Начинаем публикацию полного текста (без иллюстраций) раздела книги Д.Виноградовой, Н.Непомнящего и А.Новикова "Неандерталец жив?", написанный первым автором.
Материал предоставлен сайтом Аламас.ру
Публиковать будем по главе в день для вашего удобства.
Глава 7
ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ, происшедшее 20 октября 1967 г.
На севере штата Калифорния (США) в сплошной глухомани Роджер Паттерсон поймал на кинопленку - зафиксировал внешний вид и походку легендарного существа. Добыл неоспоримый фактический материал, в котором так давно нуждались. Все сведения до сих пор - это рассказы очевидцев и их пересказы. И вот - явь. Это не слова, это документальное изображение. Есть с чем сопоставить словесные описания как в прошедших веках, так и в современности.
Желающие увидеть эти кинокадры могут это сделать с помощью компьютера. Рядом с кадрами идущего гоминоида на второй половине экрана - кадры идущего человека. Разница огромная. Человек так мог идти, по мнению эксперта, если бы он был хорошо тренированным лыжником и бежал по равнине в полусогнутом состоянии, широко взмахивая руками и отталкиваясь лыжными палками.
Просмотрев эту киноленту, голливудские специалисты по кинотрюкам сказали, что если бы им заплатили два миллиона долларов, то, может быть, они и попробовали воспроизвести подобное существо. Для этого надо изобрести целый набор новых искусственных мышц, купить шкуру гориллы и обучить актера ходить соответствующим образом. Так сказали в Голливуде.
А что решили ученые? Специалисты?
Американские ученые заседали несколько часов и сделали такой вывод.
Невозможно, чтобы кто-то, обладающий огромными средствами, с риском для жизни и здоровья и при глубоком знании анатомии, физиологии, фотографии и человеческой психологии поставил себе необъяснимую задачу - подстроить трюк, который ввел бы в заблуждение ведущих экспертов соответствующих специальностей.
Этот фильм - сенсационная удача Роджера Паттерсона. Несколько лет он был увлечен поисками бигфута и вот - успех. Он и Боб Гимлин 20 октября 1967 года на лошадях вступили в район штата Калифорния, в котором более ста лет ходили среди населения слухи о существовании там примитивного человека-зверя.
Они ехали на лошадях вдоль русла горной речки в труднопроходимых местах, где росли деревья высотой до 60 метров, где был густой подлесок, а рельеф походил на зубья огромной каменной пилы.
Роджер и Боб обогнули крутой поворот реки. И тут произошло...
Произошло то, о чем мечталось. Что было почти несбыточно.
Лошади вдруг захрапели. Встали на дыбы. Сбросили седоков.
Роджер Паттерсон успел выхватить киноаппарат. Опытный наездник - ему это удалось за доли секунды. Одновременно вытащил ногу из стремени и выдернул киноаппарат из правого вьюка с оружием, заряженными кино и фотокамерами и другим снаряжением. В левом вьюке была упакована провизия.
Быстро встал, огляделся. Прямо перед ним - на том берегу реки - стояло то, что он искал. Годами. Увидел и Боб Гимлин - второй свидетель. Но он бросился ловить перепуганных лошадей.
На другой стороне реки, лицом к ним, спиной к деревьям, стояла она. Огромная человекоподобная особь. Молодая - груди чуть отвисли.
Стояла на том берегу. На берегу - берегиня. Та самая берегиня, которой в языческие времена предки наши поклонялись как богине.
...славяне на берегах Днепра клали требы берегиням... Клали требы на требищах. На идолищах. В капищах, в жрищах - в местах принесения жертв местному идолу.
Языческая богиня стояла там, где и должно находиться берегиням - у берега. Берегиня. Она же берегуша, лопаста, шутовка, водяная, русалка... русалочка!
...стояло человекоподобное существо. Впоследствии по росту деревьев, попавших в кадр, точно измерили ее рост - 213 см. По глубине следов, оставленных на влажном песке, подсчитали вес - около 158 кг. Она вся была покрыта черными блестящими волосами. На голове, которая венчалась конусом, волосы спадали на лоб и опускались чуть ниже скул.
- У нее не было шеи! - восклицал Роджер Паттерсон. - Основание головы расширялось и прямо переходило в плечи. А плечи - широкие. Мускулистые, - отметил он.
- А когда она стала уходить, - продолжал Паттерсон, - я заметил: подошвы ее ног - светлые.
