становлении сыграли военные и политические советники, направленные в Албанию Коммунистической партией Югославии.
Осенью 1944 года коммунистические партизаны установили контроль над большей частью территории Албании. 29 ноября 1944 года Албания была полностью освобождена. На проведенных в 1945 году выборах руководимый коммунистами Демократический фронт получил абсолютное большинство голосов. 11 января 1946 года была провозглашена Народная республика Албания. Главой государства стал левый интеллигент Омар Нишани (1887 – 1954), правительство возглавил Энвер Ходжа.
Коммунистическое правительство провело аграрную реформу, ликвидировало помещичье землевладение и наделило крестьян землей. Были приняты меры по созданию промышленности. Началась работа по ликвидации неграмотности (неграмотными были 85% жителей Албании). Все это обеспечило коммунистам широкую поддержку.
В первые годы после освобождения на Албанию оказывала очень серьезное влияние соседняя Югославия, где к власти тоже пришли коммунисты. Всерьез обсуждался проект создания Балканской федерации, куда должны были войти Югославия, Албания, Болгария и, возможно, Румыния. Ключевые позиции в этой федерации должна была занять Югославия. Однако Советский Союз и лично И.В. Сталин эту идею не поддержали.
Иосип Броз Тито (слева) — руководитель Югославии с 1945 по 1980 год. Иосиф Сталин (справа) — руководитель СССР с 1924 по 1953 год
Лидером проюгославского крыла в Компартии Албании был Коча Дзодзе. Он отодвинул Энвера Ходжу от ведущих политических позиций и начал репрессии против своих политических противников. Под угрозой оказался и Энвер Ходжа, но его спас начавшийся в 1948 году Советско-югославский конфликт. С помощью Советского Союза Энверу Ходже удалось сместить своего соперника. Коча Дзодзе был обвинен в шпионаже в пользу Югославии, отдан под суд и казнен.
Опасаясь нападения со стороны Югославии, албанское руководство приняло в 1950 году решение о широкомасштабном строительстве бетонных бункеров, в которых укрывались огневые точки, военные объекты, а также семьи мирных жителей Албании. Это строительство приняло явно чрезмерный характер и реальными военными соображениями не оправдывалось. Всего в Албании было построено 173 тысячи бункеров (приводимые в литературе данные о 500 и даже 700 тысячах бункеров не соответствуют действительности).
Один из построенных албанских бункеров на морском побережье
Но, вопреки распространенному мнению, Албания строила не только бункеры, но и свою промышленность. Вначале с помощью Советского Союза, а позже — Китая. В 1947 году в Албании была построена первая ширококолейная железная дорога Дуррес-Пекини. В дальнейшем все крупные города Албании были связаны железными дорогами. Началось строительство гидроэлектростанций. Были построены металлургический комбинат в Эльбасане, тракторный завод в Тиране, вагоностроительный завод в Дурресе. Развивалась нефтеперерабатывающая промышленность. Однако изолированность Албании от большей части мира, конечно, тормозила развитие экономики.
Развитие промышленности сопровождалось развитием образования и науки. Была полностью ликвидирована неграмотность. В 1951 году в столице Албании Тиране был открыт первый албанский ВУЗ – Политехнический институт. В 1957 году в Тиране был открыт университет; в 1972 году была создана Академия наук Албании.
В стратегических планах Советского Союза Албания занимала очень важное место. СССР была очень нужна военно-морская база на Средиземном море. После конфликта с Югославией надежда создать на её территории военно-морскую базу исчезла. Базу можно было создать только в Албании. Военно-морская база Паша Лиман близ Влёры была построена СССР в 1950-х годах.
Военно-морская база Паша Лиман, современная фотография. Ныне является военно-морской базой ВМС Албании
В своё время советский лидер Никита Сергеевич Хрущев (1894 – 1971) дал понять Энверу Ходжа, что Албании не нужно развивать производство зерна. СССР готов кормить Албанию, ибо для этого нужно такое количество зерна, которое в СССР съедают крысы. Взамен Албания может выращивать апельсины и мандарины и поставлять их на советский рынок. Н.С. Хрущев, конечно, лукавил: его интересовали не апельсины и мандарины, а возможность иметь военно-морскую базу на Средиземном море. Албанское руководство это предложение не приняло, предпочтя развивать разнообразную промышленность и сельское хозяйство.
