Когда-нибудь, а, возможно, и скоро, я раскаюсь во всех грехах, и можно будет умирать. Что-то из случайных мыслей после одного воспоминания детства.
Мне было лет 8. Или меньше, не уверена, но я уже точно умела писать и, к слову, вполне красиво. В частности, я помню, как на доске у моего дома (а жили мы в пригороде) было торжественно написано мелом "Школа для животных". Собственно, из-за её существования и случилась эта история.
Автором этой надписи, как и школы, была я. И учились в ней, что ожидаемо, животные. Единственной проблемой школы было то, что основным предметом в ней был русский язык. Домашние кошки и собаки с ужасом убегали от меня, не в силах больше терпеть лап со сжатыми в них ручками, однако я старательно выписывала прописи вопреки мяуканью и подвыванию пушистых бедняг.
Но однажды в школе появился новый ученик. Соседский мальчишка Лёшка. Он был всего на год младше меня, однако в детстве "всего" воспринималось как ЦЕЛЫЙ год. К тому же, я пошла в школу с 6 лет, поэтому мне явно было, чему его научить. Чем я, кажется, не применула воспользоваться. Суть да дело, но вскоре Лешке явно надоело писать прописи. К тому же его позвал соседский мальчишка постарше, державший его в "шестёрка", в связи с чем Лёшка счастливый кинулся к нему.
И тут, вероятно, случилось то, что примерно впервые открыло для меня мой же темперамент. Я не хотела отпускать Лешку. Мне не хотелось оставаться одной, и меня, помню, до безумия ломала мысль, что он предпочёл меня какому-то хамовитому Валерке. Я схватила Лешку за руку, но ему удалось вырваться и добежать до калитки с нашего двора. Тогда я схватила свою детскую лопатку и с розмаху ударила его по голове, пока он возился с замком.
Всё было бы хорошо, если бы эта лопатка была из пластика. Ну или хотя бы из дерева. Однако зачем-то в те времена у меня была острая железная лопатка наподобие саперской. И последствия были губительны.
Кажется, кто-то из моих родителей услышал громкий крик Лешки и увидел всё в окно. Я не запомнила крови и его лица. Почти сразу я кинулась во двор за собачью будку и просидела там несколько часов. За это время моя мама успела вызвать врачей, отвести Лешку к бабушке, побыть с ними и вернуться.
Я сидела там и понимала, что всё серьёзно. Но вместе со страхом у меня было ощущение геройства. "Вот она какая я". Сейчас это чувство даёт свой блик при этом воспоминании не явно. Но я помню это.
Сегодня я задумалась о том, что никогда по-настоящему не сожалела о своём поступке. Меня, кажется, полностью отпустило в тот же вечер. Пришла бабушка Лешки. Древняя женщина в вечном ватник и шерстяном платке. Она никогда не ругала меня, и в этот раз она просто грустно сказала, что Лёшка мог ведь умереть. Но все обошлось, и он дома. И всё будет хорошо. И так действительно было.
Примерно так закончилась эта история тогда. Но только сегодня мне стало жаль за свой поступок. И только сегодня я подумала о том, что ощущал Лёшка. Которому не дали встретиться с другом, которому рассекли голову и говорили о смерти. Который, маленький, оказался один под высоким небом, а мама не пришла его спасать. Потому что жила далеко в городе. А была у него только ветхая бабушка, пахнущая козами, которых ей приходилось пасти. Маленький и одинокий Лёшка, брат котрого вскоре умрёт от каких-то таблеток прямо в их общем старом доме. Поломанный жизнью и судьбой рода Лёшка, отец котрого повесился, но был так прочно забыт, что теперь я и не уверена, что то был отец, а не дядя.
Прошло 25 лет. Лёшка по-прежнему живёт и тихонько спивается в том доме. Он похоронил мать и бабушку, простился с мимолетной женой и ребёнком. Периодически в его дворе пьяные крики, гости кричат по фене. Он продолжает историю своего грустного рода. Однажды я ударила его. Потом он пару раз обворовывал наш дом, пусть и по мелочи. Квиты ли мы? Возможно. Но сегодня я впервые отдала ещё одну дань.
Прости меня, пожалуйста, Лёшка.