«Потом мне понадобилась квартира. Я сказал Бородину, что хотел бы квартиру метров 150-200. «500 устроит?» - спросил Бородин. «500 много!» – «Считай, 500 метров у тебя в кармане! Такому большому художнику надо дать...»
На полке в квартире Никаса Сафронова стоит череп его почившей бабушки.
Это было самым большим моим потрясением – в квартире Сафронова на полочке стоит человеческий череп. Это череп его родной бабушки. Но о нем позже…
А первое, что видишь, приходя в гости к Никасу, вовсе не череп, а огромная – в две стены – выставка. Но не его картин, а его фотографий со знаменитостями. Раньше их было заметно меньше. Со времён нашей последней встречи число знаменитостей сильно возросло. Никас и Джуди Фостер. Никас и Николсон. Никас и Де Ниро. Никас и Ришар. Никас и Михалков. Никас и Горбачев. Никас и Аслан Масхадов. Никас и Клинтон. Никас и Папа Римский. Никас и Софи Лорен. Никас и Ален Делон. Никас и Дайана Росс. Никас и Эрик Робертс. Никас и Тэтчер. Никас и Мадонна. Никас с Путиным и Бушем-младшим.
– Господи! Да есть ли кто, с кем ты не знаком, Никас?!
– Нет. Я всех, кого надо, знаю.
– А где это ты с двумя президентами умудрился сняться?
– В Мариинке. С Бушем мы давно знакомы, ещё до его президентства. Нас Чак Норрис познакомил на балу в Детройте. И когда мы с Путиным в Мариинке беседовали, как раз подошёл Буш. Буш меня увидел, обрадовался, закричал жене: «Лора! Это же Никас, который нас рисовал!» Путин удивился: «Вы что, знакомы?» – «Да, – отвечаю, – ещё по Америке». И когда Буш подошёл, Путин сказал, показывая на меня: «Наш лучший художник!»
Я говорю: «Владимир Владимирович, можно фотографию сделать с вами?» Достаю свою «мыльницу». Буш с радостью согласился, тут же подзывает к себе какого-то мужика из своих, просит его снять нас. Тот сделал несколько кадров. А чуть позже стою это я с Черномырдиным и говорю: «Виктор Степанович! Только что нас троих бушевский охранник снял на мою «мыльницу». А он мне: «Какой охранник! Это же госсекретарь Америки Колин Пауэлл!»
А когда я разговаривал с женой Путина, предложил ей: «Давайте я ваш портрет нарисую». Она воскликнула: «Да вы же абстракционист!» – «Да вы что! Я реалист! Вам недоброжелатели неверно докладывают».
…Никас Сафронов настолько чист душой, насколько может быть девственен душою лишь ребенок. В этом он, правда, слегка смахивает на Глазунова. Да и на Шилова, признаться, кое-чем похож – например, свой любовью к фотографиям, на которых художник снят с известным лицом или политиком. Но Сафронов все же другой… Какое бы слово подобрать, чтобы вам понятно было? М-м-м…Вот, нашел… Сафронов – трогательный.
Вообще, художники – очень тонко организованные люди и с ними нужно обходиться бережно. Ругать их ни в коем случае нельзя. От этого художники портятся настроением и вянут душой. А кому нужен испорченный художник? Поэтому я никогда не критикую гениев. Зачем? Нужно просто разглядеть в самом знаменитом художнике что-то хорошее и показать это людям. Вот, например, Сафронов предложил мне супу.
- Ты, наверное, голодный. У меня хороший суп есть. Там грибы, мясо... Будешь?
Я из вежливости отказался. Ограничился только чаем с шоколадными конфетами и коньяком. Кстати, коньяк у Никаса непростой, несмотря на блеклую этикетку со смазанными буквами. Эту бутылку ему Гейдар Алиев подарил давным-давно. Ныне покойный азербайджанский ценитель искусства был рад получить от Никаса свой портрет, устроил ему выставку.