К концу 1950-х годов отношения меду СССР и Албанией резко ухудшились. Албания, как и КНР, не поддержала осуждение культа личности И.В. Сталина. Тем более что многие стороны советской жизни, подвергнутые осуждению на XX съезде, были свойственны и Албании. Кроме того, албанское руководство стремилось проводить самостоятельную политику, не зависимую от СССР.
На XXII съезде КПСС, проходившем в октябре 1961 года, позиция албанского руководства была подвергнута очень жёсткой критике. Вскоре после съезда дипломатические отношения между СССР и Албанией были разорваны. В 1962 году Албания вышла из СЭВ и практически перестала участвовать в совместной деятельности стран Варшавского договора (официально Албания вышла из Варшавского договора в 1968 году). Советский флот был вынужден покинуть базу Паша Лиман.
Разрыв с Советским Союзом сопровождался сближением с маоистским Китаем. Китай оказывал Албании немалую экономическую помощь. Однако в 1978 году после прихода к власти в Китае сторонников Дэн Сяопина (1904 – 1997) отношения между Албанией и Китаем были разорваны.
Среди албанских руководителей были и деятели, занимавшие просоветскую позицию. Лидером просоветской группы в Албанском руководстве была член Политбюро и секретарь ЦК Лири Белишова (1926 – 2018).
Лири Белишова, лидер просоветской группы внутри Албанской партии Труда
Лири Белишова по праву считалась и считается одним из национальных героев Албании. В 13 лет она стала подпольщицей (в СССР таких подростков называли «пионерами-героями»), в 16 лет – членом Коммунистической партии, после прихода к власти коммунистов возглавила албанский комсомол. Она не отличалась дипломатичностью, и в 1946 году вместе со своим мужем Нако Спиру (1918 – 1947), руководившим экономическим блоком в правительстве Албании, резко выступила против проюгославской ориентации Коча Дзодзе. В результате она потеряла все свои посты и со дня на день ожидала ареста, а Нако Спиру покончил жизнь самоубийством. Но победила группировка, ориентировавшаяся на СССР. Её лидер Энвер Ходжа выдвинул Лири Белишову на пост одного из секретарей ЦК партии.
Вот как описывает встречу с Лири Белишовой советский писатель Владимир Алексеевич Солоухин (1924 – 1997), посетивший Албанию в составе советской делегации:
«Делегация была приглашена в ЦК АПТ на встречу с товарищем Белишовой, однако по ошибке её члены зашли не в тот коридор. Что делать? По счастью, навстречу шла молоденькая девушка, явно секретарь-машинистка. «Давайте спросим девушку, как пройти в кабинет к товарищу Белишовой», – попросил переводчика глава делегации. Но переводчик как-то странно замялся. «Идемте, – сказала секретарь-машинистка по-русски. – Нам по дороге». Когда все пришли в нужный кабинет, руководитель делегации вежливо спросил, скоро ли подойдёт товарищ Белишова. «Товарищ Белишова – это я», – ответила «секретарь-машинистка»»
В апреле 1956 года Лири Белишова поддержала (по-видимому, достаточно осторожно) критиков Энвера Ходжа, но каких-либо серьезных последствий для неё эта поддержка не повлекла.
В 1960 году Лири Белишова в составе албанской партийно-правительственной делегации посетила Китайскую народную республику. Воинственная риторика китайских руководителей произвела на неё резко отрицательное впечатление. Своё мнение по поводу политического курса руководителей Китая и Албании Лири Белишова сообщила представителям советского руководства.
Энвер Ходжа беспощадно расправлялся со своими политическими противниками, как мужчинами, так и женщинами, но Лири Белишову он не тронул. После кратковременного тюремного заключения она была сослана в глухую деревню, где работала учительницей.
Энвер Ходжа, 1973 год
Жизненный уровень албанского населения был низок. И в то же время власть проводила очень неплохую при албанских возможностях социальную политику.
