В соответствии с принципом, осуждающим назначение должностных лиц исполнительной власти путем народного голосования, должен ли глава исполнительной власти в республиканском правительстве быть исключением? Является ли это хорошим правилом, которое в американской Конституции предусматривает избрание президента один раз в четыре года всем народом? Этот вопрос не свободен от трудностей. Несомненно, в такой стране, как Америка, есть некоторое преимущество, где не нужно опасаться государственного переворота, в том, чтобы сделать главного министра конституционно независимым от законодательного органа и сделать две основные ветви власти, будучи одинаково популярными как по своему происхождению, так и по своей ответственности, эффективной проверкой друг друга. План соответствует тому старательному избеганию концентрации больших масс власти в одних руках, что является характерной чертой американской федеральной конституции. Но преимущество в данном случае приобретается по цене, превышающей все разумные оценки его стоимости. По-видимому, гораздо лучше, чтобы главный судья в республике назначался открыто, как фактически назначается главный министр в конституционной монархии, представительным органом. Во-первых, он уверен, что, будучи назначен таким образом, станет более выдающимся человеком. Партия, имеющая большинство в парламенте, затем, как правило, назначает своего собственного лидера, который всегда является одним из первых, а часто и самым выдающимся человеком в политической жизни; в то время как президент Соединенных Штатов, с тех пор как последний оставшийся в живых основатель республики исчез со сцены, почти всегда либо малоизвестный человек, либо тот, кто приобрел какую-либо репутацию, которой он может обладать в какой-либо другой области, кроме политики. И это, как я уже отмечал ранее, не случайность, а естественное следствие сложившейся ситуации. Видные деятели партии на выборах, проходящих по всей стране, никогда не являются ее самыми доступными кандидатами. Все выдающиеся люди нажили личных врагов или сделали что-то, или, на худой конец, высказали какое-то мнение, неприятное для какого-то местного или другого значительного подразделения сообщества, и, вероятно, скажется роковым образом на количестве голосов; в то время как за человека без прошлого, о котором ничего не известно, кроме того, что он исповедует кредо партии, охотно голосуют все ее силы. Еще одним важным соображением является большая вредность несанкционированной предвыборной агитации. Когда высшее достоинство в государстве должно быть присвоено всенародными выборами один раз в несколько лет, все промежуточное время тратится на то, что фактически является агитацией. Президент, министры, руководители партий и их последователи-все они участвуют в выборах: все сообщество сосредоточено на простых политических личностях, и каждый общественный вопрос обсуждается и решается с меньшим учетом его достоинств, чем ожидаемого влияния на президентские выборы. Если бы была разработана система, позволяющая сделать партийный дух руководящим принципом действий во всех общественных делах и создать стимул не только для того, чтобы каждый вопрос был партийным вопросом, но и для постановки вопросов с целью создания партий на их основе, было бы трудно придумать какие-либо средства, лучше приспособленные для этой цели.
Я не буду утверждать, что во все времена и в любом месте было бы желательно, чтобы глава исполнительной власти был настолько полностью зависим от голосов представительного собрания, как премьер-министр в Англии, и при этом не испытывал неудобств. Если бы было сочтено лучшим избежать этого, он мог бы, хотя и назначенный парламентом, занимать свой пост в течение определенного периода времени, независимо от парламентского голосования, что было бы американской системой за вычетом всенародных выборов и их пороков. Существует и другой способ предоставления главе администрации такой степени независимости от законодательной власти, которая вообще совместима с основами свободного правления. Он никогда не мог бы чрезмерно зависеть от голосования в парламенте, если бы имел, как практически имеет британский премьер-министр, право распустить Палату представителей и обратиться к народу; если бы вместо того, чтобы быть отстраненным от должности враждебным голосованием, он мог быть сведен им только к альтернативе отставки или роспуска. Я считаю желательным, чтобы он обладал полномочиями по роспуску парламента, даже в рамках системы, в соответствии с которой его собственное пребывание на этом посту закреплено за ним на определенный срок. Не должно быть никакой возможности того политического тупика, который может возникнуть в результате ссоры между президентом и ассамблеей, ни один из которых в течение промежутка, который может составлять годы, не будет иметь никаких законных средств избавиться от другого. Пережить такой период без государственного переворота попытка, с одной стороны или с обеих сторон, требует такого сочетания любви к свободе и привычки к самоограничению, на которое до сих пор были способны очень немногие нации; и хотя этой крайности удалось избежать, ожидать, что две власти не парализуют деятельность друг друга, значит предполагать, что политическая жизнь страны всегда будет проникнута духом взаимной терпимости и компромисса, невозмутимым страстями и волнениями самой острой партийной борьбы. Такой дух может существовать, но даже там, где он существует, есть неосторожность заходить слишком далеко.
Другие причины делают желательным, чтобы какая-то власть в государстве (которая может быть только исполнительной) имела свободу в любое время и по своему усмотрению созывать новый парламент. Когда возникает реальное сомнение в том, какая из двух противоборствующих сторон имеет наибольшее число последователей, важно, чтобы существовали конституционные средства для немедленной проверки этой точки зрения и ее устранения. Ни одна другая политическая тема не имеет шансов быть должным образом рассмотренной, пока этот вопрос не решен; и такой промежуток времени в основном является междуцарствием в целях законодательного или административного совершенствования, поскольку ни одна из сторон не обладает достаточной уверенностью в своих силах, чтобы попытаться спровоцировать оппозицию в любом квартале, который имеет прямое или косвенное влияние в предстоящей борьбе.
Я не принял во внимание случай, когда огромная власть, централизованная в главном магистрате, и недостаточная привязанность массы народа к свободным институтам дают ему шанс на успех в попытке подорвать Конституцию и узурпировать суверенную власть. Там, где существует такая опасность, не допускается ни один первый магистрат, которого парламент не может одним голосованием низвести до частного поста. При таком положении вещей, которое поощряет это самое дерзкое и расточительное из всех нарушений доверия, даже эта полнота конституционной зависимости является лишь слабой защитой.