Из темноты вынырнула рука и взяла под узду коня Вихляева.
Группа сделала еще несколько шагов вперед.
- Мелазим-ай-сани Арелан. – молодой офицер пружинисто приблизился.
- Вы говорите по-немецки? – спросил Вихляев.
- В академии изучал, но вот так еще никогда! – ответил младший лейтенант.
- Есть возможность попрактиковаться. Лучше, если нас не многие будут понимать.
- О, господин майор, здесь нас вообще никто не поймет.
- Ну тем лучше. Можно спешиться? – Вихляев бросил быстрый взгляд на пластунов.
- Да, безусловно. Я считал, что все отступающие части уже прошли. За вами больше нет никого?
- Мы последние!
- У вас достаточно свежие лошади.
- Мы прятались в одном из гротов. Дело в том, что я руководил фортификационными работами и знаю каждый метр в Эрзеруме и окрестностях. Нам удалось укрыться. Сохранили несколько сотен винтовок. Думаю, все это будет не лишним для дальнейшей войны.
- Еще бы, господин майор. Вы знаете, у меня на посту вместе со мной семнадцать человек. У половины клинят ружья. Я вообще не понимаю, зачем мы здесь? Даже получаса не продержимся против русских. Давайте, пройдем в мою палатку.
- Вы здесь для того, чтобы отправить вестового, в случае приближения неприятеля. – Вихляеву пришлось согнуться в три погибели, чтобы оказаться в гостях у младшего лейтенанта.
- Ваши люди тоже ведь нуждаются в отдыхе. Я распоряжусь.
- Спасибо. – от напряжения у штаб-ротмистра вздулись желваки на скулах…Зымаев. Он поймет по-турецки. В любом случае, без его команды никто от обоза не отойдет. Об этом проинструктированы не один раз.
- Кофе?
- Пожалуй. Кавус Озтюрк! – бросил Вихляев Плетневу.
Тот мигом вырос у входа в палатку, поправляя непривычную для него феску и еле заметно морщась на импортные кавалерийские галифе.
- Это чудо, что вам удалось спастись. Да непросто – целый оружейный склад везете.
- Чудес не бывает. Везет только тому, кто сам везет. – Вихляев сделал глоток кофе.
- Господин майор, а вы не могли бы мне оставить хотя бы десяток винтовок?
- Договорились.
- О спасибо, Карл-ага! Русские наверняка нанесут артиллерийские удары с моря. И разметут наши посты, как щепки. Что делать! Что делать!
- Я думаю, турецкое командование перебросит дополнительные войска из Сирии. Они сейчас там не нужны. У русских тоже силы не безграничны. Они страдают из-за плохого снабжения. Вряд ли пойдут в наступление большими силами.
- А здесь больших и не надо.
- Ну-ну, мелази-ай-сани, слишком рано вешать нос. Пойду, дам команду своим, чтобы отдыхали. Вы своих уже уложили спать?
- Да. Остался часовой на вышке и моя личная охрана в лице того пехотинца.
- Ну и прекрасно. Кстати, не обессудьте, но мне будет спокойнее, если мой человек встанет на вышку! – Вихляев сказал настолько твердо и тоном, не терпящим возражений, что турецкому лейтенанту оставалось только кивнуть.
- Вы можете на ночь расположится в моей палатке. Я могу поспать у костра. – сказал лейтенант и высунулся отдать приказ часовому на вышке.
Тяжело проскрипели лестницы, когда Колесников поднимался вверх.
- Спасибо, лейтенант. Я лучше у своего обоза. А вы не хотите сами взглянуть на оружие. Есть еще револьверы. – Вихляев дал знак Плетневу.
- О, с большим удовольствием, бинбаши Карл Бекманн-эфенди.
- Да, только покончим с кофе. – Вихляев резко отклонился в бок, и тут же нож Плетнева впился в горло турецкого офицера.
Выпучив удивленные глаза, турок попытался крикнуть, но лишь тихо захрипев, стал заваливаться под стол.
Пехотинец, стоявший у палатки, получил сокрушительный удар в голову от Свистунова. Еле слышно лопнула затылочная кость. Турок беззвучно рухнул на гальку. Плетнев, тем временем вторым ударом в сердце добил лейтенанта.
