Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 144
— Платье, у меня скоро будет новое платье! — радовалась Алёнка, примеряя недошитое платье перед зеркалом шифоньера, — Осталось оборочку пришить и всё обметать.
Рядом на диване сидела мать и улыбалась, глядя на дочь.
— Мам, тебе нравится? — спросила Алёнка, вертясь перед зеркалом.
— Да вроде бы ничего, дошьёшь — посмотрим. — ответила Татьяна дочери, а потом посетовала, — С оборкой вот только мороки много, зря ты с ней связалась.
— Не зря, мам, ты что — оборка сейчас в моде!
— Модница ты моя, сковородница! — произнесла на удивление ласково мать и у Алёнки из глаз с непривычки потекли слёзы. Она отвернулась в сторону, чтобы мать не заметила, что она плачет, сняла платье и накинула халатик.
— Мам…
— Что?
— Оставайся всегда такой, — робко попросила дочь.
— Такой это какой? — переспросила мать и расплылась в улыбке, ожидая услышать приятые слова о себе.
— Спокойной, ласковой — я люблю, когда ты такая, — смущённо ответила Алёнка.
— Да я вроде всегда такая, разве нет?
Алёнка молчала, боясь, что её ответ не понравится матери и она вспылит. Мать догадалась, что дочь не хочет её огорчать и поэтому набрала в рот воды. Неожиданно мать разоткровенничалась:
— Раньше я всегда была весёлой, а потом всё пошло не так: навалилось одно за другим. Ошибок наделала да таких, что захочешь да не исправишь, а поддержать некому было, да и поделиться тоже, чтобы совет дельный дали. Доверилась своей подружке, — Татьяна ненадолго замолкла, собираясь с мыслями, Алёнка переспросила.
— Тёте Нюре?
— Ей са́мой, а она мне и насоветовала и вся жизнь моя пошла кувырком да с крутой горки. Подрастёшь, расскажу.
— Так это долго ждать, — вздохнула дочь, понимая, что разговор в следующий раз может и не состояться, — расскажи сейчас, мам, ну пожалуйста.
— Нет и не уговаривай, — категорично заявила мать.
— Ладно, как скажешь… — Алёнка сникла, шмыгнула носом.
Мать посмотрела на неё и увидев, что глаза дочки наполнились слезами, попыталась успокоить:
— Ты чего так расстроилась, а? Было бы из-за чего. Рано ещё тебе знать мои тайны. В народе как говорят, а?
— Меньше знаешь — легче спишь!
— Не легче, а крепче! — засмеялась Татьяна, подошла к дочке и надави указательным пальцем ей на кончик носа, пропищала, — Пи-и- пи! — а потом обняла. Алёнка вздрогнула от неожиданности, по её телу прошла дрожь, — Чего это ты дрожишь? Замёрзла что ли?
— Нет, — призналась Алёнка, — мне приятно очень, я готова как кошка Муська заурчать от удовольствия… Мам, оставайся всегда такой.
— Обещать не буду, я постараюсь.
Мать прислушалась к шуму, доносившемуся из подъезда, узнав звонкие голоса Тёмки, Пашки и Прошки, сообщила:
— Архаровцы наши нагулялись, домой идут. Пойду я обед разогревать, — мать чмокнула дочку в лоб, а потом, сказала, — Дошивай платье да обедать будем.
— Хорошо, мам! Мне прям не терпится в платье помодничать.
— Помодничаешь, какие твои годы, — уходя, ответила мать.
Алёнка села за стол перед швейной машинкой, её лицо сияло после общения с матерью. Ей хотелось запомнить это состояние блаженства на всю жизнь, и она боялась шевельнуться.
«Мама, у меня самая лучшая, самая-самая… Ни у кого такой мамы на свете нет», — мысленно проговорила она, убеждённая в своей правоте. Все обиды забылись и стёрлись из памяти.
В комнату зашёл Пашка и вытащил её из нирваны, прокричав:
— Ты что обедать не идёшь? Мамка ждать не любит… Я уже тарелку супа слупил.
— Я сейчас, мне только оборку пришить осталось.
— Иди ешь, поешь и придёшь, — настойчиво потребовал брат и Алёнка послушалась его, предупредив, прежде чем уйти на кухню.
— Ты только швейную машинку не трогай, ладно?
— Да зачем она мне, на ней только бабы шьют, а я ж не баба, — заверил он её, и она доверилась.
Пашка дождался, когда сестра вышла из комнаты. С любопытством он разглядывал швейную машинку, а потом надумал покрутить колесо. Иголка опустилась, появился один стежок, потом другой.