– И сколько тебе Алиев за свой портрет заплатил?
– Нисколько! Просто «Мерседес» подарил. Но мне «Мерседес» не нужен был, я взял деньгами и купил на них «Рендж-ровер».
…Правда, ещё Алиев выделил Никасу 45 тысяч долларов на альбом с его картинами, но это уже мелочи...
У Никаса две мастерских. В большой он рисует больших начальников. А в маленькой – людей попроще и неодушевленные предметы. В мастерской Никаса очень интересно. Всякие штучки… Вот часы лежат очень красивые, золотые. Губернатор один подарил. Таких часов губернатор заказал всего трое. Одни были у Ельцина, вторые у Черномырдина. А третьи я в руках держал в мастерской Сафронова. И это ещё не все! Ещё Сафронову Карден часы подарил!
- Карден посмотрел мой альбом в Париже и сказал: «Да вы гений!» Я ему: «Докажите!» Он снял часы золотые да и дал мне.
Те часы вообще единственные в мире. По спецзаказу были сделаны. Жаль только мне их Сафронов не показал: запропастились куда-то. Однако, не все встречи с великими заканчиваются так, как хотелось бы художнику. Вот, например, Павел Бородин Сафронова когда-то элементарно кинул.
- Бородин тоже из Ульяновская родом, как и я. И когда мне предложили с ним познакомиться, я согласился, зная, что он человек богатый – может дать заказы… Сначала он пообещал три миллиона на восстановление разрушенного кинотеатра «Рассвет» в нашем родном Ульяновске. Потом мне понадобилась квартира. Я сказал Бородину, что хотел бы квартиру метров 150-200. «500 устроит?» - спросил Бородин. «500 много!» – «Считай, 500 метров у тебя в кармане! Такому большому художнику надо дать...» Представляешь? Я ему одну картину дарю, другую, портрет его пишу небольшой. Жене его подарил картину... Раз человек так много обещает – большой ему портрет пишу! А потом вдруг Бородин перестаёт меня принимать. Я через жену пробую, говорю ей: у меня вот есть портрет Бородина, мне за него предлагают 25 тысяч долларов. А мне действительно предложили... Она говорит: не отдавай, что мы, бедные что ли, сами не купим?! И я опять жду. И опять все с концами заглохло.
Прошло полтора года. Бородин стал выдвигаться в мэры Москвы. И тогда к Сафронову пришел один человек и купил портрет. Этот человек рассчитывал, что Бородин будет мэром, и он ему подарит портрет. Но Бородин мэром не стал, подарки ему делать, стало быть, сделалось совершенно бесполезно.
- Ха-ха, - смеется Сафронов. - И этот человек после выборов предлагал мне портрет Бородина обратно! Чтобы я его выкупил. Ха-ха… А потом мне передали слова Бородина. Он говорил: мол, я так виноват перед Никасом! Но я, мол, исправлюсь! Я опять ожил надеждой. И когда после этого я к нему в последний раз обратился и спросил: «Пал Палыч, когда мне к вам прийти?» Он поцеловал мне руку и сказал: «Никас! Я тебя обожаю! Приходи вчера!..» С тех пор моё отношение к нему очень резко изменилось. Набрал, понимаешь, моих картин себе штук пять-шесть… Казалось бы, если ты не в состоянии отблагодарить – ну не бери подарки! Понятно же, что у меня очень дорогие картины... А я, между прочим, когда Бородина уволили из Управделами, послал ему в утешение ещё одну картину. И что же? Даже не позвонил спасибо сказать! Ну, значит г***к по жизни.
Однако, не все такие неблагодарные, как Пал Палыч Бородин. За рубежом Сафронова ценят и любят. Обычно Сафронов действует так – посылает какой-нибудь знаменитости свой альбом.
