Слышали ли вы историю о глупом Тихоне? Нет? Так я расскажу. Может байка эта просто вас потешит, а может и примером каким обернётся, чтоб нос свой не совали туда, куда не следует, даже если очень надо. Да не гнались за чем-то, коль в своей жизни всего хватает.
Так вот. Жил в деревеньке одной, у триграничья, то бишь там, где на словах людьми границы Захолустья, Барских земель и Свободных земель обозначены. Жил там Тихон увечный, по кличке Гнутый.
Увечье его было не столь необычно, сколь безобразно. Из плеча его левого рука росла, как и полагается. Да была она такой огромной, что люд шептался, дескать мамка его каким-то образом сумела под большого лечь, что в глуши Захолустья живут. Вот и родился Тихон в породу больших, да не весь, а только рукой.
И, ладно бы рука эта рабочей была. А тут, мало того, что левая, так ещё и бесполезная. Двигать Тихон ею почти не мог. Волочил по земле в кровь сбивая костяшки на пальцах о камешки. А от тяжести её был он вынужден ходить всё время согнутым, будто ищущим чего-то, что обронил. От тяжбы такой на себя нагружённой и спина болела страшно, и ноги, да и голова.
Разок даже свезло врачевателя встретить, так тот сказал, что срезать руку нужно, да не каждый взяться может. Дело это такое, не хитрое, срезать конечность надоевшую. Да вот, чтоб человек кровью не истёк и не помер, это уже сложнее.
По весне, как чёрные в гнёзда вертаются, Тихон в лес побрёл, грибы – послеснежники, дурными их ещё называют, собрать. С его сгорбленностью их собирать не сложно. Всё, что под ногами, всё как на ладони. Ходил он, бродил, да и заплутал. И не хитро заплутать, когда головы поднять не можешь и дорогу только на пару шагов перед собой и видишь. Один гриб нашёл, второй, третий. А там и понял, что тропа из-под ног пропала. На землю уселся, чтоб голову поднять и осмотреться, да и понял, что лес вокруг незнакомый.
Больше всего Тихон боялся к Тумнной горе выйти. Мало кому доводилось возвращаться с неё. А те, кому довелось, прежними уже небыли. Кто шептался, будто страхов там натерпелись и умами все тронулись. А кто подозревал, что вовсе уже не нашинские это. Дескать, туманники обращённые в людей, личину их перенявшие.
А Гнутый был из тех, кто шибко боялся всякой силы гнилой, хоть и не сталкивался с ней никогда, да и тех не знал, кто сталкивался. Всё только по слухам. На случай такой у него всегда с собой свеча зелёная была. Так и в этот раз, из сумы достал заветную свечку, лишь только понял, что заплутал.
Посидел, отдохнул чуток, грибов поел немного, успокоился, да и в путь, дорогу искать. Чуть шорох какой, Гнутый сразу свечу поджигать. А одной рукой сделать это не так просто, как вам может показаться.
Постоит, успокоится, поймёт, что не сила гнилая то шумит, а дерево вздохнуло, или птица с ветки шишку обронила, затушит свечку и дальше.
Три дня и три ночи так бродил. Из сил выбился, а дороги всё и нет. Свечу уже почти всю сжёг, лишь огарочек остался. И решил на этом Тихон, что помирать ему суждено.
Нашёл себе местечко по спокойнее, под кустом шиповника. Сухо, и летом красиво будет. Даже между ветвей сосен солнышко пробивается и кусочек неба виден. Птички поют тут, белочки прыгают. Чем не подходящее место для последнего пристанища.
Да вот, только расположился он, уселся, шею уставшую размял и огляделся, так и притих от того, что в пятки сердце ушло. Мелькнуло что-то белое в темноте лесной. Поступью тяжёлой ходит кто-то и бормочет чего-то.
Хоть и собрался уже Тихон помирать, да всё хотелось бы в спокойствии. Грибов дурных нажраться и под прекрасные видения уснуть. А тут ходит кто-то. Явно не человек, явно недобрый. Как есть рвать будет на части и мучить. Там даже и налопайся дурных грибов, а под муки все прекрасные сны в кошмары превратиться и будут длиться бесконечно.
