История пугачевского восстания все еще волновала Пушкина. И не только он – многие пытались понять, почему все так "бессмысленно и беспощадно". Вот Татьяна Назаренко более сорока лет назад попала в эту воронку: история затягивает и наводит на самые неожиданные мысли.
Татьяна Назаренко написала диптих "Пугачев" в 1980 году, в год 240-летия мятежника. Фото: https://cdn .gallerix.asia
Патриотизм художницы, как заметили эксперты, глубоко интимен и чувственен: она не отделяет себя от своих героев, растворяется в них. Короче говоря, в 1980 году, когда на дворе замаячила московская Олимпиада, появилась картина "Пугачев". Точнее, оно не совсем появилось. Чиновники не посмели ее разоблачить. Это сейчас Татьяна Георгиевна - признанный авторитет, член Президиума Академии художеств, профессор Института имени Сурикова, а тогда… Это была не единственная картина молодого художника, снятая с выставки или попавшая в очередную передрягу.
Картина была в опале в течение 13 лет
- В том старом "Пугачеве" вы, казалось, намеренно "дразнили гусей", взяв эпизод, который вам не очень нравилось выпячивать во все времена нашей истории: Пугачев в клетке, а Суворов впереди. Пугачев был записан народной молвой и исторической наукой то как негодяй и убийца, то как герой и выразитель устремлений. Суворов, слуга Отечества, - непогрешимый герой. И тут вдруг простой охранник палачей, которые вот-вот казнят то ли палача, то ли героя Пугачева - невольно вспоминаешь, как Екатерина злорадно сравнивала его со своей собакой. Вы могли бы предположить, что картина будет воспринята неоднозначно, не так ли?
- Тогда в Манеже готовилась выставка к юбилею Московского художественного музея. "Пугачев" висел шикарно, на отдельной стене, как сейчас помню - на таком коричневом полувельвете или вельвете. Это выглядело безумно красиво. Картина прошла все выставочные комитеты и другие инстанции.
Емельян ПУГАЧЕВ неизвестного современника и работы Татьяны Назаренко
Но потом меня вызвали в Департамент культуры и некий чиновник, который еще жив, завел со мной разговор о том, что я, как молодой художник, у которого еще все впереди, должен сам взяться за эту работу. Как мы объясним нашим юным суворовцам, что наш великий полководец ведет нашего великого революционера на казнь? Разговор был долгий, и он мне говорит - ну, ты бы тоже написал картину о Суворове в Польше. И я ответил: откуда, мол, вы знаете, может быть, у меня такая картина уже есть в студии? Наверное, мне не следовало этого говорить - может быть, поэтому после этого меня перестали отпускать за границу. Но это будет позже.
И тогда он понял, что со мной бесполезно разговаривать, к тому же ему сказали, что следующая комиссия из Академии приняла картину. И я, гордый “ "завоеванной властью”, вышел из кабинета - весь довольный собой.
На следующее утро я отправилась на выставку в новом платье… Вы не можете себе представить чувства художника, когда он видит, что его картины там нет. Вчера это было, а сегодня этого нет. Затем вышел сборник “Вопросы истории искусства" - там была статья Якимовича, проиллюстрированная репродукцией "Пугачева". Так что половина тиража вышла с картинкой, а другая часть - без картинки. Как вы думаете, это проходит мимо, бесследно для художника? "Пугачева”, кстати, потом еще несколько раз снимали с выставок. Картина висит в моей студии уже 13 лет.
- Ну, вы намеренно "играли с огнем”, не просто иллюстрируя историческую хронику, но и углубляясь в сложную тему человеческих отношений и власти.
- Конечно, меня всегда интересовала эта тема - вседозволенность или разреженность. Насколько власть меняет сущность человека, как и почему палачи превращаются в героев, а герои - в палачей. Почему тот, кто сегодня рвется к власти, подражает завтрашнему дню, сидя в тех же креслах, в тех же дворцах, принимая все то же самое, вплоть до одежды. Вот я был в Китае – там не осталось старых пагод. Каждый новый правитель, набирая власть, уничтожал память о своих предшественниках. В европейской цивилизации они свергли, обезглавили монарха, сели там, и все повторяется.
Александр Суворов от Татьяны Назаренко и от австрийского портретиста XVIII века Йозефа Крейцингера
"Пугачев” - это такая метафора. Это диптих, задуманный как история предательства. Пугачев окружен своими соратниками, которые его предали. А в центре второй части - портрет Пугачева, написанный на портрете Екатерины (реставраторы когда-то обнаружили это). И это примерно то же самое, о самозванцах, записывающих портреты старого правительства своими собственными, переписывающими историю. Такие подтексты есть во всех моих исторических картинах.
