Круглый стол с молодыми чувашскими активистами
Пообщавшись со старшим поколением чувашских активистов (см. здесь и здесь), «Миллиард.Татар» решил собрать на круглый стол и представителей чувашской молодежи. Пригласив их в Казань, мы предложили обсудить несколько тем: 1100-летие принятия ислама Волжской Булгарией, чувашских блогеров, проблемы «Чувашкино» и реалии чувашской региональной политики. Вниманию читателей «МТ» — первая часть стенограммы этого разговора (публикуется с сокращениями).
Участники:
- Константин Доброхотов, блогер
- Арслан Минвалеев, журналист, сооснователь проекта «Миллиард.Татар»
- Мальвина Петрова, начальник отдела рекламы и маркетинга в Чебоксарском театре оперы и балета
- Руслан Сайфутдинов, журналист, автор телеграм-канала «Провинцивиль»
- Рустем Шакиров, журналист, сооснователь проекта «Миллиард.Татар»
Арслан Минвалеев. Предлагаю сначала познакомиться. Мальвина, давайте начнем с вас.
Мальвина Петрова. Меня зовут Мальвина Петрова. Раньше я работала на национальном телевидении и радио, сейчас я начальник отдела рекламы и маркетинга в Чебоксарском театре оперы и балета.
Константин Доброхотов. Константин Доброхотов, чувашский блогер, веду национальный блог на родном языке в Инстаграм и в Тик-Ток.
А.М. Много у вас подписчиков?
К.Д. В Тик-Ток недавно перевалило за 100 тысяч, в Инстаграм - 38 тысяч. Блог уникален тем, что он полностью на родном языке. В Чувашии такого практически нет.
А.М. То есть вы номер один в Чувашии?
К.Д. Да, если говорить именно о чувашском направлении, о блогах на родном языке. И контент у меня в основном видео, а не фото, поскольку я сам видеограф.
Руслан Сайфутдинов. Руслан Сайфутдинов, журналист. Основная работа - газета, хобби - телеграм-канал.
Рустем Шакиров. У вас татарские имя и фамилия?
Р.С. Нет, у меня ингушско-чувашские корни. По отцу я ингуш, по матери чуваш. Родился в Самаре, рос в Чувашии.
Р.Ш. При этом вы, как мы уже услышали, говорите по-чувашски.
Р.С. Да, я рос в чувашской деревне. Если не вдаваться в различные теории по происхождению чувашского народа, а брать основную, то мы с Мальвиной как раз из той части Чувашии, где обосновались прямые потомки волжских булгар. Именно из этой этногруппы.
А.М. А как она называется?
Р.С. Средненизовые чуваши. Это треугольник Чебоксары-Канаш-Урмары. Весь чувашский народ вышел отсюда.
А.М. Чувашский хартленд.
Р.С. Ну да.
М.П. Мы, получается, ближайший район к Казани, почти на границе. То есть перебрались на другую сторону Волги и как раз на этой территории расселились. Оттуда пошли остальные.
Р.С. Практически все нынешние чуваши связаны с этим треугольником. На вашем предыдущем круглом столе говорили о том, что в Буинске и в Чувашии есть две деревни с одинаковым названием. Эти переселенцы как раз из этого треугольника.
М.П. У чувашей есть такая традиция, заложенная веками: если они переселяются, то сохраняют название деревни. Поэтому в Чувашии очень много деревень с одинаковыми названиями.
А.М. Коллеги, я объясню, почему мы захотели поговорить с вами. Мы стараемся наблюдать за тем, что происходит в соседних регионах, понимая, что это «зеркалит» и на нас. Условно, мы смотрим на Башкирию и видим, что с ней произошло, когда у нее отобрали «Башнефть». Беда с экономикой, идет выкачивание денег. У нас тоже остается последний бастион - «Татнефть», тут все понятно.
Р.С. Будете привыкать жить как мы, без бастионов.
А.М. Вот поэтому мы встречаемся со всеми, и внутренне мы понимаем, что мы слабы. Мы сильны в республике, сильны, пока у нас есть экономика. Но, допустим, башкиры - они сетевые, они реально живут сельскими общинами. Я так понимаю, чуваши тоже. А татары нет. Татары избалованы большими деньгами, и все функции здесь выполняет государство.
М.П. Я всегда с завистью смотрела на татар, поэтому сейчас немножко не понимаю. Может быть, я была далеко от реальности, но те проекты, которые татары делают... Вообще с идеологией у них все, мне казалось, стабильно.
А.М. Да, когда деньги есть, ты можешь запускать разные вещи.
М.П. Я просто представляла татар как такой могущественный народ, который знает, чего хочет и куда для этого идет. А сейчас, видимо, вижу другую сторону.
Р.С. Здесь нюанс: мы часто путаем татар и Татарстан.
А.М. Да, это разные вещи. Татарстан - это эффективная управленческая машина, реально эффективная, поэтому Татарстан поставляет кадры в Москву, в кучу других регионов, глава Мордовии — наш бывший министр экономики. То есть мы эффективны в эпоху путинской экономики госкапитализма. Мы умеем осваивать деньги, умеем освоить их так, чтобы после этого что-то осталось, чтобы проект был. Но как только финансовую подпорку уберешь, наверное, будет сложнее.