«Социальная политика в этом государстве (учитывая его скромные возможности) при Энвере Ходже многим кажется удивительной. Оклады чиновников и партийных функционеров тогда постоянно понижались, а зарплата рабочих, крестьян и служащих, напротив, росла. Не было инфляции, и цены, наоборот, демонстрировали тенденцию к снижению. Рабочие, школьники и студенты обеспечивались бесплатным питанием, проезд до места работы или учёбы также был бесплатным. Бесплатными были школьные учебники и форма. С 1960 года в Албании отменили подоходный налог. После 15 лет работы по специальности каждый албанец получал право на ежегодное бесплатное санаторное лечение и 50-процентную скидку на покупку лекарств. Оплачиваемый отпуск женщин по рождению и уходу за ребёнком тогда составлял два года. Женщина после рождения первого ребенка получала 10 % прибавки к зарплате, после рождения второго – 15 %. После смерти одного из супругов членам его семьи на протяжении года выплачивалась ежемесячная зарплата или пенсия умершего».
В то же время албанское руководство целенаправленно ограничивало потребление. В Албании нельзя было иметь личный автомобиль, рояль, видеомагнитофон. Преследовалось и увлечение молодежи буржуазной массовой культурой. Нельзя было носить джинсы, юношам отращивать длинные волосы. Слушать записи популярных у молодежи западных ансамблей, например «Beatles», было запрещено. Впрочем, эти запреты только подогревали интерес золотой молодежи (детей номенклатуры и верхушки интеллигенции), а также мечтающих об образе жизни золотой молодежи детей трудящихся, к западной массовой культуре. Но, в отличие от Китая времён культурной революции, произведения классической западной культуры в Албании не запрещались.
В период, когда страной руководил Э. Ходжа, в Албании появился выдающийся писатель, получивший всемирное признание — Исмаил Кадаре (род. 1936).
Исмаил Кадаре, албанский писатель
В середине 1950-х годов И. Кадаре учился в литературном институте в Москве. Он выпустил два сборника хороших стихов, среди которых мировую известность приобрело стихотворение «Мать» (Оно в Приложении 1). Это стихотворение, безусловно, является одной из вершин мировой революционной поэзии. Затем И. Кадаре вернуся на Родину и начал писать романы. На русский язык переведены лишь два из них: «Генерал мертвой армии» (1963) и «Суровая зима» (1973).
В романе «Суровая зима» рассказывается о советско-албанском конфликте начала 1960-х годов. В нем два главных героя: албанский журналист Бесник Струга и албанский лидер Энвер Ходжа. Очень интересны размышления Энвера Ходжа, который, судя по роману, прекрасно понимал противоречия общества, где правила Албанская партия труда. За многие его мысли любой албанский функционер или интеллигент, решившийся высказать их вслух, мог бы поплатиться головой.
Логическим центром романа является рассказ советского генерала-лётчика, с которым Бесник Струга встретился на правительственном приёме в Москве. Бесник прекрасно понял, что за историей, рассказанной лётчиком, стояла трагедия маленькой Албании, чьи амбициозные планы явно не соответствовали её реальным возможностям.
Рассказ лётчика приводится в Приложении 2.
Отношения Исмаила Кадаре с партийным руководством были достаточно сложными. Далеко не все его произведения публиковались. Большой гнев начальства вызвало стихотворение И. Кадаре «Красные паши» (1975), обличавшее албанскую номенклатуру. За это стихотворение писатель был сослан в деревню, но вскоре был возвращён из ссылки. Но при всём при том Исмаил Кадаре продолжал активно работать. Его произведения переводились на многие языки мира, но не на русский. Первое произведение И. Кадаре было напечатано в СССР только в 1989 году.
В 1967 году Энвер Ходжа объявил Албанию полностью атеистическим государством. Деятельность всех религиозных конфессий на территории Албании была запрещена.
Среди албанцев были представители разных конфессий: православные, католики, мусульмане. Эти конфессии были проводниками влияния соседних более крупных стран, отношения которых с Албанией были достаточно сложными. Православие было проводником влияния Греции и Югославии, католичество – Италии и, частично, Югославии (большинство населения Хорватии – католики), мусульманство – Турции. По-видимому, именно это, а отнюдь не идеологические соображения, и было главной причиной запрета всех религий.
