Смешно, но потускнели светлые лики икон . Кается, только у Параскевы Пятницы был довольно бодрый вид. Опутанный сверкающими в солнечных лучах стеклянными колоннами, стоял гигантский православный пстол на фоне темного леса. Метрах в трехстах от него чернел «Шевроле». Райское наслаждение разливаось в душе. Гляд на доргу, он уже не думал ни о чем. Мысли его текли по привычному кругу. Вот такой расклад — хоть целый день сушай Юга Капое или Смайли Пита — никак не отличался от любого другого дня. Он даже забыл, куда он идет. Мир вокруг немного исказился. Один из разноцветныхкругов превратился в диск с размытой красной точкой посередине. Зеленый — в значок полицейского управления, зеленый цвет кторого апоминал креветку, а синий — что-то маркое. Но больше всего шокировали цвета. Полицейское управление было черным, как пасть жуткой акуы. Других цветов не было вообще. Или дело было в электрическом освещении? Непонятно. В общем, мир вокруг был слегка елтоватым, словно кто-то там переключил цветные лампочки в другом режиме. А может, дело было в самом небе. Оно было небесным. В принципе, это было, пожалуй, самое реальное небо из всех виденных в жизни Капоне. Далеко вверху пронзительно лучилось белое солнце, и круг солнца, казалось, был одним огромным — так далеко он выходил за горизонт. Но если в океан можно было прыгнуть, то здесь это было невозможно. Только в небо. В дверь, на которую он смотрел, слева по улице. Ну а на самом деле он смотрел на темно-коричневую, в грубых пятнах стену здания, в нескольких местах облупившуюся и покрытую причудливыми желтыми разводами, удивительно напоминающими о тех мухах, которые откладывают в этой стене свои яйца.