Это строки написаны крестьянином Василием Баламутом в далёком 1909-ом году. Он был родом из бедной крестьянской семьи села Чеплеевка Кролевецкого уезда Черниговской губернии. В марте 1909 года он решил поступить в Стародубскую мужскую гимназию. Для поступления подал документы: свидетельство об образовании, метрическую выпись, две фотокарточки и краткое описание биографии. Ниже приводится полный текст биографии.
Биография для допуска к испытаниям зрелости весной 1909 года Господину директору Стародубской гимназии, написано 12 марта 1909 г.
Детство мое прошло довольно однообразно и даже уныло, ибо я был лишен даже тех удовольствий, которым предаются крестьянские ребятишки на ложе природы. Каждый мой шаг контролировался недолюбившей меня матерью. Стоило младшей сестренке закричать и меня уже били. Эти побои были так часты, что я в конце концов совершенно к ним привык, и без всякого ропота и упорства вырозгивал, по приказанию матери, на себя же розги. Этот деспотизм ослабевал, когда меня на 9 году отвели в нашу церковную школу. Любимой игрой в школе была война: воспитанники старшего отделения вступали в рукопашную с питомцами младших двух отделений. Через несколько дней я был уже надежным бойцом в ряду товарищей. В одну из таких схваток учитель удержал мою руку как раз в то время, когда я хотел нанести удар противнику. Я, как пойманный на месте преступления, должен был стоять на коленях все уроки. После этого я уже был только неравнодушным зрителем, но неучастником. Я вел себя довольно тихо и учитель, как бы в благодарность за это, никогда ничего у меня не спрашивал. Так я не замечаемый учителем и кончил эту школу. Впереди предстояла тяжелая школа кузнечества, или столярства (эти ремесла в нашем местечке особенно развиты). Но судьба мне как будто улыбнулась. В это именно время начинали свою деятельность второклассные школы. Я кое-как выдержал в недавно открытую такую местную школу, но учиться и там не думал, да и не был подготовлен.
Учитель почти каждый день меня спрашивал, ставил двойки и только раз в месяц он как будто считал своим долгом читать мне мораль; говорил он едко (я всегда плакал), но не убедительно. Через час я все, сказанное им, забывал и проводил вне учебное время также, как и всегда, т.е. до шести часов гулял, а с шести до пяти спал. В выданном мне к Рождеству билете оказалась круглая двойка, но я не имел ясного понятия об их значении и с спокойной совестью отдал его матери. Она ничего мне не сказала, когда брат прочитал ей мой билет и объяснил роковое значение двойки. Только крупные слезинки, тихо стекавшие по все ещё чуть-чуть розовым щекам, были безмолвными свидетелями ея страдания. В первый раз я почувствовал раскаяние, жалость к матери и презрение к себе. Я тайком от брата и сестры поплакал и решился учиться. К Пасхе я уже исправился и был переведен без экзамена во второй класс. С невеликими знаниями и еще меньшим развитием вышел я из этой школы. Все, что я вынес оттуда, как нельзя лучше, можно охарактеризовать словом клерикализм. В этой школе удивительно сочетание внешней религиозности с нравственным омерзением. Нет гадости, которую бы воспитанники этой школы не позволили себе. Ложные подписи, воровство, разврат – все это находит своих представителей среди питомцев второклассной школы.
Без всякой радости я поступил учителем и уже через месяц решил поступить и начал готовиться в Пастовскую церковно-учительскую школу. В августе я уже наслаждался званием воспитанника упомянутой школы, живописной природой (школа за городом, недалеко от железной дороги, двух лесов и села, широко раскинувшегося под ближайшей горой) и скромным, но прекрасным своей простотой памятником героев Полтавской битвы. Как часто в теплую, весеннюю ночь, когда души героев как бы мелькали над поросшею травою могилой, мы сидели на твердом граните и толковали, или лучше, спорили о делах Петра Первого из героев дела и великого из людей.
В этой, по духу своему в настоящее время уже не существующей школе глубоко и прочно вкоренялись начала человеколюбия, любовь к науке и потребность изящного, прекрасного. Не было субботы, в которую бы воспитанники в присутствии заведующего и учителей не прочитали нескольких рефератов на самые разнообразные темы, не спели нескольких песен или оперных отрывков, не продекламировали нескольких стихотворений наших лучших писателей. Где вы учителя-идеалисты? Так ли вы верны своим заветным, высоким идеям, как прежде? Все так-ли спокойно и прямо учите умирать с голоду под чужим, полным амбаром во имя нравственного закона?
Василий Баламут
В поступлении Василию отказано, так как не были представлены все необходимые документы.
Документ хранится: Государственный архив Брянской области. Ф. 497. Оп. 1. Д. 54. Отчет об испытаниях зрелости в Стародубской мужской гимназии; протоколы испытаний зрелости; списки лиц желающих подвергнуться и подвергшихся испытаниям зрелости; списки тем, предложенных для письменных испытаний ученикам Стародубской мужской гимназии; свидетельства об окончании курса 8-го класса; аттестаты зрелости. 1909 – 1910 гг. 145 Л. Л. 22 – прошение Л. 24, 24 об, 25 – краткое жизнеописание