Судьба моего отца - яркое свидетельство судьбы целого поколения мальчишек и девчонок, детство и юность которых прошли в довоенные и послевоенные годы.
Родители моего отца вынуждены были переехать в город в 1930 году, когда ему был всего 1 годик. Переехали потому, что в селе полным ходом началась коллективизация. Деда со стороны отца репрессировали и отправили в ссылку за то, что у него была паровая мельница, а другой дедушка со стороны матери вступил в колхоз. Добровольно сдал всю свою скотину и технику и впоследствии был избран колхозниками председателем. Видимо, поэтому молодой семье было разрешено уехать в город. Вот как рассказывает об этом мой папа.
- Я помню себя годов с 7. Отец работает на заводе, мама - в магазине продавцом. Жили мы в общем-то неплохо, по крайней мере не голодали. Помню мальчишек моих друзей, с которыми я играл, бегал на речку, рыбачил. А однажды в соседнем доме поселилась цыганская семья цирковых артистов, и к нашим играм присоединился мальчик Коля. Прожили они в городе недолго, около полугода, но с Колей цыганом мы подружились. Был он немного моложе меня, был очень подвижный, весёлый, и когда он уехал, мы долго о нём вспоминали. Позже, я где-то прочитал биографию Николая Сличенко. Оказывается, он был из семьи цирковых артистов и жил некоторое время в Воронеже. Поэтому я почти уверен, что знаменитый Николай Сличенко - мой детский друг Колька - цыган.
В апреле 1941 года у меня родилась сестрёнка, а черед два месяца началась война. Отца забрали на фронт, и я стал главным маминым помощником. Ей пришлось выйти на работу, а так как денег не хватало, мама стала подрабатывать. Она неплохо шила и стала брать работу на дом - шить простыни. Вечерами шила сама, а днём я присматривал за маленькой сестрёнкой и строчил простыни не хуже мамы.
Летом 1942 года немцы сбросили бомбы на Воронеж, и мама решила бежать из города в деревню к отцу. К тому времени её мать умерла, а отец женился на другой женщине. У них в семье уже было шестеро детей, да ещё прибавилось нас трое. Было тесно, голодно, постоянно хотелось есть. В колхозе, куда мама устроилась работать денег не платили. Хорошо, что у деда был огромный сад. Летом мы были сыты. А ещё дед продавал яблоки и из вырученных денег немного выделял потихоньку маме.
В конце января 1943 года Воронеж освободили, и мама отправила меня в город учиться в ремесленное училище при заводе им. Тельмана. Во- первых, я там должен был получить профессию, а во-вторых, - беспопречный кусок хлеба. Годы учёбы оставили незабываемый след в моей памяти. Мы не только учились, но и помогали фронту, на заводе оборудовали вагоны, которые потом отправлялись на фронт.
Вместе с нами работали пленные немцы, с которыми мы как-то общались: специально припрятывали от обеда пайку хлеба, а потом выменивали у них на разную мелочь: портсигары, губные гармошки и т. п. Они показывали нам фотографии своих близких. Обижать пленных было ни в коем случае нельзя, в противном случае нас могли выгнать из училища и с завода. Вот так гуманно относились люди к своим врагам, тем, кто незваным пришёл на нашу землю, разорил наши дома, убивал и мучил наших близких!
Примерно один раз в две недели я ездил к маме. Однажды она подкопила деньжонок и купила мне полуботинки, потому что наступали холода, а надеть на ноги было нечего. Сел я в поезд, забрался на третью полку и решил поспать. Народу в поезде было много, шёл он долго, потому что останавливался часто, на каждой остановке. Вдруг идут по вагону несколько пацанов. Подошли ко мне и увидели на моих ногах новые ботинки. Один и говорит: "А корочки-то ничего! Снимай!" Делать нечего - снял... Взамен мне кинули старые, разваленные. А в следующий раз еду домой и боюсь: мама будет плакать и ругать меня, что ботинки не уберёг. А она взяла их и отдала сапожнику, тот отремонтировал их, подшил. Обулся я и поехал в город. А немного погодя точно так же сняли и эти...
А один раз мама дала мне денег на бутылку подсолнечного масла. Пошёл я на рынок, купил бутылку с маслом, принёс на квартиру. А когда открыл, оказалось, что это олифа. Ну что ж! Деньги-то заплатил, пришлось жарить картошку на олифе. Ел, а куда деваться... Четыре года прожил вот так, а потом забрали в армию, на Тихоокеанский флот.
Но это уже другая история.
Если вам интересна история поколения наших отцов и дедов, ставьте лайки и пишите комментарии. Буду рада почитать о ваших предках!