Я ни разу не убрал перед сном свои игрушки, однако каждое утро неизменно находил их сложенными в корзину. Я понял: их туда складывал таинственный незнакомец, которого я видел ночью и которого так испугался. Больше он меня не тревожил, но я был уверен: это именно он. Просто ждёт, когда я крепко усну, приходит и собирает с пола разбросанных зверюшек, кубики, машинки.
Как все дети, я не любил перед сном складывать свои игрушки. Когда с нами жил дядя, младший мамин брат, он втайне от мамы потихоньку убирал за мной. Это был наш с ним секрет. Но потом дядя уехал на стройку в Красноярск, и я остался со своими игрушками, вернее, ленью один на один.
Тут и начались мои беды. Если я ложился спать, не убрав игрушки, мама лишала меня сладкого. А сладкое я очень любил. Я боролся с собой из последних сил, но игрушки по-прежнему оставались на полу моей комнаты.
Однажды ночью я проснулся от громкого треска. Открыв глаза я увидел тёмный силуэт, стоявший посреди комнаты. Я накрылся с головой одеялом, полчаса трясся от дикого страха, а потом неожиданно для себя уснул. Утром мама вошла в комнату, чтобы разбудить меня, и похвалила: "Молодец, Кеша! Давно бы так". Я выбрался из-под одеяла и не поверил своим глазам: все игрушки, как и полагалось, лежали в корзине. На обед у меня был штрудель из дачных яблок и слив.
Так продолжалось несколько дней. Штрудель чередовался с желе, мороженым, шоколадом. Я ни разу не убрал перед сном свои игрушки, однако каждое утро неизменно находил их сложенными в корзину. Я понял: их туда складывал таинственный незнакомец, которого я видел ночью и которого так испугался. Больше он меня не тревожил, но я был уверен: это именно он. Просто ждёт, когда я крепко усну, приходит и собирает с пола разбросанных зверюшек, кубики, машинки. Ещё таинственный гость наступил на зайца из папье-маше. Я не сомневался, что это был именно "чёрный человек", как я его прозвал. Наступить а зайца, кроме него, никто не мог. Я не наступал, а мама призналась бы. Между тем заяц был раздавлен. Жалко мне не было: он был старым и страшным. Кроличья шерсть, которой он был обклеен, давно вытерлась, а стеклянные бусины, изображавшие глаза, отклеились и потерялись. Монстр, а не заяц. Я им давно не играл. "Так что пусть лежит на дне корзины", - решил я и засыпал калеку кубиками.
История с ночной уборкой в моей комнате продолжалась год или чуть больше. Потом я подрос, пошёл в школу и стал сам собирать игрушки. Вернее, я стал меньше в них играть, потому кинуть перед сном в корзину пару машинок особого труда не составляло. " Чёрного человека" я больше не видел, приходить ему было незачем: на полу в моей комнате царил полный порядок.
Однако много лет я задавался вопросом: кто же это был? Моя супруга предположила, что это мама так меня воспитывала, но я не согласился. Моя родительница слишком трепетно относилась к моему душевному здоровью, чтобы так им рисковать. Да и узнал бы я маму...
Между тем история с "чёрным человеком" получила продолжение. Несколько лет назад мы с супругой затеяли ремонт в нашей квартире ( в той самой, в которой я живу с детства). И не косметический, а настоящий - по полной, что называется, программе.
Начали отдирать обои. В итоге мы дошли до наклеенных в незапамятные времена газет. Они были дореволюционные: наш дом был построен в 1912 году. Естественно, мы с женой погрузились в изучение всевозможных "ведомостей" и "листков". Читали, наслаждаясь "ароматом эпохи". Вдруг моё внимание привлёк портрет господина с желчным лицом. Портрет сопровождал текст: "12 марта сего года ввиду трагической случайности скончался инженер Аркадий Павлович Сперанский, проживавший в доме на углу Сретёнки и Рождественского бульвара. Ночью в коридоре собственной квартиры он наступил на оставленного на полу его внучатым племянником игрушечного зайца из папье-маше, поскользнулся и упал, при этом сильно ударившись затылочной частью головы о доски пола".
Я не мог поверить своим глазам. В статье упоминался наш дом. Я не сомневался, вернее, почти не сомневался, что описанная трагедия произошла именно в нашей квартире. Кажется, бабушка говорила, что до революции здесь жила семья инженера, строившего железнодорожные мосты. Наверное, именно дух господина Сперанского, невзлюбивший с той трагической ночи разбросанные игрушки и ленивых мальчишек, приходил ко мне в детстве наводить порядок.