Обратим внимание: уходить, а не убегать, шла медленно. Но, несмотря на то, что ноги двигались медленно, подошвы ног были видны. Значит, нога сгибалась в колене. Нога расслаблялась на миг, отдыхала? Экономила силы, когда ее - силы - в огромном количестве? Мудро создала природа это чудо-зверочеловека.
- Шла она, - рассказывал Паттерсон, - так, как ходят люди большого роста. Когда они идут не спеша. Она уходила медленно, размахивала руками. Но когда я включил кинокамеру, остановилась, замерла на месте. Обернулась, но не головой, а верхней частью туловища. Посмотрела на меня. Я понял так: она не испугалась, нас она не боялась, а вот жужжание кинокамеры...
Вскоре Роджер Паттерсон умрет от рака. Многие умирают от рака. И при чем тут жужжание кинокамеры, встреча с нечистой силой, вражьим духом? Стоит ли вспоминать темное, многовековое суеверие? А оно, как в России, так и в других местах, одно и то же: встреча с ним, врагом человеческим, предвещает беду.
- Стрекотание кинокамеры заставило ее остановиться и посмотреть на меня. Потом она свернула в густую чащу и бросилась бежать. Скрылась из виду. Мы гнались за ней пять с половиной километров, а когда она совсем исчезла из виду, то вернулись. Рассмотрели следы. Около речки, на песке, ее шаг равнялся одному метру или кое-где метру и пяти сантиметрам от пятки левой ноги до пятки правой (40-42 дюйма). А когда побежала, то межследовое расстояние стало равно метру и шестидесяти двум сантиметрам (65 дюймов). Ее следы мы залили гипсом.
Слепок с божественной ножки - с ноги языческой богини - это увесистый гипсовый камень. Раза в два длиннее средней стопы человека и раза в два шире. Копию с киноленты и гипсовый слепок привез к нам в Москву наш канадский коллега. Тот самый Рене Дахинден, что стоял в свое время перед старым Остменом в недоумении: как его проверить? Шерифа он уже звал, журналисты приезжали, мировой судья выслушивал клятву Альберта Остмена на Библии: он говорит правду и только правду. Попробовать детектор лжи? (см. следующую главу.)
Рене Дахинден стоял в полумраке полуподвала Дарвинского музея, почти как в крипте первых христиан, в центре нашей маленькой группки единомышленников: человек десять-пятнадцать. Он стоял, окруженный гипсовыми громадами вымерших животных, и словно сколок с них держал в руках - обеих руках - увесистый кусок со слепком стопы того существа, чью походку мы только что увидели на привезенной им киноленте. Походку не человеческую, нет. Человек так мог идти, по мнению специалиста, если бы он был хорошо тренированным лыжником-равнинником.
Круг познания о внешности таинственного чудо-зверочеловека этим кинодокументом замыкается. Завершенность - в знании габитуса и локомоции, внешности и походки примата. Она - в этом кинодокументе, как в памятнике поискам энтузиастов, многолетним и многотрудным, памятнике собирания сведений от разных людей, живущих в разных краях и в разную эпоху.
Но законченность - это в то же время и начало. Настали другие времена, и пришла нужда в других познаниях. Тринадцать лет спустя в памирских экспедициях Игоря Тацла была сделана попытка установить с приматом психологический контакт. Пожалуй, неудачная попытка: она могла бы закончиться гибелью Нины Гриневой, не будь у нее страховки соратников; они подоспели вовремя. Психологического контакта с этим чудозверем, пожалуй, и не может быть: слишком большая разница в психоэнергетике у него и у нас. Но удача в другом - все-таки психологически контакт произошел, встреча оказалась не случайной, а преднамеренной.
Прошли годы трудов, поисков, поездок и походов и прибавилась в общую копилку знаний еще одна драгоценность: одна преднамеренная встреча. Еще одна золотая крупинка факта.
Факты - это воздух ученого. Их, фактов, должно быть много, очень много, как можно больше - вволю, чтоб дышалось свободно. Факт за фактом, шаг за шагом, годами, десятками лет - и вот уже протоптана тропинка в целинном поле науки о гоминоиде. По ней идут другие - подросшая смена.
Больше тридцати лет прошло с того вечера, когда среди тесных стен полутемного подвала - как в пещере! - несколько единомышленников созерцали глыбу гипса - слепок следа дивной ножки богини. Что такое эти годы? Это и много и ничтожно мало - один квант Времени. Оно, это Время, стремительно уносит наши жизни в небытие. Каждый вздох, каждый миг никогда не повторится. "О, храни каждый миг бытия!", сказал поэт. И уж, конечно, - не убий!
