Ввод советских войск в Афганистан (замечу, что право на это давал договор между правительствами), для политиков, организующих наступление на олимпийскую Москву, оказался поистине даром Небес: появился повод требовать с позиции высокой морали отмены или, хотя бы бойкота всем капиталистическим миром Московской Олимпиады.
Советский Союз, напомню, ввёл войска в Афганистан 28 декабря 1979 года. А уже 1 января 1980 года члены Совета НАТО, пожертвовав ради такого дела новогодним праздником, спешно собрались в Брюсселе, чтобы принять официальное решение о бойкоте Московской Олимпиады всеми странами, входящими в эту организацию.
.11 января вице-президент США Мондейл потребовал: «Отнять у Москвы Олимпийские игры!». Через десять дней с аналогичным заявлением выступил уже президент США Картер: «Отнять у Москвы Олимпийские игры, перенести их в другое место или отложить их проведение».
На сессии МОК в столице зимней Олимпиады-80, американском городе Лейк-Плэсиде госсекретарь США Вэнс совершил беспрецедентный поступок. Выступая на её открытии, он вместо требуемого по протоколу приветствия повторил требование американских властей: «Было бы желательно перенести летние Игры этого года из Москвы в другое место или несколько мест… Или же, путём простого изменения правил, можно было бы отложить Игры на год или на несколько лет»
О чистоте духа спорта от политики никто из западных политиков уже не вспоминал. Перефразируя известное высказывание дона Карлеоне из романа Пьюзо «Крёстный отец», тут не было никакого спорта, чистая политика. Но мир спорта отказался безропотно подчиниться политиканам. И «битва за олимпийскую Москву» вышла за рамки противостояния социалистического Советского Союза и ведущих капиталистических государств. Она обрела характер борьбы мира спорта против диктата политиканов.
Международный Олимпийский Комитет не поддался на грубый нажим политической верхушки США. По итогам сессии президент МОК лорд Килланин выступил с заявлением: «Все 73 члена, присутствовавшие на 82-й сессии Международного Олимпийского Комитета, согласились с тем, что Игры в Москве должны состояться, как запланировано».
Неуступчивость МОК вывела из себя американских руководителей настолько, что они пошли на по-детски наивную месть: президент Картер не соблаговолил участвовать в открытии «американской» зимней Олимпиады. Но эта выходка только уронила в глазах мировой общественности престиж самих Соединённых Штатов.
После завершения зимних Олимпийских игр президент Картер попытался использовать авторитет американских героев Олимпиады – и прежде всего пятикратного чемпиона Эрика Хайдена – для поддержки идеи бойкота. Но именно Хайден стал инициатором письма, которое подписали многие «зимние» олимпийцы. Это письмо оценивало идею бойкота как «неправильную меру». Замечу, что это письмо «затерялось» где-то в Белом доме.
Тогда Картер собрал в марте кандидатов в команду США для участия в Московской Олимпиаде и тоже попытался добиться от них поддержки идеи бойкота. Но, по признанию газеты «Вашингтон пост», спортсмены «встретили его таким ледяным молчанием, которое опытные наблюдатели при Белом доме назвали “редким”, если не “беспрецедентным”».
Спортивные чиновники оказались не настолько стойкими. После того, как на НОК США со стороны властей США был оказан максимально жёсткий нажим, он 11 марта принял решение об отказе от участия в Московской Олимпиаде. Показательно, что формулировка решения имела демонстративно политический характер: «Поскольку президент Соединённых Штатов сообщил Олимпийскому комитету США, что международная обстановка угрожает безопасности страны, Олимпийский комитет Соединённых Штатов решил не направлять команду на летние Олимпийские игры 1980 года в Москву».
Советник президента США Ллойд Катлер радостно заявил: «США удалось склонить к бойкоту большинство стран свободного мира». Но радость была очень и очень преждевременной. Даже в западном мире многие государственные руководители не спешили встраиваться в кильватер США. Трижды США требовали от властей Швеции поддержки бойкота, - но не нашли у них понимания. Не проявляли активности в антимосковской кампании государственные руководители Франции, Италии, Голландии, Бельгии, ряда других западных стран.
В некоторых странах власти всеми силами стремились добиться от национальных олимпийских комитетов решения не участвовать в Московской Олимпиаде. Но, как правило, они сталкивались с сопротивлением спортсменов и спортивных работников. Так, президент Немецкого спортивного союза ФРГ Вили Вейер сделал официальное заявление: «Политические проблемы невозможно решать спортивными средствами… Спорт просто не годится для того, чтобы играть роль политической дубинки». Более шести тысяч спортсменов ФРГ провели в Дортмунде митинг под девизом «Олимпиада живёт!». Ведущие спортсмены давали интервью, осуждающие идею бойкота…
Увы, стоило партайгеноссе Вейера министру иностранных дел ФРГ Геншеру напомнить о партийной дисциплине, как недавний противник бойкота выступил в его поддержку. В конце концов не устоял и НОК ФРГ.
Подобная история произошла и в Канаде. 30 марта НОК этой страны принял решение – как подчеркнул его президент Дик Паунд, «единогласное решение» - послать канадскую команду в Москву. Но после угрозы правительства отменить в случае «непокорности» все виды финансовой помощи любительскому спорту, НОК 27 апреля провёл вторичное голосование – и тут уже, хотя далеко не единогласно, было принято решение об отказе послать команду на Игры в Москву. Всё это были победы политики над спортом.
Но в других странах мир спорта стоял до конца в борьбе против политиканов – и побеждал! Так, спортсмены и олимпийские комитеты Великобритании и Австралии сумели устоять перед самым свирепым нажимом (в Австралии – вплоть до угрозы физической расправы над одним из непокорных руководителей спортивного движения). В Австралии главной опорой спортсменов стала широкая народная поддержка. После того, как правительство и спонсоры олимпийской команды отказались финансировать поездку австралийских олимпийцев в Москву, начался сбор средств по всей стране. Вклады в «копилку» команды были разными – от пары сотен от рядовых людей до нескольких тысяч от разных организаций профсоюзов.
Ну и, конечно, очень большое значение имела бескомпромиссная позиция президента МОК лорда Килланина. Он ни разу не поставил под сомнение право столицы Союза Советских Социалистических Республик на проведение Олимпийских игр. И вся его деятельность в эти месяцы 1980 года проходила под девизом: «Нет бойкоту!».
19 июля, выступая на открытии Московской Олимпиады перед спортсменами из 81-й страны и ста тысячами гостей со всех континентов, плотно заполнившими трибуны Центрального стадиона имени В.И. Ленина, лорд Килланин сказал: «Мне хотелось бы сегодня здесь приветствовать всех спортсменов и судей, особенно тех, кто продемонстрировал свою полную независимость, решив приехать на соревнования, несмотря на оказывавшийся на них сильный нажим. Я должен повторить, что эти Игры принадлежат Международному Олимпийскому Комитету, и право на их проведение предоставляется исключительно на основании способности города организовать их».
В одном только оказался не прав президент МОК. На пресс-конференции в ноябре 1976 года он прогнозировал, что гостями Московской Олимпиады станут где-то с полмиллиона человек. Он ошибся ровно на порядок – Московская Олимпиада собрала их около пяти миллионов! Это был ещё один мировой рекорд XXII Олимпийских игр.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород