Урчание Морфина уже невозможно было игнорировать. Кот стоял на подушки Вени, прижавшись огромной мордой к его припухшему после вчерашнего корпоратива лицу, и не хотел верить что Веня спит. Да, шесть утра, да, хозяин вернулся час назад домой, вонял как замаринованная в спирте мышь и еле дополз до своей кровати, но Морфина это абсолютно но трогало. Он хотел жрать и мстить. Даже больше мстить. Ведь хозяин пока ковылял пошатываясь до своего ложа, успел пнуть туалет кота, который разлетелся по всему коридору. Морфин уже немного отомстил Вене и успел за этот час не только пару раз сходить в туалет по всему коридору, но и главное потом он прошелся мокрыми лапами по Вениному ноутбуку, который хозяин забыл закрыть. Кот надеялся что это даст понять хозяину, что его поведение неприемлемо. Но туалет туалетом, а по графику Морфин завтракал ровно в шесть утра и ни минутой позже. На часах было уже шесть часов и десять минут и кот все сильнее втирался мордой в лицо кормильца и все сильнее урчал. В какой-то момент это урчание переросло в подобие надгробного завывания какого-нибудь приведения из фильма ужасов и соседи начали колотить Вене в стену, причем сразу с двух сторон. Вениамин продолжал держать оборону и притворяться спящим, кот завывал все громче и страшнее, а соседи перешли на крик, причем кричали такие слова, что не всегда встретишь в наскальных набросках школьного туалета. Особенно громко орала баба Нина из квартиры справа. До выхода на пенсию, она работала приемщицей стеклотары и орала не только как пожарная сирена, но и применяла при этом весь свой словарный запас наработанный годами общения с разными породами алкашей.
В общем, Морфин завывал призрачным голосом, Нина орала справа, семья прокофьевых колотила в стену слева и Венины глаза наливались кровью, что стало видно даже через прикрытые веки. Не выдержав этой какофонии Веня подскочил с диким криком с кровати, схватил кота за шкирку и помчался кормить его на кухню. Путь на кухню лежал через коридор, в котором Вениамин влетел в огромную лужу которую оставил мстительный кот и пролетев по ней как заправский фигурист, врезался опухшим лицом в стену которая отделяла его квартиру и квартиру бабы Нины. Звук был такой, как будто в стену запустили утюг и он практически пробил дыру. Этот звук был воспринят боевой бабкой как объявление войны и после нескольких минут ее ора через стену, на который Веня не реагировал, так как лежал в полуобморочном состоянии в коридоре в луже Морфина, бабка перешла в наступление и начала тарабанить в дверь. Причем чем-то тяжелым. Хотя может это был ее кулак. Нина была женщина крупная и удары ее кулака вполне могли сойти за удары гантелей в дверь.
Лежа в луже, с разбитым лицом от встречи со стеной, с тарабанящей в дверь огромной бабкой и продолжающим завывать голодным котом, Веня познал катарсис. Он вдруг явственно ощутил, что в какой-то момент его жизнь повернула совсем не туда куда он задумывал в юности и о чем мечтал в студенческие годы. Так продолжая лежать в медленно намокающей одежде, он принял решение кардинально поменять свою жизнь. Оставалось понять что нужно для этого сделать. К сожалению обстановка не благоприятствовала мыслительному процессу, поэтому пришлось встать из лужи, пойти накормить адское животное, открыть дверь и удивить своим разбитым лицом и запахом мочи Морфина Нину, которая увидев такого Веню просто сплюнула на пол и ушла в свою квартиру. Видимо решила что он сдохнет сам и без ее помощи. После чего был принят душ, вещи выброшены в мусор и наконец-то, с разбитой губой, но чистый и нормально пахнущий парень упал в свою кровать и отрубился до следующей кормежки кота. Он знал, что ровно в десять утра, кот опять припрется будить его с требованием новой жрачки. Вот тогда он и начнет свою новую интересную жизнь.
Морфин сидел напротив спящего Вени и на его морде можно было прочитать некоторое недоумение. Он чувствовал что все сделал правильно и хозяин усвоил урок, но что-то настораживало его. Кот чувствовал наступающие перемены и это ему не нравилось. Скорее всего он начнет завывать хозяину в ухо на час раньше чем обычно, чтобы выяснить в чем дело и не грозит ли ему в ближайшем будущем потеря стабильного приема пищи, который Морфей очень ценил.