- Срочная телеграмма от адмирала Левченко! - на одном дыхании выпалил дежурный по Генштабу.
Василевский прочёл депешу с горьким чувством. Левченко доносил Сталину, что "резервы исчерпаны, винтовок и пулемётов нет, маршевые роты прибыли без оружия. С имеющимися силами Керчь не удержать. Прошу вас выделить для фронта две стрелковые дивизии либо разрешить эвакуацию войск из Керчи".
"Видимо, трагедии с Керчью нам не избежать!" - с тревогой подумал Василевский. Он ехал к Сталину в Кремль, и его неотступно преследовала мысль о том, что телеграмма Левченко выведет вождя из себя. Но, к его удивлению, Сталин спокойно прочёл депешу адмирала, ни один мускул не дрогнул на его лице. Только и сказал:
- Спасут ли там дело две дивизии?
- Нет, товарищ Сталин, - отрубил Василевский. - Я даже не знаю, зачем он их просит.
- Я по-другому решу этот вопрос, - веско произнёс Верховный. - Направлю в Керчь маршала Кулика.
Сталин тут же позвонил Кулику в Ростов, где тот находился в это время, и приказал ему немедленно вылететь в Керчь и помочь адмиралу Левченко разобраться в ситуации. Керчь нужно держать, подчеркнул Верховный, иначе немцы могут оказаться на Таманском полуострове.
- Всё будет исполнено, товарищ Сталин! - отозвался Кулик на другом конце провода. - Вылетаю немедленно!..
Однако надежды Сталина на своего выдвиженца по службе не оправдались. Кулик прибыл в Керчь 11 ноября, а 16 ноября немцы ворвались в город.
- Он мне за это ответит! - раздражённо бросил Сталин.
- Кто? - не понял Молотов, минуту назад вошедший в кабинет.
- Маршал Кулик! - процедил сквозь зубы вождь. - Я просил его помочь адмиралу Левченко удержать Керчь, а он, подлец, видно, и пальцем не шевельнул. Он уже однажды подвёл меня, - продолжал в гневе Верховный. - Тимошенко говорил мне, как летом Кулик попал в окружение под Минском. Знаешь, что он сделал, чтобы спасти свою шкуру? Напялил на себя крестьянский тулуп и надел лапти, чтобы его не опознали немцы. И это его спасло. А другой бы пустил себе пулю в лоб, как это сделал генерал Ефремов...
Опасной оставалась и обстановка под Москвой. В конце октября нашим войскам удалось сдержать наступление врага на рубеже Волжского водохранилища, восточнее Волоколамска, а на юго-западных подступах к столице - в районе Тулы.
- Иосиф, ты уедешь из Москвы? - осведомился Берия, когда его и Молотова Сталин вызвал к себе, чтобы обсудить ситуацию по обороне города.
- Лазарь Каганович советует мне уехать, просил, чтобы и его взял на свой самолёт. А как бы ты поступил, Вячеслав, будь на моём месте?
- На твоём месте, Иосиф, я никогда не буду! - возразил Молотов. - Народ знает одного вождя - товарища Сталина, ему он верит, на него надеется. А кто я? - громко и, как показалось, с обидой в голосе спросил Молотов. - Я твоя правая рука, как ты сам однажды сказал.
- Если ты, Вячеслав, у товарища Сталина правая рука, то я - левая!
Заголосила "кремлёвка". Нагнувшись, Сталин дотянулся до трубки.
- Слушаю!.. Товарищ Василевский? Я звонил вам, где вы были? Ах вот что, вы были у Вознесенского!.. Мне вы тоже нужны... Да, срочно!
- Тебе, Иосиф, звонил тот генерал, который ездил со мной на Западный фронт разбираться в трагедии?
- Он. А что, ты и с ним поцапался?
- Да нет, - качнул головой Молотов. - Василевский - генерал толковый.
Василевский вошёл в кабинет.
- Быстро вы, однако, добрались сюда! - Сталин кивнул ему на кресло. - Садитесь, пожалуйста. Я хотел бы услышать ваш доклад об обстановке под Москвой. Только коротко и главное. Карта на столе.
- Мне тоже интересно знать, что там делается, - подал голос Молотов и подошёл к столу. Берия остался сидеть на месте, он что-то писал в блокноте.
