Писатель, пишущий о военных условиях Америки, в недавней статье прокомментировал власть военного человека над гражданским лицом в Германии. Он сказал, среди прочего, что если бы у нашей Республики не было другого смысла, кроме как гарантировать всем гражданам равные права, у нее была бы справедливая причина для существования. Я убежден, что писатель не был в Колорадо во время патриотического режима генерала Белла. Он, вероятно, изменил бы свое мнение, если бы увидел, как во имя патриотизма и Республики людей бросали в загоны для быков, таскали, гнали через границу и подвергали всевозможным унижениям. И этот инцидент в Колорадо не является единственным в росте военной мощи Соединенных Штатов. Вряд ли найдется забастовка, где войска и ополченцы не пришли бы на помощь власть имущим и где они не действовали бы так высокомерно и жестоко, как люди, одетые в форму кайзера. Кроме того, у нас есть военный закон Дика. Неужели писатель забыл об этом?
Большая беда большинства наших писателей в том, что они абсолютно ничего не знают о текущих событиях или что, не будучи честными, они не будут говорить об этих вопросах. И вот случилось так, что закон о военной службе Дика был быстро принят Конгрессом с небольшим обсуждением и еще меньшей оглаской—закон, который дает президенту право превратить мирного гражданина в кровожадного убийцу людей, якобы для защиты страны, на самом деле для защиты интересов той конкретной партии, рупором которой является Президент.
Наш писатель утверждает, что милитаризм никогда не сможет стать такой силой в Америке, как за рубежом, поскольку у нас он добровольный, а в Старом Свете-обязательный. Однако джентльмен забывает учесть два очень важных факта. Во-первых, эта воинская повинность породила в Европе глубоко укоренившуюся ненависть к милитаризму среди всех классов общества. Тысячи молодых новобранцев вступают в армию в знак протеста и, оказавшись в армии, они будут использовать все возможные средства, чтобы дезертировать. Во-вторых, это обязательная черта милитаризма, которая создала огромное антимилитаристское движение, которого европейские державы боятся гораздо больше, чем чего-либо другого. В конце концов, величайшим оплотом капитализма является милитаризм. В тот самый момент, когда последняя будет подорвана, капитализм пошатнется. Правда, у нас нет призыва на военную службу; то есть мужчин обычно не заставляют записываться в армию, но мы разработали гораздо более строгую и жесткую силу—необходимость. Разве это не факт, что во время промышленных депрессий наблюдается огромный рост числа призывников? Торговля милитаризмом, возможно, не является ни прибыльной, ни почетной, но это лучше, чем бродить по стране в поисках работы, стоять в очереди за хлебом или спать в муниципальных жилых домах. В конце концов, это означает тринадцать долларов в месяц, трехразовое питание и место для сна. Однако даже необходимость не является достаточно сильным фактором, чтобы привнести в армию элемент характера и мужественности. Неудивительно, что наши военные власти жалуются на "плохой материал", поступающий на службу в армию и флот. Это признание является очень обнадеживающим знаком. Это доказывает, что в среднем американце все еще достаточно духа независимости и любви к свободе, чтобы рискнуть умереть с голоду, а не надевать униформу.
Мыслящие мужчины и женщины во всем мире начинают понимать, что патриотизм-это слишком узкая и ограниченная концепция, чтобы соответствовать потребностям нашего времени. Централизация власти привела к возникновению международного чувства солидарности между угнетенными нациями мира; солидарности, которая представляет собой большую гармонию интересов между американским рабочим и его братьями за рубежом, чем между американским шахтером и его соотечественником-эксплуататором; солидарность, которая не боится иностранного вторжения, потому что она приводит всех рабочих к тому моменту, когда они скажут своим хозяевам: "Идите и убивайте сами. Мы делали это достаточно долго для вас".
Эта солидарность пробуждает сознание даже солдат, они тоже являются плотью от плоти великой человеческой семьи. Солидарность, которая не раз оказывалась непогрешимой во время прошлых сражений и которая послужила стимулом, побудившим парижских солдат во время Коммуны 1871 года отказаться повиноваться, когда им приказали расстрелять своих братьев. Это придало мужества людям, которые взбунтовались на российских военных кораблях в последние годы. В конечном счете это приведет к восстанию всех угнетенных и угнетенных против их международных эксплуататоров.
Пролетариат Европы осознал огромную силу этой солидарности и в результате развязал войну против патриотизма и его кровавого призрака-милитаризма. Тысячи мужчин сидят в тюрьмах Франции, Германии, России и скандинавских стран, потому что они осмелились бросить вызов древнему суеверию. Движение также не ограничивается рабочим классом; оно охватывает представителей всех слоев общества, его главными представителями являются мужчины и женщины, занимающие видное место в искусстве, науке и литературе.
Америке придется последовать их примеру. Дух милитаризма уже проник во все сферы жизни. Действительно, я убежден, что милитаризм здесь становится более опасным, чем где-либо еще, из-за многочисленных взяток, которые капитализм дает тем, кого он хочет уничтожить.
Начало уже положено в школах. Очевидно, правительство придерживается иезуитской концепции: "Дайте мне детский разум, и я сформирую мужчину". Дети обучаются военной тактике, слава военных достижений превозносится в учебной программе, а юношеские умы извращаются в угоду правительству. Далее, молодежь страны призывается в кричащих плакатах вступить в армию и флот. "Прекрасный шанс повидать мир!" - восклицает правительственный торговец. Таким образом, невинных мальчиков морально воспитывают в патриотизме, и военный Молох шагает, завоевывая Нацию.
Американский рабочий так сильно пострадал от рук солдата, штата и федералов, что он вполне оправдан в своем отвращении к паразиту в форме и в своей оппозиции к нему. Однако простой донос не решит эту великую проблему. Что нам нужно, так это пропаганда образования для солдата: антипатриотическая литература, которая просветит его относительно реальных ужасов его профессии и которая пробудит его сознание к его истинному отношению к человеку, чьему труду он обязан самим своим существованием.
Именно этого власти боятся больше всего. Для солдата участие в радикальном митинге уже является государственной изменой. Без сомнения, они также поставят клеймо государственной измены за то, что солдат прочитал радикальную брошюру. Но с другой стороны, разве власть с незапамятных времен не клеймила каждый шаг прогресса как измену? Однако те, кто искренне стремится к социальному переустройству, вполне могут позволить себе столкнуться со всем этим; ибо, вероятно, даже важнее нести правду в казармы, чем на фабрику. Когда мы подорвем патриотическую ложь, мы расчистим путь для той великой структуры, в которой все национальности будут объединены во всеобщее братство,—истинно СВОБОДНОГО ОБЩЕСТВА.