- Человеку передают альбом и говорят: этот художник хочет с вами встретится. И никто мне не отказал! Ни Джек Николсон, ни Спилберг, никто… Моментально принимают! Они даже не надеются, что я их буду писать. А когда узнают, что я их буду писать, они готовы позировать часами, клянусь тебе!.. Это только у нас чиновники о себе возомнили.
Достается художнику и от журналистов:
- Как-то одна журналистка написал про меня статью под названием «Никас Сафронов ногой выпинал Ветлицкую». Неправда! Было не так. Как-то Ветлицкая подошла ко мне и сказала, что хочет со мной познакомиться. Я спросил: «А кто вы?» – «Я Ветлицкая, певица.» Странно, думаю, а я такую не знаю… В общем, я её пригласил в гости, начались отношения. Наташа говорила: «Я вторая после Пугачевой, а скоро буду первая!» Но нигде почему-то я её в афишах не видел. Газманов был, другие были, а Ветлицкой не было. Нет и нет, нет и нет... И вдруг в один момент – мы были уже около месяца знакомы – радио часа в три ночи сообщает: в Лужниках состоится концерт, участвуют Пугачева, Киркоров, Буланова, всякие прочие и – Наталья Ветлицкая! Я ей позвонил ночью и говорю: «Наталья! Ты есть! Я слышал о тебе!» А она так равнодушно отвечает: «Да ну, это просто один из моих концертов…» Какое самомнение у человека!
А расстались мы так… Всякий раз когда Ветлицкая приходила, она курила. А я потом не мог заснуть из-за этого запаха – я глаза закрываю, а они сами открываются! И в один момент, когда она пришла, я спросил прямо в дверях: будешь курить? Она говорит: буду. Я говорю: уходи. И все! Никто её ногами не пинал, зачем такое писать?..
Разговор о художнике без упоминания его картин, мне кажется, не может быть полным. Сафронов более всего известен массам как портретист. На портретах Сафронова изображаемые граждане получаются даже лучше, чем на самом деле – помоложе, покрасивее. Вот какой талантище! И даже бессмысленно спрашивать, почему так получается.
- Это же образ! Ты же видел портрет Лужка или Пугачихи. Можно написать человека с морщинами, но я рисую, как мне приятно. Человека надо идеализировать.
- А почему у тебя на овальном портрете Софи Лорен впополам с Лениным?
- Я когда-то прочел, что такие, как Ленин – по уму и таланту – рождаются раз в сто лет. А в Италии когда был, причёл, что такие как Софи Лорен, рождаются раз в сто лет. И чтобы не занимать много холста, я написал их на одном портрете – поллица Лорен, поллица Ленина.
- Правильно! И времени сколько сэкономил для настоящих работ… Вот, например, это чего?
- Каспийское море. В Азербайджане нарисовал.
- О, ты ещё и маринист?
- Я все умею рисовать. Вот, скажем, кубизм. Это несложная техника для хорошего художника. Так разминался Альбрехт Дюрер. Тут главное – знать последовательность цветов, чтобы выпуклое и вогнутое выделялись. Лёгкая работа. Хотя и на неё находятся любители. По нескольким моим картинам в Голландии сделали ковры и дали мне за каждый по две тысячи долларов только за то, что использовали мои картины!
Когда жил на Западе, я продавал сюрреализм, он там пользовался успехом. Я тосковал, мучился без знания языка, мне было неуютно там жить... Но деньги идут – и слава богу! А когда я переехал в Москву – стал писать портреты. Не сразу, правда. Потому что в Москве тоже одно время был моден сюр. А потом покупатели чухнули, что, кроме моды, нужно что-нибудь для души – стали заказывать портреты.
Но помимо ремесла нужно еще быть художником. Что такое искусство? Искусство – это умение зацепить зрителя. Свою «Четырехглазую» я писал полчаса. Но она цепляет.
