– Ну что? Они вас спрашивали про «Родимичей»? – на улице стояла Алиса и ждала в нетерпении, когда выйдут Алексей Дмитриевич с Петром.
– Ох, Алисочка, солнышко… этот мой, «лучший» и «любимый» дружок, несколько вектор разговора в другую сторону увёл… – выдохнул Профессор, промокая грязным серым платком свой лоб. Они только что вышли из двухэтажного каменного здания, с надписью «администрация города», – в какой-то момент я думал к нам пришла сама матушка смерть… Даже когда нас под Уфой подвешали за ноги банда каннибалов, я не испытывал такого страха, как сегодня… Этот ваш, как его, Михей, превратился в настоящего беса с рогами и чуть не разорвал нас…
– Боже… – испугалась Алиса, непроизвольно ладонью прижав рот, – он перед людьми почти никогда не представал в своём обличье… Как вы смогли его довести?..
– Да ладно вам! Этот ваш «президент» какой-то нервенный… – прервал Алису, Пётр, на самом деле руки у него до сих пор дрожали, не смотря на всю браваду, – шуток и здоровую критику совсем не понимает… какой-то царёк-самодур, да ещё монстр, каких свет не видывал.
– Ох, плохо… очень плохо… – задумалась Алиса, – теперь вы точно будете в центре внимания нашей милиции.
– У вас ещё и милиция есть? – удивился профессор, – ну ей богу, ваш основатель любитель социалистического строя. Хотя, с другой стороны, возможно это самый эффективный строй в нынешнее постапокалиптическое время. Карл Маркс в своё время писал, что капитализм…
– Профессор, ну ты опять свою волынку включил, – Пётр, закатив глаза, прервал впавшего в раж Алексея Дмитриевича, – хоре уже, потом будешь впаривать своим ученикам, а сейчас бы выпить, вот реально, не помешало бы! Этот ваш Михей уж больно силён, как только кости мои не треснули... Алиса, есть тут у вас трактир там, или бар какой, с вашей местной продукцией?
– Найдётся, но там тоже надо платить, я, конечно, помогу вам…
– Не надо! – Пётр достал из кармана куртки блокнот в кожаном переплёте и раскрыв страницу, показал девушке от руки написанные строчки, с подписью, – двести трудодней или две тысячи часов! Пётр Андреевич Невзоров и в аду сможет поднять бабла из воздуха! Держитесь меня, не пропадёте! Хватит на весёлый вечерок?
– Э-э-э, хватит и даже больше… ничего не понимаю, как так?.. – Алиса стояла в недоумении.
– А-а-а, ваш Текслер-Бекслер, подписал мне эти ваши часы, – пренебрежительно махнул рукой Пётр, – в каких-то ваших воскресных боях поучаствовать надо…
– Ох ты… вы, Пётр и дурак… – не выдержала Алиса, – идёмте… вам точно не помешает немного выпить и узнать о нашей тут жизни…
****
– Мы – охотники и разведчики, получаем в пятерном увеличении трудодней. Нами руководит Алибек Джомбаев – наш пашА. Он служил до Ядерной бомбардировки в десантно-штурмовой бригаде спецназа в звании капитана. Сильный, хладнокровный и жестокий тип, очень многое может сотворить при желании. Не смотрите на его, казалось бы, маленький рост - он очень опасный, и превращается в рысь, при желании. – Троица сидела за дубовым столом в трактире «У Хатаба». Перед ними были выставлены кружки, сделанные из бересты берёзы с пенными напитками и вяленая рыба. Алиса тихо рассказывала новеньким и попивала кровь из стакана, который услужливо принёс сам хозяин. – Трудодни подписывает кто-нибудь из Совета Силы, больше никто не имеет право это делать. Работодатель строго ведёт учёт трудо-часов у работников и каждую неделю он несёт эти документы на подписание в Администрацию к своему министру.
– Министру? У вас есть министры, и до сих пор используете эту глупость, трудодни? – Профессор помотал головой в непонимании, – это мы проходили и увы, в экономике страны, такие взаимоотношения не смогли себя оправдать, всё равно без денежного оборота рынок не сможет существовать…
– Да, возможно вы правы, Алексей Дмитриевич, – согласилась Алиса, – у нас Декслер занимается этим вопросом. Возможно, очень скоро снова появятся свои деньги, в крайнем случае уже построили монетный двор и начинают вводить рубли из золота. Один рубль равен ста трудо-часов, но пока, увы, их мало…
– Золото! Кто бы сомневался! – ухмыльнулся Алексей Дмитриевич, – во все времена этот презренный металл был превыше всего, и даже сейчас, когда не осталось стран, оно снова захватывает умы людей… и нелюдей…
– Зря вы так! Возможно, мы и вампиры, или мутанты какие, но в нас многое осталось от вас – людей! Мы такие же как вы! – обиделась Алиса, – среди нас есть и злые и добрые, хитрые и наивные, беспринципные и совестные, верующие и нигилисты, кровососущие и «веганы»…
– «Веганы»? – чуть не подавился пивом, Пётр, и заулыбался, – в смысле? Едят траву что ли?
– Не совсем, – отхлебнула Алиса из своего стакана, на губах зловеще закраснел напиток, – просто есть у нас такие, кто не пьёт человеческую кровь, из принципа… Моралисты, так сказать - я не такая, если что! – подмигнула Алиса и ухмыльнулась.
