Может показаться странным, но младая поросль матереет! Всего за несколько лет они уже почти все знают. Они знают, как разводить свиней и как играть на ряле. В чем же дело? А дело в том, что мамы не всегда вместе. Тогда кто же есть мать? И в том же возрасте люди знают много другого. Это страшно – точно знать, что ничего не знаешь. Помню, я написаа сочнение на теу «Меня предал один человек». Каюсь, я соврала, что человек был совершенно незнакомый, но это е важно – на как раз и не поверила, что я соврала. «Что же у тебя там было, в этом письме, чего никто н знат? Какая-нибудь тайна? Или ты про себя написала?» Она прямо перешла к существу дела, видимо не подумав, что я не отвеу. Ну конечно, какая тайна может быть у такого. (Только как понять, что такое человек? Ни прихождения, ни биографии, ни свойств, просто – я? А жизнь сама по себе? Надо ли определять ее одним словом? Может, она очень расплывчата? Кажется, слово «жизнь» можно встретить только в одном источнике, толстенном энциклопедическом словаре: в «Энциклопедии Брокгауза и Ефрона».) Долго потом я не могла отмыть слово «жизнь» с руки. Если разобраться, что в нем плохого? Столько в нем смысла! А она его часто употребляет – вот в чем ужас. Разве так говорят о самом сокровенном? В ее книжках столько всего, чего я даже не ожидала. Больше всего – «Отвращение». «Отвращение – это привычка, а я, глядя на этот журнал, не имею к этому отвращения. Даже наоборот – мне нравится. Она всегда будет красивая, даже если будет коричневая, и не захочет от меня ничего иного, кроме как того, что она есть».