А портрет на заказ пишу полтора месяца. Когда клиент говорит мне: «Хочу вот так и вот так, чтоб как у Шишкина, а в углу огурец». Пожалуйста, не вопрос, получи Шишкина с огурцом... Ремесло и искусство – разные вещи.
Я же продаюсь не только за счёт того, что умею хорошо рисовать, но и из-за своей известности – обо мне пишет пресса. Нельзя, чтобы о тебе забывали! Стоит чуть-чуть исчезнуть, и тут же канешь в Лету! Вот помнишь случай с «На-На». Год они болтались в Америке, и за это время про них тут все забыли.
- Значит, одного таланта мало?
- Конечно! Взять немцев. У них было мало художников-классиков – Кранах да Дюрер. Они решили, что великая нация должна иметь больше. Поискали, нашли в местечке Грюнвальд Макса Эрнста, раскрутили, и он вошёл в двадцатку лучших художников мира. Так и бывает. Без раскрутки даже гений потеряется. В Москве около трёхсот пятидесяти тысяч художников. И каждый год училища добавляют ещё около десяти тысяч. Чтобы не стоять на улице и не малевать за червонец портреты прохожих, мало уметь рисовать. Вопрос: как, имея талант, зарабатывать не на Арбате по червонцу, а в мастерской по тридцать, пятьдесят или сто тысяч? Можно раскрутиться за счёт больших денег или богатого папы. В современном мире, мне кажется, мало просто хорошо рисовать, надо не ограничиваться одним стилем. Если ты чего-то делать не умеешь, пролетаешь мимо денег.
Много на картинах Никаса женщин с кошачьими головами. Это неспроста.
- Барон Бениксен - мой клиент и приятель – как-то в Лондоне пересказал мне книгу французского писателя «Женщина-кошка». Изучая своих жён и любовниц, тот открыл, что женщина есть кошка. По повадкам, по движению… И позже я, когда поехал на Восток, сам убедился, что женщина является животным…
- А ты бы согласился жить с женщиной-кошкой?
- Да даже с большим удовольствием, чем если бы голова у неё была человечьей!
- А я бы нет: у меня аллергия на кошачью шерсть. Голова, она хоть и маленькая, но все равно линяет. Я бы чихал на такую женщину, и у меня бы текли сопли беспрестанно из-за неё.
Женщины Сафронову вообще удаются на славу. Вот, например, еще студентом он познакомился с одной красивой девушкой, у которой был строгий папа. И Никас попросил у отца лица его дочери. (Нарисовать её портрет, для непонятливых поясняю). Папа у дочери был не простой, он привёл молодого Никаса домой, и там Никас увидел целую кучу девушкиных портретов, написанных именитыми художниками того времени. «Похоже?» – спросил папа. «Нет», - честно ответил Никас. «Ну, вот, - сказал папа. – Академики именитые и то не умеют рисовать. Где уж вам, студенту!..»
- А я когда вечером стал вспоминать её лицо, - раскрывает тайны мастерства Сафронов, - то понял, что художники пытаются нарисовать её уши, рот, а глаза не могут нарисовать, поэтому и непохоже получается. Глаза же основа портрета. И я понял, что у неё что-то происходит с глазами. У нее глаза прыгают! И я нарисовал её с четырьмя глазами! И она сразу стала узнаваемой!
- И что сказал строгий папа?
- Они обиделись страшно! Психанули просто…
На противоположной от «Четырехглазой» стенке висит портрет чернявого дядьки.
- Это Анзори. Наследник… ну, условный, конечно… покойного Отара Квантришвили, - спокойно пояснил Сафронов. – Наместник его. Квантришвили ушел, а этот взял бразды правления. Как же его фамилия-то?.. Ну неважно, все равно он сейчас поменял фамилию с грузинской на русскую... Анзори, кстати, не понравилось, что на портрете у него плечи узкие получились. Он даже разделся, чтобы показать мне, насколько он плечист.