— О, да я и сам шить могу! — сделал для себя открытие Пашка, но вдруг нитка запуталась, он потянул ткань на себя, и иголка сломалась, — Ого, теперь мне влетит… — испугался он, почесал затылок и успокоил сам себя, — не-а, может и обойдётся, скажу, что так и было.
Алёнка на кухне торопливо ела суп и нахваливала его:
— Мам, вкусный какой! Всегда такой вари.
— Если всегда варить, то он вам приестся, — ответила мать.
— Ну тогда несколько раз в неделю хотя бы, ем и ещё хочется!
— Кастрюля большая, ешь на здоровье, дочка! — ответила мать и улыбнулась, взглянув на Прошку, спросила, — А ты, что копаешься, а?
— Да там лук плавает…
— В луке вся сила! Если лук есть не будешь, то тогда какой из тебя солдат вырастет?
— Какой?
— Да никакой, хлюпенький и слабенький, с таким любой справится. — мать пригрозила шутя Прошке пальцем, — Ешь давай, вон, смотри как сестра твоя суп наворачивает. Пашка тоже тарелку супа махом слупил, а Тёмка добавку доедает. Отец с работы придёт и что я ему скажу, а?
— Что? — Прошка смотрел на мать и ждал, что она ответит.
— А так и скажу, что все поели, а ты один сидишь и выкамариваешь: лук ложкой вылавливаешь.
— Не хочу суп, наелся, — Прошка отодвинул тарелку, — папка придёт и доест.
— Ох и маленький хитрюля ты…
— Не-а, я большой! — Прошка поднял руки к верху.
Алёнка вспомнила, что сочинила недавно стихотворение, но забыла прочесть его матери.
— Мам, а я стишок сочинила. Хочешь расскажу?
— Расскажи, если он только не такой, как про змею.
— Не, мам, меня Прошка вдохновил. Слушай:
Я очень быстро вырастаю!
Я каждый день букварь листаю.
Уже считаю до шести!
А мне ещё расти, расти...
Когда я вырасту большой —
Не буду кушать суп с лапшой!
Я просто не люблю лапшу!
Хоть я и вырасти спешу.
— Вот это я понимаю, — мать похлопала дочке, — стихи, так стихи. Если так дело дальше пойдёт, то ты саму Агнию Барто переплюнешь.
Алёнке смутилась, ей непривычно было слышать похвалу матери, но она всё же высказала своё мнение:
— Нет, мам, её не переплюнешь, она знаменитая поэтесса.
— Так она же не сразу знаменитой стала, когда-то тоже девочкой обычной была, а потом вот заметили её и засияла. И ты, если стараться будешь, то тоже звёздочкой засияешь.
— Не, мам, звёздочка ещё не звезда, если уж быть, то звездой, — Алёнка доела суп, помыла за собой тарелку и, прежде чем уйти, поблагодарила, — спасибо, мам! Пошла я платье дошивать.
— Иди дочка, иди.
Алёнка вернулась в комнату, подошла к столу, села на стул и увидела, что иглу в швейной машинке кто-то сломал.
«Пашка, точно, Пашка, больше не кому…» — сразу догадалась она.
Она хотела поговорить с ним, но он закрылся в туалете и не выходил. Алёнка подошла к двери и сказала брату:
— Говорил, что ты не баба, а сам мне иголку сломал…
— Не ломал я, ты сама её сломала, — огрызнулся брат за дверью.
— А что тогда в туалете спрятался?
— А у меня живот крутит от мамкиного супа.
Мать услышала слова сына и возмущённо переспросила:
— Чего-чего ты там говоришь, а?
— Живот говорю крутит…
— Живот у тебя крутит, говоришь, а иголку зачем сломал? — мать ждала ответа, — Иголки-то у нас запасной нет.
— А вы купите! — посоветовал Пашка из туалета.
— Ишь умник какой нашёлся, так в магазине-то их редко продают: попробуй — купи.
Ответ матери разрушил все планы дочки, пощеголять сегодня в новом платье.
— Мам, так мне дошить-то совсем немножко осталось и что теперь делать-то? — растерянно задала вопрос дочь.
— Не знаю, к бабушке Гале сходи, у неё швейная машинка есть, может, даст.
© 07.11.2021 Елена Халдина, фото автора
#елена халдина касли #литература #семейные отношения #воспитание детей #дети #cccp #рассказы
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 145 Настырная внучка будет опубликовано 10 ноября 2021 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава 143 часть 5 Что за дети пошли, или жадина-говядина
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть рассказ Письмо из армии