- Готово! – выдохнул он штаб-ротмистру.
- Спокойно выходи и шепотом скажи Зымаеву, чтобы распрягал волов.
Распрячь волов – скрытая команда. Услышав ее, каждый казак брался за рукоять кинжала для атаки на спящих.
Несколько теней бесшумно приблизились к костру. Сверкнули клинки. Хрипы. Судороги. Движение камней и гальки. Никто не успел проснуться. Никто никуда не вырвался и не побежал с безумным криком.
Все произошло настолько быстро, что даже одно маленькое облачко не успело пройти луну.
Тяжело упало с наблюдательного поста в январскую кашу тело часового. Колесников перегнулся через борт вышки и тихонько свистнул. Карманов ответил.
- Че дальше, ваше высбродь? – Свистунов вновь оказался рядом со штаб-ротмитром.
- Тела отнесите под телеги. Спрячьте хорошенько. Мне нужно посмотреть бумаги лейтенанта. Вдруг что-то важное найду. И да, он сказал, что есть порядка семи винтовок – заберем.
- Слушаюсь! Колька, подь сюды! – Свистунов позвал Жигулина и быстрым шепотом передал приказ командира.
- Хотите кофе, Федор? – Вихляев кивнул на недопитую чашку турецкого лейтенанта.
- А чаго ж! Мы усе трофейное одобряем. Трофейное-то особливо бодрит! – Свистунов ногой небрежно подвинул мертвого лейтенанта и присел за столик. – Неудобно по-ихнему раскорячиваться. Я, конечно, могу ноги в калач загибать, но дюже не любо.
- Придется привыкать.
- Да мы ко всему привычные. Эт я так, с тоски по своей Евсеюшке. – А мягкие пуховыя сисочки у ей….
Вихляев покачал головой и углубился в бумаги. Он не заметил даже, как Жигулин за ноги выволок труп из палатки. Изучал более часа. Под немецким кабаллаком остро зудела кожа и горел череп. Но зуд и жжение возникали не столько от головного убора, сколько от прочитанного в бумагах, в которых говорилось о необходимости возбуждения этнической ненависти среди низового турецкого населения к понтийским грекам. Прилагались подробные инструкции по истреблению: от массовых убийств посредством сожжения в церквях до детальных пыток в целях устрашения и подавления всякого духа. Штаб-ротмистр отбросил в сторону инструкции и стал изучать карты.
- Вот. – наконец ткнул пальцем в кружок. – Это пост. А к нему есть другая дорога в обход больших фортификаций.
- А пройдем ли с волами-то? – хорунжий посмотрел в карту
- Если пойдем дальше вдоль берега, то упремся в сложную систему защитных построений, где огромное количество живой силы. Нас будут допрашивать каждые сто-двести метров, и таким образом мы окажемся в Амисе не раньше второго пришествия. Да и не факт. Мало того, что будут вымогать оружие, так еще и самих заставят остаться. Чем мы объясним, что везем целый склад в Амис, если боевые действия вот-вот начнутся на этом направлении? Ну, вывезли, ну сохранили для Третьей турецкой армии, так и верните ей. Да и сами в строй! Русские близко. Огромное спасибо и слава майору Карлу Бекманну. Аллах Акбар! Сколько здесь лошадей?
- Четыре. Да и те хиловаты будут. Опять же скотину ведь кормить надо.
- Какие-то запасы овса у них есть, значит. Заберем все.
- Эх, ваше высбродь. Куда мы с этакой поклажей?
- На кудыкину гору, Свистунов! Ладно, не обижайтесь. Я вот о чем подумал. Вдруг волы по той дороге не пройдут, тогда придется вьючить лошадей, то турецкие лишними не будут. Вот смотрите, есть горная тропа в обход Трапезунда. Она смыкается вот здесь, - Вихляев провел указательным пальцем по карте, - с единственной дорогой, идущей от Амиса в Каппадокию. То есть, доходим до сюда и прячем обоз, дальше уже ищем партизанские отряды. Посты на этом пути есть, но не очень укрепленные и, по всей видимости, малочисленные. Мы их проходим легко. Сдаем оружие и возвращаемся. – он промолчал о другом задании командующего.
Продолжение