- А почему портрет висит у тебя, а не у него?
- Ну, это вопрос денег...
- Ладно, не будем об интимном, не сошлись, так не сошлись... А Михалкова портрет почему здесь висит, а не у Михалкова? Да ещё Михалков какой-то наполовину каменный…
- Это давняя и необычная история. Слушай… В 1998 году к юбилею Алиева я написал его портрет и поехал вручать. А в то время в Баку был кинофестиваль, на котором присутствовал мой друг Пьер Ришар. Он обожает мое творчество, сам сказал. Он даже специально задержался на день в Баку, чтобы дождаться меня – так хотел получить мой альбом, который я пообещал ему подарить...
Короче, после вручения портрета Алиеву президент поручил своему сыну Эльхаму развлечь гениального художника современности.
- Ну, приехали в хороший ресторан. И я попросил пригласить в ресторан Пьера Ришара. Эльхам позвонил куда-то и ему сказали, что Ришар сейчас вместе с Михалковым, но, в принципе, его и одного могут пригласить. Я говорю: пускай уж и Михалков приезжает. Они приехали. А на вечере стали чествовать меня. Поскольку вечер-то был мне посвящён. Тосты зазвучали один за другим – за гения, нарисовавшего Алиева... И вдруг я вижу, что Михалков начинает меня тайно ненавидеть. У нас до этого были нормальные отношения. А тут он сидит и кипит. Ну я встал, начал мямлить, что я всего лишь хроник и пишу таких знаменитых людей современности как Михалков. Смотрю, у Михалкова отлегло, он обмяк, стал танцевать. Но осадок, чувствую, остался. И чтобы исправить положение, я решил режиссёра уважить – написать его портрет.
Надо сказать, позировать Никасу не нужно. Он настолько талантлив, что стоит ему раз увидеть человека, и он уже дальше может его портрет написать просто по фотографии! И вот, написав портрет Михалкова, Никас несколько раз договаривался с режиссёром, чтобы отдать ему произведение искусства. Михалков несколько раз назначал время встречи, Никас честно приезжал, а Михалкова не оказывалось на месте. И вот однажды на Рождество в гостях у знакомых Сафронов столкнулся с Михалковым. Поскольку мастерская художника находилась рядом, он сходил туда да и принёс портрет Михалкова.
Михалков встретил своё появление в виде портрета кисти великого художника недостаточно почтительно, как показалось великому художнику. Нет, режиссёр, конечно, формально поблагодарил, даже чуть привстал из-за стола. Но тут же отвернулся к своему застольному собеседнику: «Так о чем бишь мы говорим?..» Показал, кто есть кто – кто велик, а кто с портретом набивается.
- Я тут же ушёл, - делится переживаниями Сафронов. – А на следующий день знакомые позвонили и сказали, что Михалков свой портрет не забрал. Я приехал, сам его забрал и закрыл эту историю.
Тот портрет Михалкова Никас уничтожать не стал, но в отместку нарисовал новый, на котором Михалков наполовину закаменелый.
- Может быть со временем он у меня вообще весь каменный станет, - грозит художник.
- Никас! Может, ты слишком строг к Михалкову? Мало ли, забыл человек по пьяни портрет забрать. Потом бы подослал курьера. А ты его лишил сразу всего.
- Это серьёзные вещи. Мои работы не забывают. У меня портрет человека такого уровня стоит минимум 50 тысяч долларов.
…Так Михалков влетел на 50 штук …
Несмотря на жестокую обиду Сафронов не унывает:
- Если человек ведёт себя недостойно, я могу доказать, что это он живёт в моё время, а не я в его время!
Эту чеканную фразу Сафронова я в некотором потрясении даже записал себе в блокнотик. Вот что такое битва гигантов!..
В следующей части: о подругах Никаса, ценах на картины и черепе его бабушки
Александр НИКОНОВ, Москва
© "Огонёк"
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