Но стремление некоторых охотников поймать чудо-зверочеловека, убить его - это не что иное, как пережиток того состояния древнего нашего пращура, когда овладеть - означало только одно: связать, обвязать путами, веревками, зверя, человека, женщину - всякое трепещущее, живое.
Что такое прошедшие с того вечера годы, когда мы лицезрели походку и след ноги языческой богини? С точки зрения социологии - это длина одного поколения. Нового поколения, выросшего у нас на глазах - от состояния небытия до возраста созидателей. Да, если по науке - длина одного поколения.
Пришли из канадского города Ванкувера - дальнего Запада - к нам в Москву две книжки. К нам на Восток - предтечей будущих телемостов. Для малочисленной группки (человек пятнадцать-двадцать) пытливых чудаков. Радостно было узнать, что и там, и у них существуют одержимые той же мечтой - наши коллеги.
Пожалуй, эти слова надо пояснить: почему бы уж так ликовать? Дело в том, что тогда, в начале шестидесятых, сыпался град насмешек, издевок над где-то якобы увиденным снежным человеком, над верящими в то, что это может быть правдой. От газет до коллег и даже дома - только насмешки, только издевка или подозрение в психическом нездоровье. Несколько человек, пытающихся понять истину (пытающихся - испытателей), были в замкнутом одиночестве, будто религиозная секта. И, как это было обычно в те времена - под контролем у Комитета госбезопасности, впрочем, как и почти всякое другое самодеятельное объединение.
Один из авторов, журналист Джон Грин, втянулся в эту проблему, говоря языком математики, методом от противного. "Нет! - кричало все его существо. - Нет, не может быть!". И он, пишущий, выражал свое "нет" в хлестких фельетонах. Но, истощив запас дошедших до него слухов, поехал за ними туда, откуда они пришли, и... "Да!". Да, да, да! Результат: книга сведений, собранных у населения западной окраины Канады. А затем не одна книга - несколько. Два сюжета, из книг, изданных в Канаде, в виде беллетризированного пересказа будут приведены в нашем повествовании.
Почему выбираем именно эти два сюжета?
Потому, что они задают два главных вопроса, на которые попытаемся ответить. Первый вопрос: верить этим сообщениям или не верить? Второй вопрос: если поверить, если этот примат действительно существует, то где же он? Почему его следы исчезают бесследно?
Где его логово, нора, его дом, его крепость?
Итак, к делу, к наложению одного невероятного сообщения на другое. Не просеется ли через это наложение истина?
Осталось сделать одно пояснение. Участником двух сюжетов будет соратник и соавтор Джона Грина - неутомимый исследователь Рене Дахинден. О нем было прочтено в книге, но, главное, он был увиден зримо. И запечатлелся. В полумраке полуподвала музея в старинном московском переулке.
В центре нашей группки он стоял, окруженный гипсовыми громадами вымерших животных. И словно сколок с них держал в руке слепок большой босоногой стопы. Слепок со следа того существа, чью походку мы увидели на привезенной им кинопленке.
Рене говорил спокойно, но покой этот казался тем пружинистым покоем, который ждет давления - главного стимула действия. С того и началось годы назад - с окрика: "Нет. Не может быть! Чушь!". И было это как выхлоп, что дает обратное движение. Так и заработало, закрутилось первое колесико: маленькая газетка отдаленного округа поместила заметку. Якобы некий рабочий - он на тракторе корчевал пни - нашел наутро машину перевернутой. А на глинистой пашне шла цепочка следов вроде бы босого человека со стопой очень большого размера - бигфута, то есть большенога.
- Чушь! - сказали люди вокруг Рене, а в нем будто что-то включилось, что-то вспыхнуло. Он снял со стены ружье, пересчитал наличные и - в дорогу! Сначала в редакцию той газеты, а потом к первоисточнику, по ниточке, той ниточке, что так далеко его завела и так крепко опутала.
Началось с конторы.
- Эй, Билл, тебя из газеты ищут. Спрашивают, сколько шкаликов надо опрокинуть, чтобы трактором в футбол играть?
Так началось дело, в котором он, постепенно все глубже оседая, завяз на годы. С препятствия, с первого "нет". Там, далеко в горах, на крыше мира, в недоступных местах, где человеку и дышать-то трудно, там - кто знает? - вдруг да и существует неведомая обезьяна или дикий человек. А тут, под боком - сел в машину и через несколько часов там, где, по слухам, отпечатались следы босой ноги (как бы человек шел в валенках с пальцами наружу) на глине, на снегу, на мокром прибрежном песке. И кто-то якобы видел, как независимо прошлась по полю гигантская обезьяна, очень похожая на первобытного человека. А в дальнем индейском поселке, за прибрежными скалами, еще живы люди, которые помнили ту женщину, что была похищена тем самым горным гигантом - сасквачем. И, погостив средь этого племени, вернулась. И якобы рассказывала, что они, сасквачи, отправляясь на совместную охоту, переговаривались короткими хриплыми звуками.