Полк милиции позировал
- Мне кажется, что вы подходите к идее власти без того авторитета, которого от вас ожидали. Каковы конские крупы и спины охранников на переднем плане в вашем "Исполнении воли народа".
- Именно тогда произошло вторжение советских войск в Чехословакию. На Красную площадь пришло несколько человек, среди них был Павел Литвинов, семью которого я хорошо знал. И я написал именно это – как может женщина (в случае с народной волей это Софья Перовская) пойти на этот самый революционный подвиг противостояния властям. Это страшно и трудно. И вообще, кто они такие - герои, простые убийцы, террористы?
Татьяна Назаренко "Расстрел-народовольцев", 1969
- А откуда на картинке эти лошади, стоящие задом к нам?
- Мне выделили полк милиции по просьбе Академии – бумажка была с просьбой оказать содействие. Более того, вы знаете, как это интересно - до того, как я начал писать картину, до 70-х годов в Историческом музее не было ничего о народных добровольцах, кроме небольшой таблички, на которой написано, что тогда тех и тех казнили за убийство царя. Это все.
До того момента, как я начал работать, полицейская форма не менялась. То есть я тоже нашел эти длинные шинели, погоны, погоны, фуражки, полностью повторяющие форму, на мой взгляд, Семеновского полка. Тот, кто участвовал в казни. Это было очаровательно для меня. Мой папа был военным, строителем - когда мне нужны были каракулевые шапки, как у офицеров Семеновского полка, я рисовал папины... и тут я увидел, что темные шляпы перевешивают композицию. И у меня была идея фикс – это затылки и кепки. Я вообще никогда ничего не начинаю, когда этого не вижу, – и тут возникла идея, что должны быть шапки и толстый затылок.
Фото: https://i02.fotocdn.net/
Что делать? Я спрашиваю папу – а когда они переходят на летнюю форму, от чего это зависит? Он говорит: ну, в общем, это по порядку, в зависимости от погоды. И я поднимаю отчеты и узнаю, что, когда казнили народных добровольцев, они просто переоделись в летнюю форму.
Представьте себе, такое подкрепление вашего ощущения, что именно так и должно быть на картинке. У меня даже есть фотография, где написаны папахи - но потом я их соскоблил и сделал шапки. А потом в Историческом музее появились шинель, погоны, портреты и бюсты народных добровольцев. История наконец появилась – потому что лозунг Народной воли - "убейте тирана!" - раньше был крайне непопулярен. Собственно говоря, как всегда. Но тогда по какой-то причине особенно.
Все мои герои стали антигероями
- Воспринимать историю так – шестым чувством - могут, пожалуй, только поэты и художники. Ведь остальные вообще редко задумываются – то, что написано в нашей истории, было переписано. И это, на мой взгляд, ужасно интересный вопрос. Они нарисуют для вас "папахи", и если вы копнете, они окажутся "шапками".…
- Да, кого это вообще сейчас интересует? Самое любопытное, что все мои герои стали ненужными и непопулярными. Выброшенный за ненадобностью, уничтоженный. Народовольцы, декабристы, Пугачев - все были плохими, все привели к революции, и революция была плохой…
Конечно, мое отношение к своим героям было не совсем таким, как сейчас. Я всегда восхищался людьми действия, и теперь все они определенно были записаны как антигерои.
- Несправедливо?
- Что значит "справедливо - несправедливо"? Для этого есть высшие судьи. У Рылеева были замечательные стихи, я написал их в своей картине "Декабристы".:
"Я знаю: смерть ждет
Тот, кто встанет первым
На угнетателей народа..."
Это две позиции жертвы. Один, восточный, - не дай вам Бог родиться во времена великих потрясений. И они верили, что великие потрясения оправданы, если есть великая цель - благосостояние народа и справедливость.
Татьяна Назаренко, "Декабристы. Восстание Черниговского полка", 1978 г.
- О, ну что ж, теперь тоже нетрудно найти тех, кто мечтает о потрясениях. Впрочем, самые крикливые уже немного беспокоятся о "благе народа" и тем более о какой-то "справедливости". Ну и как в такое поверить?
- Ну да, все очень неубедительно. Если вы помните замечательные цифры 90–х годов - ну и что? Что они принесли, что принесут следующие? Я не хочу, чтобы меня снова обманули.
Я не знаю, кому верить, как себя вести. Моего дедушку расстреляли, по этому поводу я написал серию "Семейный альбом". Бабушка всю свою жизнь говорила, что у стен есть уши. И все же теперь я думаю, что это было действительно замечательное время.
- У вас получается какой-то парадокс…