Есть над чем задуматься: небо темнеет , вокруг все исчезает, ни одной звезды на небе. А она, ведьма, знай себе хихикает: «Ха-ха-ха! Во как! Хо-хо-хо!» И какие, скажите, слезы у этоо дурака во всем сердце? (Изображает плачущего Мцыри.) Это самый тяжелый плач, у тея, брат, просто слезне хватает. Вот и представь, каково это, когда хоть на минуту перестаешь чувсвовть све сердце. И то же тогда делать? Зажмуриться, как ребенку? За-ме-чательно! Но тогда ты уже и совсем не будеь собй. И помршь, стало быть, совсем без души… Или… Ха-ха-ха! Придумал! Вот оно, средство! Вот оно, чудесное редство от тоски! Нельзя так говорить, знаешь, все равно ведь не поверят. Не зря его придумал в древности великий человек Мцыри. Выпить бы его, андалуску эту, залпом… (Берет с подоконника графин и наливает себе в стакан. Пил долго, очень долго. Затем возвращается к графину.) Да ты не пугайся, брат, когда говорю. Придумал! И это не я. Это Сян Мэй придумал. Вино – на всех плохое и плохое, но это, брат, в полной мере относится и к человеку. От вина одна тоска и смерть. Так говорит Сян Мэй. А знаешь, почему?