Внутри албанского руководства неоднократно возникали конфликты. В конце 1940-х годов произошел конфликт между Энвером Ходжа и Коча Дзодзе, в 1956 году конфликт между Энвером Ходжа и группой деятелей, поддержавших осуждение культа личности И.В. Сталина в СССР, в 1960 году между Энвером Ходжа и просоветски настроенными деятелями, лидером которых была Лири Белишова, в начале 1970-х годов конфликт между Энвером Ходжа и верхушкой албанской армии, в начале 1980 года конфликт между Энвером Ходжа и премьер-министром Мехметом Шеху (1913 – 1981). Победителем в этих конфликтах неизменно оказывался Энвер Ходжа.
Происходили в Албании и антикоммунистические выступления. Наиболее известным из них было восстание в тюрьме Спач, расположенной в горной местности. 21 мая 1973 года восставшие захватили тюрьму и два дня её удерживали. Существовало и коммунистическое просоветское подполье, активными участниками которого были Фадиль Кокомани (1933 – 1979) и Вангель Лежо (1933 – 1979), расстрелянные в 1979 году.
Энвер Ходжа очень много писал и, несомненно, обладал литературным талантом. Его любимым жанром были политические размышления, сопровождавшиеся личными воспоминаниями. Из его произведений в нашей стране широко известны книги «Хрущёвцы» (1980) и «Титовцы» (1983). В том, что писал Энвер Ходжа о хрущёвцах, было много верного. Однако противопоставить им сильную позитивную альтернативу албанский лидер не мог.
«Хрущёвцы», Энвер Ходжа
Несмотря на изоляционистский курс, Албания вела активную пропаганду за рубежом. Радио Тираны вело свои передачи на многих языках мира, в том числе и на русском. Но в СССР идеи албанских лидеров популярностью не пользовались.
Проалбански настроенные деятели были в некоторых восточноевропейских странах Советского блока, например Болгарии и Польше. Однако серьезного влияния на политику стран они не оказали.
11 апреля 1985 года, через месяц после прихода к власти в СССР Михаила Сергеевича Горбачева (род. 1931), умер Энвер Ходжа. Новым главой Албанской партии труда стал Рамиз Алия (1925 – 2011), который предпринял ряд шагов по смягчению режима и нормализации отношений со многими странами, в том числе и с СССР. Однако перестройка дошла и до Албании. Массовые волнения в 1990 году заставили албанское руководство перейти к многопартийной системе и начать вводить рыночную экономику. В 1991 году состоялись первые выборы на многопартийной основе, в которых победу одержала правящая Албанская партия труда, переименованная в Социалистическую партию Албании. Однако под давлением набиравшей силу оппозиции в 1992 году были проведены новые выборы, на которых победу одержала оппозиционная Демократическая партия. Её лидер врач Сали Бериша (род. 1944) был избран Президентом страны.
Правление демократов сопровождалось падением и без того низкого жизненного уровня, огромным взлётом коррупции и репрессиями против социалистов. В 1997 году социалисты подняли восстание. Президент Сали Бериша бежал из страны, и к власти пришла Социалистическая партия. Её лидер Фатос Нано (род. 1952) перебрался из тюремной камеры в кресло премьер-министра. После этого социалисты и демократы периодически сменяли друг друга у власти, но ни те, ни другие не могли решить проблем страны. В настоящее время пост Президента Албании занимает Илир Мета (род. 1969), сочетающий членство в Социалистической партии с антикоммунизмом. Пост премьер-министра занимает Эди Рама (род. 1964). Он был беспартийным художником и в 2000 году его избрали мэром Тираны. В этом качестве он очень много сделал для столицы. Его иногда называют «албанским Лужковым».
Илир Мета, президент Албании
На сегодняшний день Албания прочно занимает место самой бедной страны Европы. Её перспективы на будущее более чем неутешительны.
Как следует расценивать албанский вариант некапиталистического развития? Наверное, как неудачный. Изоляция страны сильно тормозила развитие народного хозяйства, жёсткая диктатура и бессмысленная регламентация многих сторон жизни формировали у трудящихся пассивность. Главное топливо социализма, «живое творчество масс», постепенно иссякало.
Сходные проблемы существовали и в более развитых странах Восточной Европы, ориентировавшихся на Советский Союз. В конце концов, и в Албании, и в других странах Восточной Европы власть коммунистических партий рухнула почти одновременно. Главный урок, который можно вывести из этого краха, заключается в том, что отрыв партийной верхушки от народа, игнорирование интересов трудящихся и превращение их в пассивных исполнителей указаний начальства приводит правящие коммунистические партии к бесславному концу.