Александр Михайлович, хорошо знавший положение на всех фронтах, кратко изложил ход оборонительных боев, наиболее "горячие" участки показал на карте. Сталин желал узнать его мнение о действиях Западного фронта, но Василевский сам заговорил о нем:
- Западный фронт, основной, я бы назвал его главным щитом обороны. Генерал армии Жуков сделал то, чего не мог сделать генерал Конев, когда враг начал своё первое наступление на Москву. Я вовсе этим не хочу сказать, что Конев плохой военачальник, просто он тогда растерялся, его больше испугали не сами немцы, а их танки.
- Он, ваш Конев, тогда едва не бросил фронт! - язвительно произнёс Берия. - Всё же следовало наказать его...
Сталин пропустил его слова мимо ушей.
- Значит, вы уверены, что главный щит обороны столицы надёжный? - В глазах Сталина появился такой знакомый Василевскому блеск.
- Уверен и за Жукова ручаюсь.
- За Ворошилова ручался сам Жданов на Ленинградском фронте, но у него ничего не получилось, пришлось посылать туда Жукова, - бросил реплику Берия.
- Лаврентий, помолчи! - остудил пыл Берия Сталин.
Поговорили ещё об обороне Москвы, и Верховный был доволен тем, какие дельные предложения вносил Василевский по ходу обсуждения. Казалось, все вопросы были исчерпаны, но Сталин не отпускал его.
- У меня к вам просьба, - вдруг сказал он. - Не смогли бы вы написать постановление о присвоении очередного воинского звания одному нашему генералу? - Сталин пальцами погладил усы.
- Я готов это сделать! - Василевский раскрыл блокнот, достал из кармана ручку. - Кто этот генерал и какое воинское звание?
- Речь идёт о генерале Василевском... - начал было Сталин, но Александр Михайлович решительно возразил:
- Прошу вас освободить меня от такого поручения!
Молотов улыбнулся, покачал головой, но не проронил ни слова. А Берия не сдержался и выкрикнул чуть ли не в лицо Василевскому:
- На вашем месте я бы нос не задирал!
- Лаврентий, опять ты рвёшь удила? - сердито бросил Сталин. Он посмотрел на Василевского: - Хорошо, этот вопрос мы решим сами.
- А нельзя ли отметить хорошую работу моих помощников? - спросил Василевский.
- Не возражаю! - одобрил Сталин. - Назовите Поскрёбышеву фамилии ваших помощников, а я решу это дело.
28 октября 1941 года Постановлением СНК СССР четверым из оперативной группы Генштаба были присвоены воинские звания: Василевскому - генерал-лейтенанта, полковникам Карпоносову, Курасову и Шевченко - генерал-майора. Узнал об этом Василевский утром на другой день. "Ну вот, Саша, у тебя новая радость, - сказал он себе. - Ты вырос ещё на одну ступень. Так что не ворчи, если Верховный даёт тебе одно задание за другим".
Поздно вечером из Арзамаса ему позвонил маршал Шапошников.
- Здравствуйте, голубчик! - весело зазвучал в трубке его голос. - Как дела? Справляетесь с работой? Доволен вами Верховный?..
Борис Михайлович сыпал вопросами, и Василевский его не перебивал, а как только Шапошников умолк, Александр Михайлович не без гордости заявил:
- Я уже генерал-лейтенант, товарищ маршал!.. Когда присвоили? Вчера. Утром собрался доложить вам по телефону, но срочно вызвал Верховный...
- Поздравляю вас, голубчик! Мне тут скучно без вас, хотя работы чертовски много.
- У меня тоже, Борис Михайлович. То одно, то другое, на ходу сплю...
Это было правдой, и Василевский ничего не придумал. Днём раньше его вызвали в Ставку. Сталин говорил по телефону с адмиралом Октябрьским, Василевский, сидя за столом, задремал. Сталин громко кашлянул, и он проснулся. Ему было неловко от того, что случилось, но Верховный не стал его журить, но вдруг сказал:
- Отныне, товарищ Василевский, с трёх часов ночи и до десяти утра вы будете отдыхать. Только не вздумайте меня обманывать. Я буду проверять.