- Сказки! - бросили люди, окружающие Рене. А он сел в машину и добрался до селения, разыскал людей, которые помнили ту женщину...
А вскоре все затихло. Отшумели газеты, отсмеялись фельетонисты - уже не смешно.
Тогда Рене взял лист чистой бумаги, чтобы записать услышанное. Это был рассказ старого индейца, не рассказ, а легенда, - но Рене все равно записал - о лесных людоедах, великанах и страшилищах, которые живут в горах и издают громкий и яростный свист. На другом листе приклеил вырезку из газеты с рассказом тракториста. Но через месяц на тот же лист поместил вырезку из той же газеты. Провал, возникший под тяжестью того трактора, имел глубину 52 метра. Это оказалась узкая карстовая шахта. Бригада спелеологов обнаружила начало пещерного лабиринта. (Заметим для будущего: карстовая полость под землей, а на земле в этом месте - следы двуногого существа).
Записал Рене и то, что рассказали сразу трое: они пошли по следам и увидели вдали силуэт бигфута. И бумажку, на которой один из них нарисовал то, что видел, неумело нарисовал - ту картиночку приклеил. Полюбовался на свою работу, разохотился и записал слова индейца, высокого с кривым орлиным носом; голова туго повязана платком. Он появился, внезапно прорезав толпу людей, собравшихся вокруг Рене. Прямо посмотрел на Рене, указал вытянутой рукой на блокнот, на ружье, которое Рене перекинул за спину, и властно произнес:
- Не делай этого.
Они уставились друг на друга, чем-то очень похожие, наверное, непререкаемым упрямством одинаково жестких лиц.
- Не делай этого, - повторил индеец. - Нельзя! Он - хозяин. Над всяким зверем хозяин. Он - дух. Он будет рядом, а ты его не увидишь, - и, повернувшись, зашагал прочь.
(Запомним слова неведомого нам индейца: "Он будет рядом, а ты его не увидишь". Почти такие же слова будут сказаны еще дважды: на Кавказе и на северном Урале. Подставим в этот же ряд и другое сообщение очевидца: "Мы его видели прерывисто, то он есть, то его нет, хотя спрятаться ему было негде").
И еще одну запись следует вспомнить.
Бизнесмен из Ванкувера, директор молодежного лагеря вблизи озера Харрисон, сообщил. Часов в десять вечера 18 июля 1974 г. он сидел у костра, когда существо ростом 7-8 футов (около 2,4 м) обошло угол дома и остановилось в шести метрах от него. "Я смотрел на него четыре-пять минут, и это действительно больше человек, чем животное. Он был покрыт темными волосами. Наполовину был мокрым, как если бы только что прошел по реке. Он смотрел на меня и слизывал грязь со своих пальцев. Появились люди, и он ушел, не убежал, а ушел, но быстро, отодвигая руками ветки кустов".
Отметим для себя - это важно для нашего исследования: он был наполовину мокрым, как если бы только что прошел по реке, и то, что он слизывал грязь со своих рук. Почему вода и грязь? Откуда он вышел? Из воды и грязи?
Вблизи озера Харрисон...
И вот уже у Рене не одна - несколько папок с подобными записями: показания многих, собранные воедино. Если кто из них и подвирает - проверить не трудно. Надо сопоставить факты, сделать записям очную ставку. Совпадают или нет: так сказать, парные или непарные. Непарные - под подозрение.
Подозрительные - новое препятствие, его необходимо побороть. Одно из последних сообщений, то, которое они выслушали вместе с Джоном Грином, оказалось таким большим препятствием, что у Рене утроилась энергия: он раз за разом пытался штурмом взять старика Остмена. Ездил к нему, спрашивал, переспрашивал, привозил к нему журналистов - для гласности, это понятно. Привозил полицейских - для чего? Сам не знал. Для устрашения, чтобы не врал? Подумывал о детекторе лжи. В конце же мирового судью заманил. В присутствии судьи старый Остмен поклялся на Библии, что говорит правду и только правду. И еще раз повторил свой рассказ, слышанный Рене уже с добрый десяток раз.
То, что рассказал Альберт Остмен нашим канадским коллегам, является первым сюжетом, взятым из книги, вышедшей в Канаде.