С.В. Багоцкий
ПРИЛОЖЕНИЕ 1:
И. Кадаре
(перевод Давида Самойлова)
МАТЬ
С пакетом листовок, усталый, немой,
Сын вечером хмурым вернулся домой
Листовки велели расклеить ему –
Он выскользнет ночью в кромешную тьму
Он маме сказал: «Через час разбуди…»
«Спи милый…», – а сердце заныло в груди
Как мёртвый уснул он, упав на кровать
И долго глядела на спящего мать
И волосы гладит, и шепчет, скорбя:
«Спи, милый… Есть время ещё у тебя…»
А стрелка все движется, сводит с ума,
а там, за окном, – леденящая тьма
Он спит, улыбаясь, и видит во сне
цветущее поле, лазурь в вышине
И маму – вся в белом танцует она,
за ней – циферблат, как большая стена
Колеблются стрелки, и полночь близка,
но шепчет родная: «Не время пока…»
Но что это? Выстрелы слышатся вдруг,
стреляют, стреляют, стреляют вокруг!
Часы накренились и рушатся вниз,
и мама исчезла… И голос: «Проснись!»
Проснулся он, пот отирает с виска
«Ой, мама!» – к листовкам рванулась рука
Но нету листовок и матери нет…
За окнами теплится хмурый рассвет
Он мать окликает, но вновь тишина
Вдали трескотня пулеметов слышна…
Внезапно догадка мелькнула в уме –
он бросился к двери и скрылся во тьме
Бежит он, в кармане зажав пистолет,
и видит – по городу тянется след:
на стенах, деревьях, на окнах квартир –
листовки, листовки, как белый пунктир.
1955
ПРИЛОЖЕНИЕ 2:
И. Кадаре
РАССКАЗ ЛЁТЧИКА
(из романа «Суровая зима»)
– Нет-нет, это было не на войне, – торопливо замахал руками лётчик. – Я убил человека в мирное время. Два года назад. Да-да, я лётчик Сергей Романчевский, Герой Советского Союза, приглашенный сегодня на торжественный прием по случаю годовщины Великого Октября, я, старый член партии, два года назад, а точнее – семнадцатого октября в шестнадцать часов двадцать минут отдал приказ убить человека
Он схватил Бесника за плечи и привлек к себе, словно боялся, что тот не поверит ему и не станет слушать
– Замечательный был человек, – продолжал лётчик. – Один из самых удивительных людей, которых когда-либо знал. Его вина состояла лишь в том, что он страстно хотел летать. Да, летать! Я убил его за то, что он хотел летать
Поражённый Бесник внимательно слушал странные откровения соседа
– Вы, я вижу, не верите мне. И, тем не менее, всё это – чистая правда. К сожалению. Такого не придумаешь. История эта из ума нейдёт. Неотвязно крутится вот здесь и крутится… – И лётчик весьма выразительно покрутил пальцем возле виска, так что его тучный сосед с недоумением и опаской посмотрел на него. – Крутится всюду, – бормотал он, словно в бреду, над столом, над ярким залом, над бутылками, над перекрестками… Хочет сесть, но не может, никак не может
Бесник ничего не понимал
– Не думайте, что я пьян, – продолжал летчик охрипшим голосом. И нервы у меня в порядке. Я бомбил большие города. Руины этих городов и сейчас стоят у меня перед глазами. Я лечу, а они машут мне оттуда, снизу, чёрными платками дыма, словно говорят: «Что же ты с нами сделал, Сергей?» А я летел дальше и бомбил следующие города. Ты молод и ты не бомбил городов. К счастью, ты не знаешь, как выглядят скорбные платки из черного дыма. И все же, поверь, я не терзаюсь угрызениями совести. Я воевал за коммунизм. Но он… Он – совсем другое дело. Никогда не забуду, как он кружился над аэродромом. Казалось, что то душа его летает
– Ваш товарищ потерпел аварию? – Бесник попытался помочь лётчику дорассказать историю, которая не давала ему покоя