Вы про грибы дурные, кстати, запомните, если не знали. Есть у них свойство такое, что коль переборщить с ними, уснуть можно на долго. Так на долго, что у помрёшь от голода и жажды во сне. Да только кого разбудить успевали, рассказывают, что во сне они долгую жизнь прожили в своё удовольствие. Кто сотню лет, а кто и больше. И каждый день их жизни был сплошными наслаждениями наполнен.
Но, и другая особенность у дурных грибов есть. Коль болит у тебя чего, или боль тебе какую причиняют, пока ты спишь, всё то во сне во много раз усиливается. Вот, уснул так человек на солнцепёке, обгорел чуток. А в той жизни, что во сне, сотню лет, а то и больше, страдал от того, что всё время в огне был. И умереть не можешь, и огонь тебя жжёт постоянно, плоть твою поедая.
Или вот, комар на спящего сел, кровь пить начал. А в той жизни, что во сне, колют тебя острым ножом. И длится это сотню лет, а то и две. И ничего поделать ты не в силах, только страдать можешь.
А Тихон и так за жизнь свою настрадался, боли натерпелся. Большей боли он шибко боялся, шибко не хотел такого. Рукой дрожащей огарок свечки зелёной запалил и замер. Смотрит, кто там выйдет.
А вышел к его кусту вроде как мужик. Не сказать, чтоб старый, но лицом измождённый. Бледный, под глазами синева, а сами глаза будто безумные и вроде разные. Будто, один вовсе не глаз, а уголь пылающий.
Закован он в панцирь, будто рак. Да только панцирь тот из костей человеческих. Наплечники и наколенники из черепов, на груди рёбра хитро переплетены, на голове толи шлем, толи корона из кистей рук человеческих. А у самого него вместо левой руки, рука костяная. Да двигается так, будто родная.
Слышал раньше Тихон байки про Костяного, да в них и не верил особо. Ни разу он не встречал тех, кто хоть кого-то бы знал, кто своими глазами того Костяного, пусть издалече, да увидал. А тут вот он, ходит. Как в байках описан, так и есть. Тростью костяной ковёр лесной ворошит и бормочет, бормочет что-то.
Слушает Тихон, а сам уже и дышать боится. На огарок смотрит и небеса, и лес молит, чтоб не затух. А Костяной всё ближе подходит, и вроде как песенку напевает.
Бродит он под гнётом тьмы,
И под весом света ходит.
Может встретишь его ты,
В час отчаянья, невзгоды.
За спиной твоей возникнет,
Мрачный, тёмный, липкий шёпот.
Перед смертью кто-то вскрикнет,
В тишине раздастся хохот.
Пахнет гнилью, пахнет смертью,
А в обличье как из ила.
На ту сторону заманит.
Звать его….
Костяной прервался и уставился на куст шиповника. Его рука занесла трость над головой и лишь тогда Гнутый понял, что огарок его свечи догорел и погас. И вот, он стал видимым для гнилой силы, видимым для костяного, который сейчас раскроит ему голову.
Осознав, что осталось сделать в этой жизни один или два вздоха, и где-то уже весёлый старик Кондратий ставит чайник на огонь и потирает руки в нетерпениях приобнять нового помершего, Тихон решил уйти из жизни не в страхе, а с улыбкой. А может, просто, дурные грибы, что до этого успел съесть, его не отпустили.
- Какая разница. – подумал он. – Все помирают. А я уже и готов был. Так зачем мне бояться?
Это я вам так долго его мысли пересказываю. В тот же момент, когда смерть над Гнутым нависла, все эти мысли промелькнули в его голове одним мгновением. Вместе с ними в голове напевался мотив странной песни Костяного, которая была не окончена. И, ради шутки, ради смеха, а может и от отчаяния неотвратимости гибели, которое нападает на людей в такие мгновения, Тихон решил громко закончить песнь.
-Звать его Гусем-Галиной. – закричал Тихон и приготовился ощутить, как на его уставшую и больную голову опустится тяжёлая трость.
