И я рванул к ней, что было сил. Я пробежал по скверу за доли секунды; мой хозяин даже опомниться не успел.
* * *
Фигурка всё падала и падала, как в замедленной съёмке.
* * *
– Норд! Норд! – слышал я сзади, но продолжал усердно работать лапами, хотя боль, пронзившая тело, стала нестерпимой.
Я пулей вылетел на проезжую часть и… оступился. Из-за этого пришлось перенести вес на раненую лапу. В глазах потемнело, и я понял, что теряю сознание.
В последний момент я увидел, что прямо на меня с бешеной скоростью летит машина. И тогда я завыл. Так завыл, как никогда в жизни…
* * *
Глиняный Норд перестал существовать. Он разбился на десятки мелких осколков и превратился в горку ненужного мусора.
* * *
Водитель такси не ожидал ничего плохого, когда мчался, чтобы выполнить заказ. Внезапно, словно из ниоткуда, перед его машиной появился доберман. Затормозить он не успевал, а выворачивать руль было нельзя, потому что с одной стороны был тротуар, по которому шли многочисленные прохожие, с другой – встречная полоса, где мчались другие автомобили, а дальше был сквер, тоже наполненный людьми.
Раздался визг тормозов, треск лопающихся покрышек и предсмертный вой несчастного пса. Всё вместе это слилось в ужасную какофонию, и многим людям захотелось оглохнуть, чтобы никогда больше не слышать ничего подобного.
Удар был такой силы, что машину развернуло и вынесло-таки на тротуар, однако по счастливой случайности никто не пострадал.
Кроме Норда разумеется. Даже водитель такси отделался лёгким испугом и мелкими царапинами.
* * *
Афродита увидела Норда буквально за секунду до того, как всё произошло. На её глазах пёс оступился, и тогда удивление в её взгляде сменилось самым настоящим ужасом. Она прекрасно видела машину, несущуюся прямо на Норда, и понимала, что это конец бедного пса, но сделать уже ничего не могла.
Она не могла даже кричать. Предсмертный вой Норда оглушил её так же, как и всех остальных, но Афродита в нём услышала мольбу о помощи, обращённую к ней, на которую не могла откликнуться.
От удара пса швырнуло в воздух, и пронесло с десяток метров прежде, чем он упал к ногам девушки.
Горькие, тёплые и солёные слёзы заливали её лицо, размазывая тушь. Она упала на колени, запустила обе руки в липкую от крови шерсть бывшего друга и отчаянно ревела.
Внезапно она осеклась на полувскрике, потому что глаз пса, обращённый в её сторону открылся. В нём светился чистый, незамутнённый разум. Норд говорил ей этим взглядом.
Ну, вот и всё, – сказал он ей. – Мы больше не будем вместе, но я прошу тебя об одном одолжении. Я хочу, чтобы моя смерть соединила тебя с моим хозяином. Я знаю, что у вас – людей – есть правило, что воля умирающего – это закон, так вот, это моя последняя воля.
– Я всё поняла, – прошептала Афродита.
Сквозь толпу собравшихся зевак к ним прорвался Арти.
– Как он?! – с ходу закричал хозяин пса.
– Врача! Быстро! – скомандовала певица. – Он ещё жив, но…
* * *
– Шансов нет, – сказал врач, чрезвычайно быстро прибывший по вызову. – У него же переломано больше половины костей. У него обширные кровоизлияния по всему телу. Он уже труп, только ещё дышащий по какой-то иронии судьбы.
* * *
– Мы ничего не могли сделать, – сказал врач ветеринарной клиники, в которую Норд был доставлен висящим на тоненьком волоске жизни.
Теперь этот волосок оборвался.
– Вы знаете, – продолжал врач, пока Афродита и Арти переваривали полученную информацию, – надежды не было никакой. Могу сказать только, что я первый раз в жизни видел живое существо с такими повреждениями. Это даже хорошо, что он умер.
Слово «умер» как будто стало командой к действию для Афродиты, и она, не стесняясь никого, зарыдала в полный голос.
Как ни странно, но Арти не сделал ни единой попытки успокоить её. Естественно, ему было не лучше, но он же мужчина, и перед ним рыдала его любимая девушка.
* * *
Арти не видел глаз Норда перед смертью пса, а потому не знал, о чём он просил. Хоть об этом ему и сказала Афродита, пока они ехали в клинику, но для него-то всё было не так, как для неё, а совершенно по-другому.
По его мнению, Норд кинулся к Афродите, потому что давно не видел её, а значит, это целиком и полностью её вина, что пёс попал под машину. А простить смерть своего ангела-хранителя он не мог никому, даже девушке, которую любил теперь больше жизни.
– Это ты его убила, – сказал он ей, когда они вышли из клиники и пошли, куда глаза глядят.
– Что?! – Афродита даже остановилась от неожиданности.
– А что слышала. Ведь это он к тебе сломя голову побежал-то. Ведь не уйди ты от нас, то ничего бы этого не было, и Норд был бы жив. А теперь…
– Как? – Девушка до сих пор находилась вне себя от изумления. – Как ты можешь обвинять меня в том, в чём я не виновата? Если уж на то пошло, то это ты виноват, что не пристегнул его на поводок!
– Да что ты в этом понимаешь?! – Арти тоже сорвался на крик. – Норд же был самым умным псом в мире!
– Я это знаю, – прошептала девушка.
– Да если бы не ты, – продолжал распаляться бывший хозяин Норда, – то мы бы до сих пор жили бы с ним душа в душу! А ты погубила его! Надо было тебе в тот вечер всё-таки прыгнуть с того грёбанного моста!
– Не ори на меня! – не сдержалась Афродита.
– Не перебивай меня! – кричал Арти.
Все проходящие косились на них, но они ничего не замечали, кроме объекта своей новоиспечённой ненависти.
– Ты, проститутка хренова, и хвоста моего Норда не стоишь! Убирайся вон из моей жизни! И убирайся вон со сцены! Потому что тебе там совершенно нечего делать! Понятно?! Я сегодня же позвоню твоему продюсеру!
– Делай, что хочешь, – с презрением в голосе сказала Афродита, развернулась и пошла прочь.
Арти долго смотрел ей вслед, и постепенно в голову к нему закрадывалась мысль, что он потерял всё, и теперь-то ему точно конец, потому что без Норда и без Афродиты жизни для него и вовсе не будет.
******