Произошло то, чего так боялась Маргарита Тихоновна: Соня, сама того не желая, перерождалась. Она становиласьтемной ведьмой…

За стенкой мама о чем-то разговаривала с Наташей. Соня слышала их приглушенные голоса, но даже не пыталась прислушаться к словам. Ей было все равно. Теперь ей вдруг многое стало безразлично, и от этого невероятно легко. Неожиданно дверь в комнату открылась, и на пороге показалась мама. Изза ее плеча выглядывала Наташка с обиженно поджатыми губами. – Вот посмотри – лежит, – сказала Наташа с таким видом, как будто лежать – это самое ужасное преступление, – и хамит старшим. – Это ты, что ли, старшая? – усмехнулась Соня. – Вот видишь? Опять хамит. – Соня, у тебя что-то болит? – забеспокоилась мама. – Ооох!.. – протяжно выдохнула Соня и закатила глаза. – Да ничего у меня не болит! – А что случилось? Ты как-то неважно выглядишь… – Ни-че-го! – громко ответила Соня и отвернулась к стене. – Отстаньте все от меня!.. – Ты как с мамой разговариваешь? – возмутилась Наташа. – А я никого в свою комнату не звала, – парировала Соня, не поворачивая головы. – Очень надо! – Наташа хмыкнула, развернулась и вышла. – Девочки, да что такое произошло? – Мама растерянно посмотрела на своих дочерей. Соня так и лежала, отвернувшись к стене, показывая всем своим видом, что не желает ни с кем общаться. Мама помедлила секунду и вышла следом за Наташей в коридор: – Наташа! Вы поссорились? – Я не знаю, – грустно усмехнулась Наташа, – эта малявка наорала на меня на пустом месте, без причины! – Совершенно на нее не похоже! – удивилась мама. – Может быть, ты ее чем-то обидела? Наташа, ты же взрослая, контролируй свои слова. – Ну, мама!.. Чем я могла ее обидеть? Я просто спросила, как она себя чувствует. Ты же не обижаешься, когда тебя об этом спрашивают? Вот. А она наорала на меня. Вдруг они обе вздрогнули от резкого и громкого хлопка. Соня встала со своей кровати, чтоб со всего размаху захлопнуть дверь в своей комнате и лечь обратно. В спальне родителей от этого звука проснулся и заплакал маленький Сашка, и мама, всплеснув руками, побежала его успокаивать. От детского крика Соня будто очнулась, она подскочила с кровати и сделала шаг к двери, но тут же ее виски пронзила ужасная резкая боль. Соня схватилась руками за голову и застонала. Невыносимая боль, звеня, пронизывала ее мозг тысячами раскаленных игл. Малейшее движение в сторону двери – и даже мысли о том, что ей нужно выйти, что она неправа, что нужно извиниться, вызывали все новые и новые импульсы боли, от которых хотелось сжаться и стонать, потому что даже на крик не хватало сил. Соня, не глядя, сделала шаг назад и рухнула на кровать. Постепенно боль ушла, уступая место безразличию.