Костяной замер, будто не ожидая такой дерзости. Затем он присел на корточки и заглянув своим безумным взглядом в самое нутро Тихона вновь запел.
Бродит он под гнётом тьмы,
И под весом света ходит.
Может встретишь его ты,
В час отчаянья, невзгоды.
За спиной твоей возникнет,
Мрачный, тёмный, липкий шёпот.
Перед смертью кто-то вскрикнет,
В тишине раздастся хохот.
Пахнет гнилью, пахнет смертью,
А в обличье как из ила.
На ту сторону заманит.
Звать его….
- Гусем-Галиной! – не заставив себя ждать мелодично, в такт мотиву, выдал Тихон.
- Почему? – вдруг спросил Костяной.
- Почему что? – вопросом на вопрос ответил Гнутый.
- Почему Гусем-Галиной? – на бледном лице читалось явное недоумение.
-Не знаю. – ответил Тихон. – В рифму и весело. А вообще, у нас в деревне баба одна есть. Звать её Галина. Шея у неё длинная и смех, ну как есть гогот гусиный. Вот её гусем прозвали.
-Гусем. – отрешённо пробормотал Костяной, помолчал немного и залился смехом.
Его смех был громким, безумным, и будто не человеческим. От его смеха лесные птицы кинулись прочь из своих гнёзд, а лесные звери и вовсе затихли, затаились.
- Насмешил ты меня. – наконец, отсмеявшись, но всё ещё продолжая хихикая вздрагивать, выпалил Костяной. – Много лет я не смеялся и уже забыл, как это. Да видать, когда долго без смеха живёшь, тосковать по нему начинаешь. И даже такая дурь, что ты ляпнул, очень смешной кажется.
- А какая разница, дурь то, или умная какая мысль сказана, со смыслом и глубокими идеями? Если смешно, почему не посмеяться. Смех же не просто так нам дан. Он и голову прочищает, и горло. – решил не прекращать разговор Тихон. Он так решил, что если и помирать, то почему бы не наговориться вдоволь? А может, просто грибы дурные ему язык шевелили. К тому же, перед смертью можно высказать всё, что ты думаешь, не опасаясь, что потом на тебя косо смотреть будут. А ещё Тихон подумал, что не такой то и страшный этот Костяной. В байках он куда страшнее.
- Какая разница? И то правда. – наконец, полностью отсмеявшись выдохнул Костяной. – Ну, а теперь говори, зачем ты так близко к моим владениям подошёл? Тоже хочешь попытать удачу и убить меня?
- Да куда уж мне, увечному? Я даже стоять ровно не могу, а уж какое оружие, да будь то хоть топорик сапожника, так выше пупка и поднять не смогу. Всё она, рука эта. – Гнутый кивнул в сторону плеча.
- А что с ней не так. Как по мне, так хорошая рука. Кость большая, крепкая. Из такой кости я бы мог что-то необычного смастерить. И, по чести сказать, только что убить тебя хотел, чтоб эту самую кость и забрать.
- Хотел? А уже не хочешь? – удивился Тихон и где-то глубоко внутри затрепетала надежда, что он проживёт ещё один день. Хотя, а нужна ли такая жизнь?
- Да насмешил ты меня. Я уж и не знаю, сколько зим по лесам брожу. Дурной я на разум, давно уже. Редки просветления случаются. Вот как сейчас. Насмешил ты меня, в голове и прочистилось. Так что, иди ты домой, пока я разумом вновь не ослаб и пока гнилое мною вновь не овладело. А то, потом ведь, убью. Эх, а рука хороша.
- Так забирай её. – вдруг рявкнул Тихон. Всю жизнь ему эта рука огромная жизни спокойной не давала и слова о том, что хорошая она, его начинали злить. А может, просто грибы… Ну, вы поняли.
- И заберу, раз отдаёшь. – с улыбкой произнёс Костяной. Он поднял трость над головой и вынул из неё длинное костяное лезвие. Один быстрый взмах и огромная увечная рука Гнутого упала за лесной ковёр как кусок мяса.
