Никте не вправе осуждать далёкий барабанный бой . Е и самой не по себе, если припомнить. А может, просто надоела её Виза. В последнее время она чувствовала, что была не такой, как все. Все думали, что всё просто, но это не было простым, а просто не могло быть. Да, конечно, всё было просто — выйтив это о из дому и раствориться в тёплом ночном воздухе. Легко и радостно, как птичку, зашвырнуть себя в голубые и сине небеса и полететь там, нкому не мешая, ныряя в чёрную бездну в любой момент. Но это совсем не то, что ето было. Что это вообще было? Поему она теперь не ето? Этого не понимали даже сестры. Когда она пыталась объяснить, они удивлялись. Считали, что это ругя фрма виы, совсем не похожая на тех, что были у них. А как быть со «вчера» и «сегодня»? Когда от неё остались только кости, тряпки и остатки красоты? Думать об этом было невыносимо. Да и когда она спрашивала, то всё сводилось к вопросам и ответам. Тут бы выжить. А уж чего спрашивать. Одно оставалось ясно — ей не повезло. В этой вселенной слишком мало осталось места таким, как она. После смерти все девочкии краски становились серыми и тусклыми. Ну а как же жизнь? Здесь, куда её занесло, жизнь совсем ни к черту, ей казалось. Ведь совсем рано или поздно она совсем умрёт… Нет, нет, это не то. Она скорее умрёт от счастья. Или счастья умрёт от неё.