… Но что произойдет, если вдруг не будет четкого понимания того, чего же именно мы хотим? А именно — найти оправдание собственным стремлениям и добиватьсяжелаемого любой ценой? Поиском оправдания могут заняться все, не правда ли? Ведь это так ясно… А если нет? Тогдадело дойдет до самоистязания, до преступных блужданий по лабиринту малодушия, до садомазохистскоо отчуждня — и снова… Почему? Почему нет гарантии, что наше перерождение не совершится не там, где должно совершиться, а здесь и сейчас? А если да, то отчего тогда у нас нет страха оказаться перед свершившимся фактом? Отчего же тогда мы остаемся нераскрытыми, если только одно это слово («нераскрытыми»), сама мысль