Страшную боль испытал мужик. От неожиданности его охватил дикий ужас. Зажав плечо ладонью он кинулся в лес и бежал так незнамо сколько. Лишь споткнувшись и покатившись кубарем в овражек, ударившись головой и выругавшись, он смог вновь овладеть собой.
Рана ужасно болела, но крови почти не было. Срез был настолько ровный, настолько стремительный, что клинок будто прижёг рану.
Гнутый попытался встать и, к своему удивлению, он смог выпрямиться в полный рост. И пусть спина его была не такой ровной, как должно, и болела она теперь куда сильнее, нежели, когда он ходил согнутым, но всё же Тихон мог оглядеться по сторонам, а не смотреть только себе под ноги. Он был безумно счастлив. Настолько счастлив, но боль его уже не пугала.
Пробродив по лесам ещё два дня, Гнутый смог отыскать тропу, которая и вывела его к дорогам. А там уж и к своей деревне путь нашёл. Зажил он новой жизнь, пусть и без руки. Больше никто его Гнутым не звал, потому как, через боль смог он навсегда заставить свою спину прямо держаться.
Старик закончил рассказ и в подтверждение своих слов указал рукой на хату, у которой возился здоровый, крепкий, однорукий мужик.
- Странный какой-то рассказ. – вдруг высказался один из слушателей. – Если так всё хорошо кончилось у него, от чего он глупый?
- А это не он глупый. – опустив взгляд, старик продолжил.
Так случилось, что спустя две зимы, благодаря слухам разлетевшимся по лесу, пришёл к Тихону мужик. И звали его тоже Тихоном. И тёзкой он был не только по имени, но и по увечности. У этого Тихона хвост был длинный. Как собачий, только без шерсти. Противный такой, как палка болтался. На задницу нормально не присесть, на спине не поспать, и пользы никакой от него. И пусть в наших местах на такие увечья люди особо и не смотрят, да этому Тихону очень хотелось в Барские земли перебраться. Там жизнь сытнее, по слухам. А так как серебра у этого Тихона было много, сам он барином думал стать. Только вот, там и силу гнилую не жалуют, и рождённых не такими, как должно, гонят.
Обращался этот Тихон к врачевателям, да все как один сказали, что нельзя хвост резать. Ноги отнимутся. Вот он и решил к помощи силы гнилой прибегнуть. И нет, чтоб к ведьме какой пойти. К Костяному решил, историю тёзки узнав.
И вот, пришёл Тихон к Тихону и давай просить дорогу показать. Деньги предлагал. Тот Тихон поначалу отнекивался, дескать и дороги не знает, и не может туда возвращаться. Да только потом, всё же, монеты своё сыграли. Рассказал всё, как было. А потом и проводить согласился.
Тем путём, каким к деревне своей вышел, до того самого овражка, где головой ударился, довёл. А дальше показал направление, откуда бежал без руки. Туда тот Тихон хвостатый и пошёл. Бродил долго, дорогу метками выкладывал, чтоб не заблудиться. Да уж и неизвестно каким чудом таким, но вышел к самым вратам терема Костяного. А врата те, как и забор высокий, как и весь терем, всё как есть из костей зверей и людей.
Достал Тихон свечу зелёную и ждать начал. Страха не было. Он вообще мало чего в жизни боялся. От рождения смелый, от того и заработать всегда в рискованных делах умудрялся.
Три дня ждал мужик, а на четвёртый, на рассвете, от дрёмы пробудился и приметил, как Костяной домой вертается.
Зажёг Тихон свечу и ждать начал. Слышит, Костяной напевает песенку.
По чаще бродил, как грибы собирал,
Да только в грибах не нуждался.
Он жертвы искал, кости их забирал,
Да сам и ни с чем он остался.
И пусть отомстил, но беды натворил,
Пусть жив по сей день, но себя погубил.
Стал тем, кем всегда стать боялся.
Он мастер ножа, костяных дел мастак,
Товары его каждый ценит.
Но жажда рубить, и жажда творить,
Всё дальше в безумие кренит.