– Девочка, а ты опасная! – сощурил глаз Пётр и плотоядно глянул на девушку, – я опасных люблю!
– Не советую! – Алиса протянула руку, которая в секунду вытянулась в костяной, острый нарост, кончик которого упёрся в шею мужчины.
– Понял, понял… – зачастил Пётр, замерев, – сегодня вы только и знаете, что пугать нашего брата… Шутка это была! С юмором я смотрю, у вас тут совсем беда…
– Ладно, с Алибеком мы поняли, – разрядил обстановку Профессор, – он у вас, так сказать, военный министр, а этот сам Декслер? Или та эпатажная женщина?
– Декслер занимается экономическими вопросами, – убрала свою мутированную руку, девушка. Пётр облегчённо выдохнул. – Увеселительные заведения и мероприятия, алкогольная и розничная торговля, в общем он министр рыночных отношений. Будьте с ним осторожней, хитрый и мерзкий тип. Герман Афанасьевич Мартынов, самый мудрый наш министр, я считаю, что именно на нём держится наш город. Он поднимает наше фермерское хозяйство, аграрную промышленность и производственные цеха. Мы все его называем Афанасич, раньше он был председателем колхоза, в общем, самый настоящий «производственник». А та женщина, Анфиса Петровна, заслуженный работник Культуры, лучший Учитель года Московской области…
– Как я понимаю, все эти регалии она заслужила в Той Жизни? – ухмыльнулся Алексей Дмитриевич.
– Да… но, поверьте, она очень начитанная и образованная женщина, хоть и иногда не скрывает своё презрение к вам. Той Зимой её единственную дочку бандиты жестоко изнасиловали, а потом съели, на глазах…
– Нам всем было не сладко в то время, – печально вздохнул Профессор, – мы все кого-то потеряли и что скрывать, делали ужасные и нечеловеческие поступки…
– Я никогда не прикасался к человеческому мясу, – не выдержал Пётр, скрипнув зубами, – даже когда дох от голода… а это было, и не раз…
– Возможно… – в этот момент Алиса явственно вспомнила своего брата, прибитого к кресту со вспоротым животом и сожжённую живьём мать, – ладно, не будем вспоминать те годы… Анфиса Петровна руководит нашим здравоохранением, медициной и учебной частью.
– Понятно, а старец Михей? – Алексей Дмитриевич вздрогнул, вспомнив этого демона в тщедушном теле старика, – ведь он на вас совсем не похож… не знаю даже как сказать. Он как будто из другого мира, мистического, что-ли?
– Никто толком не знает, – задумалась Алиса, пытаясь правильно подобрать слова, – но он очень старый и таким был давно, говорят, он даже наших царей видел воочию… Папа мне рассказал, что именно он спас нашу семью, обратив в вампиров, в тот момент, когда мы уже умирали от холода и лучевой болезни… Кто знает, возможно мы все стали такими благодаря ему…
– Неее, к этому Михею я на расстояние пушечного выстрела больше не подойду, э-эх, – жадно прильнул к кружке Пётр. Алиса с Профессором задумчиво смотрели на весельчака, каждый думая о чём-то своём. Секунд двадцать стояла тишина под жадное бульканье, пока с выдохом Пётр не опустошил свою берестяную посуду, – фу-у-у, хорошо! Ну так что, милочка, уф-ф-ф, что за воскресные такие бои ваши, в которых уже послезавтра мне придётся поучаствовать?
– Рукопашные бои между людьми, иногда в них принимают участие и наши, но без перевоплощения в животного. Их устраивает сам Декслер, азартные игры у нас, в Клуж-Напоке запрещены, и только по воскресеньям разрешено делать ставки. Там принимается всё: и продукты, и вещи и трудодни и золото, под строгим контролем…
– Декслера! – догадался Алексей Дмитриевич и понимающе закивал.
– Да, он основал букмекерскую контору… Не уверена, что это хорошо, но и люди и вампиры поддержали с энтузиазмом эту идею…
– Кто бы сомневался, – недовольно проворчал Профессор, – ещё со времён Древней Греции смертные, да что говорить, даже сами Боги, любили выплеснуть адреналин и…
– Началось! – нетерпеливо прервал друга, Пётр, – ну правда, Профессор, не надо эту тягомотину! А вообще, мне это даже нравится! Я уже и забыл, как оно, боксироваться на настоящем ринге, хоть немного вспомню…
– Только воскресные бои несколько иные, – зловеще Алиса прервала загоревшегося от мечтаний, Петра, – у нас есть три типа боёв. Белый флаг – классический бой по правилам бокса из пяти раундов, красный флаг – без каких-либо правил, бить хоть куда, хоть во что и хоть чем – главное победить, пока противник не потеряет сознание или не поднимет руку, сдаваясь. И самый страшный, чёрный флаг – это выживание, до смерти противника… Какой будет висеть флаг до начала боя никто не знает, его выносит Декслер в последнюю минуту. За пять лет как мы пришли в этот город, я видела чёрный флаг лишь пару раз, надеюсь, и послезавтра не увижу…
Алексей Дмитриевич с Петром напряжённо переглянулись.
плиз, жми на продолжение!