– Нет, аварии не было. – По лицу лётчика скользнула печальная улыбка — Я был тогда начальником аэродрома, а он – талантливейшим техником. Он знал самолёты лучше, чем их конструкторы. Мы любили и уважали его. Он был молод и перед ним открывались блестящие перспективы. Об этом говорили многие. Но вдруг с ним что-то произошло, человека вдруг подменили: он замкнулся, затосковал, стал сторониться людей. Мы не могли понять, в чем дело. Поначалу решили, что это сугубо личное: у него была невеста, а он ходил мрачнее тучи. Все выяснилось позже, когда нашли его записную книжку. Оказывается, им завладела безумная страсть к полётам. Он бы блестящим техником, но не лётчиком, а ему хотелось летать, хотелось хотя бы раз самому подняться в небо. Он знал авиационную технику лучше любого из нас, но летать не летал, не имел права. А летать страшно хотелось – взлететь хотя бы раз, только один раз. И вот, семнадцатого октября после обеда, после профилактического осмотра самолета он влез в кабину и, оседлав коня смерти, взмыл в небо. День выдался пасмурный, безветренный. Небо затянули серые неподвижные облака. По сигналу тревоги все высыпали на летное поле и, затаив дыхание, следили за стремительно уходящим ввысь самолетом. Это был удивительный полёт: исключительно правильный по технике исполнения и в то же время… как бы вам сказать… какой-то неживой что-ли. Так бывает, наверное, когда читают на каком-то мертвом языке, например, латинском… Не знаю, как вам это объяснить… Короче, я связался с ним по рации. Нет, я не упрекал его и даже ничему как будто не удивлялся. А он, опьянённый полетом, буквально захлёбывался от счастья: слова восторга мешались с извинениями. Казалось, всё идет хорошо. На самом деле, полёт проходил нормально, пока он не сообщил, что идёт на посадку. «Ну что же, будем садиться». – сказал я, как можно спокойнее. Он сделал широкий круг над аэродромом, но снизиться для посадки не сумел и пошёл на второй круг. Я понял, что он волнуется и попытался успокоить его. Он сделал ещё один заход, самолет стремительно пронесся у нас над головами. Это повторилось несколько раз и было похоже на танец смерти в воздухе. Стало ясно, что он не контролирует свои действия. Речь его была вялой и бессвязной. Стоявшие на земле люди старались не смотреть друг на друга, холодный пот катился у меня по спине. Всё происходившее напоминало страшный сон. На аэродроме были другие самолеты, цистерны с горючим, радарные установки. В любую минуту взбесившаяся машина могла рухнуть на них, и тогда произошла бы катастрофа. А он тем временем носился над аэродромом, словно оторвавшийся воздушный змей. Надо было что-то предпринимать, причем быстро, решительно, поступить, быть может, жестоко. И это решение обязан был принять я, начальник аэродрома. Только я и никто другой. По рации я связался со службой противовоздушной обороны и отдал тот единственно возможный в создавшейся ситуации приказ. А он в это время снова пронесся у нас над головами. Сделал последний, прощальный круг. Все опустили головы, чтобы не видеть того, что случится дальше. А я видел все. Его сбили, едва он удалился на достаточно безопасное от аэродрома и других объектов расстояние. Самолет вспыхнул, как свеча и, окутанный черным саваном дыма, рухнул на землю. А вместе с ним и он. Всё было кончено
Бесник мрачно уставился в какую-то, лишь ему ведомую точку стола. Со всех сторон волнами накапливался гул продолжавшегося торжества. Порой чей-то голос или громкий смех прорывался сквозь равномерный шум зала, но тут же исчезал, словно пена, поднимающаяся и исчезающая на гребне волны
Бывший лётчик сидел неподвижно, покачивая головой
– Вот и вся история, – медленно произнес он. – И моя тоже. Ему было хорошо на земле, но он хотел летать. Он любил небо, и небо убило его. Его могила там, недалеко от аэродрома
Бесник с неприязнью посмотрел на соседа
– Это угроза? – спросил он холодно. Вы хотите сказать, что нас ждёт та же участь и вы уничтожите нас огнём? – Бесник пристально и дерзко заглянул в затуманенные глаза лётчика
– С тяжёлым сердцем, брат мой, с тяжёлым сердцем, – сказал тот, приблизив к Беснику побледневшее от выпитого вина лицо. Голос у него сел окончательно. Бесник, с ненавистью сжав губы, взглянул на бывшего аса
– Не я, конечно, – прибавил лётчик. – Второй раз я этого сделать не смогу…
Он был совершенно пьян.