— Нет, я хочу не рыбу, а запечёное мясо! Это просто ужасно! Что же Вы за прислуга такая! — восклицала пушистая персидская кошка окраса шиншилла. Она недовольно нюхала свою золотисто-персиковую миску и косилась на хозяйку.
Женщина выжидательно, с мольбой смотрела на кошку.
— Фифонька моя ненаглядная! Ну съешь эту рыбку, пожалуйста! Я специально для тебя её купила! Ты ведь ела целых три часа назад!
— Нет! — мяукнула кошка. — Не хочется мне твоей противной рыбы! Иди за мясом!
Хозяйка разумеется не поняла, вздохнула, убрала еду в специальный контейнер в холодильнике и насыпала сухого корма Pro plan premium. Фифа оценила его быстым придирчивым взглядом и разгрызла пару катышков. Потом, ищящно взмахнув, белоснежным хвостом она, томно вздохнув, удалилась в свою комнату. Там, разлёгшись на подушечке, она сладко задремала.
Фифа проснулась утром от чьих-то резких толчков. Перед ней стоял рубленный мужчина лет тридцати. Он тормошил своей ручищей кошку.
— Прости, Фифа! Но тебя придётся отвезти к тёте Клаве, сестре Марии — твоей хозяйки.
Он неловко посадил шипящую пушистую, ничего не понимающую кошку в переноску. Положил в кузов автомобиля и повёз в деревню.
По дороге Фифа всё от него узнала. Оказывается, что её хозяйка заболела и лежит в больнице. Её выпишут только через несколько недель, а пока кошке придётся пожить у её сестры.
Деревня показалась Фифе старой, бедной и недостойной её. К тому же помимо Фифы здесь жил чёрный кот. Его звали просто и грубо — Обормот. Он был блестящим, умным, острым на язык и часто приставал к Фифе. Обормот порядком надоел изнеженной кошке. Но деваться было некуда.
Прошло две недели, за персидской кошкой никто не приезжал. Наконец она более-менее привыкла к нахальному нахлебнику и недостойной обстановке. Однако жизнь приподнесла ей ещё один сюрприз. Сердобольная тётя Клава притащила домой двух рыжих котят: Ерёмку и Мурзика. Они были похлеще Обормота. Ерёмка с братом были неугомонные и шаловливые, они любили старших домочатцев, но никак не могли уняться.
Присмиревшая Фифа тоже в глубине души ласково смотрела на рыжиков, но очень уж они доставали её. По прошествии ещё одной недели она стала привыкать и к ним, мысли о городе медленно покидали память кошки. Воздух и активность сделали её более подвижной и здоровой. Она попробовала вкус той, настоящей жизни.
Однажды солнечный сапфировым утром во дворик дома тёти Клавы въехала знакомая светло-алая машина. Мария бросилась к своей "ненаглядной" кисуне. Попив с сестрой чай, вдоволь наговорившись и вспомнив молодость, хозяйка посадила Фифу в знакомую бежевую переноску и хотела уже уезжать, но кошка вдруг запросилась к Обормоту. Она уже привыкла к едкому остроумцу. Персидской кошке теперь не хотелось расставаться с ним. Тётя Клава заметила это.
— Забирайте обоих! — сказала она. — Мне и рыжих достаточно! Не пожалеете!
Мария, женщина мягкая и любящая животных, поразмыслив, взяла и чёрного кота. Так втроём они и поехали домой, а Фифа думала — как сильно её изменила деревня.