Допел Костяной песню свою и уставился на Тихона, что возник перед ним свечу зелёную потушив.
- Не спеши своим клинком размахивать! – начал мужик, и свечу и бутылочку огненную наготове держа. – Прежде чем замахнёшься, я свечу зажечь успею, и поминай как звали. А дорогу я знаю. Столько людей приведу, что со всеми не сладишь.
- Да иди ты отсюда, веди кого хочешь. Много кто приходил, да все они тут. – грустно произнёс Костяной и указал на изгородь. – Иди от сель. Нет мне до тебя дела. Сегодня у меня день особый. Дай мне одному остаться.
- Особый день? День рождения, что ли? – спросил мужик.
- Почти. День, когда я в это обратился. – произнёс Костяной и повернул голову влево, будто слушая кого-то. Наморщив нос он отмахнулся от невидимого собеседника. – Отстань, не хочу сегодня.
- Что? – спросил Тихон.
- Да она мне покоя не даёт. Говорит, хвост у тебя хороший, полезный. Из него можно интересные штуки сделать. Хвостов в лесу много, да то у зверей. А вот человеческая кость особая. А хвосты у людей не часто попадаются.
- Кто она? Да ладно, не моё это дело. Я за тем и пришёл. Можешь хвост отрезать мне так, как Тихону руку отрезал. Чтоб я кровью не истёк, да на своих ногах ушёл? Коль можешь, забирай его.
- Отрезать то я могу. Остальное не обещаю. – безразлично произнёс Костяной и, прежде чем Тихон успел хоть что-то понять, молниеносно отсёк его хвост.
Столь быстро это было, что мужика охватил ужас. Он бы точно не успел зажечь свечу, коль Костяной решил бы его выпотрошить. А к ужасу ещё и боль пониже спины столь сильная пронзила, что мужик на колени упал. На четвереньках отполз и на ноги поднявшись, бежать кинулся, стараясь метки свои подмечать, чтоб не заблудиться. Долго бежал, да к тому месту, где однорукий Тихон его ждал, выбежал.
Упал мужик без сил и без чувств. Говорят, проспал он два дня. А как проснулся, уже в деревне, так и понял, что отказали ноги его. Поначалу ещё как-то двигались, а спустя три луны как плети стали. Вот, от того и прозвал Тихон сам себя глупым. Хвост то ему не так сильно и мешался. Жить можно было. Но, хотелось в барских землях счастье попытать. А оно вон как обернулось. Так в этой деревне он и остался навсегда к скамейке задницей как приросший. В пол голода жить вынужден, корзинки и лапти навязывая. Да только не шибко хорошо умеет это, от того и перебивается. Другим чем заработать безногому трудно.
- А где он? – спросил кто-то из слушателей.
- Да вот он. Перед вами. – старик хлопнул себя с досадой по коленям. Помолчав немного он тихо начал напевать песню Костяного.
По чаще бродил, как грибы собирал,
Да только в грибах не нуждался.
Он жертвы искал, кости их забирал,
Да сам и ни с чем он остался.
И пусть отомстил, но беды натворил,
Пусть жив по сей день, но себя погубил.
Стал тем, кем всегда стать боялся.
Он мастер ножа, костяных дел мастак,
Товары его каждый ценит.
Но жажда рубить, и жажда творить,
Всё дальше в безумие кренит.
_____
Вот такая простая история была написана в перерывах между работой. Если не понравилась, ну, не обижайтесь. Должны быть и неудачные сказки. Куда уж без них.)))
Для тех, кто на канале впервые:
🔗 Список всех сказок по ОГЛАВЛЕНИЮ.
Подписывайтесь на канал, читайте, комментируйте, критикуйте.
Если кому ещё интересно, есть и книжка, в которой вы найдёте сказки не опубликованные на канале. Называется она Ведьмы Чёрного леса.
Ну, а если есть желание поддержать канал, то вот форма ниже.
Большое всем спасибо.
До новых встреч в Чёрном лесу.
#Костяной #Сказки чёрного леса #сказки про нежить #нежить #нечисть #колдовство #сказки