Р.Ш. Нет, ну дело все-таки не только в деньгах. Получается, тут залили деньгами и...
А.М. …нет-нет, не залили, татары просто придумали, как вытащить.
Р.Ш. Да, не только освоить, а именно вытащить. Этот талант у татар есть, они никогда не сидят с голой задницей, извините за выражение, всегда что-нибудь придумывается.
А.М. Тысячелетие придумали, Универсиаду придумали.
Р.Ш. Когда не было нефти... это ведь изначально земледельческий регион, который кормил пшеницей и другими злаками все Поволжье.
Р.С. Арслан, вы говорили, что у татар более государственное мышление.
А.М. Системное мышление, я бы сказал. Мы существуем в рамках системы.
Р.С. У чувашей такого нет. У чувашей больше… Есть такое выражение «хамриял», это значит мои — это вокруг меня, определенный круг. То есть я не воспринимаю всех своими. Вот которые в нашей деревне - они мои, с ними я буду кооперироваться, а с остальными не особо.
Если сравнивать, например, с Ингушетией... Когда там были митинги из-за передачи части территории Чечне, реально поднялся весь народ. В Чувашии это невозможно представить. Почему? Потому что народ более атомизированный. Вот эта часть не восстанет, если дело касается интересов другой части. Но если к нему придут - тогда он будет сопротивляться.
Кажется, в «Вечерней Казани» в начале 2000-х была статья «У границ чуваши ходят хмуро». Это по поводу строительства то ли свалки, то ли мусороперерабатывающего завода, он был как раз где-то на границе Татарстана и Чувашии. Это был чувашский проект. Здесь татарские деревни, здесь чувашские. Долго искали место, где расположить завод, в итоге выбрали на территории Чувашии, но ближе к татарской деревне. Но восстали только чуваши. Татары молчат, а эти бунтуют. И журналистка не понимала, почему так. Может быть, у вас просто сильнее все в систему загнали?
А.М. У нас больше феодализма. Деревня жестко контролируется главой.
Р.С. Именно. Вы попробуйте в деревне 700 подписей против собрать. 700!
А.М. То есть вся деревня была против?
Р.С. Ну, все, которые «вокруг», в своем кругу. Эта деревня была гораздо дальше от завода, чем татарская, но все равно бунтовала.
То есть в рамках всего народа вряд ли будут бунтовать, но если дело касается таких вот маленьких частей, там бунт будет.
М.П. «Моя хата с краю».
Р.С. Даже введение добровольности изучения языков у нас в республике прошло относительно спокойно. У вас система бунтовала сильнее.
А.М. А как у вас эта ситуация с языком разрешилась в итоге?
Р.С. Как везде. Это такая система - где один кирпичик вытащишь, дальше все повалится. Потому что взять, к примеру, татарскую организацию в Башкирии. Они, насколько я помню, выступали против изучения башкирского языка в школах.
А.М. Было такое, да. Но это было до 2017 года.
Р.С. Да, это было до 2017-го. Поэтому можно спокойно понять, когда русские говорят: давайте мы не будем учить чувашский, не будем в Татарстане учить татарский.
М.П. Здесь какая ситуация получилась: идея меньшинства взяла верх над идеей большинства, так? Кому-то не захотелось, и все. Или я неправильно понимаю?
К.Д. Ну кто-то жаловался.
М.П. У нас вот титульная нация, свыше 60 процентов населения - чуваши, и, тем не менее, очень спокойно и тихо это прошло, без каких-то митингов, бунтов и так далее.
Р.С. А потому что особо ничего не изменилось.
К.Д. Потому что чуваши такой скромный народ. Они обычно не жалуются. К примеру, мой старший сын в этом году пошел в первый класс. 30 учеников в первом классе, и только мы единственные выбрали родным языком чувашский, все остальные выбрали русский. Я начал что-то там говорить, пишу в родительском чате: неужели из всего класса, из 30 семей только мы чуваши? В любом случае должна быть половина. И нас начали уговаривать - все-таки лучше на русском детей обучать, чтобы не было акцента.
И я понял, что если хотя бы один родитель из всего класса скажет: зачем нам чувашский, давайте изучать русский, чтобы ребенок был лучше образован, - все промолчат.
А.М. У нас похожая ситуация. До 2017 года татары воевали против татарского языка. У нас в классе была группа мамочек-татарок, которые просто рвали всех.
Р.Ш. Их можно понять в том смысле, что методики были очень плохие, и эти мамочки и их дети мучились с домашними заданиями.
М.П. Аналогично. Но тогда это должно было быть не против изучения чувашского языка, нужно было просто выработать методику, выпустить книжку, которая была бы доступной для всех. Но взять и остановить, как с «Чувашкино» сейчас произошло, можно, легко и просто. А вы попробуйте найти решение. Да, заморочек будет больше, да, нужно побольше сил вложить.
А.М. Ну, помимо нашего внутреннего фактора татар и чувашей, которые перегнули, там же есть и воля федерального центра, которому это не нужно. Я так понимаю, развитие национальных языков было фишкой Советского Союза, который создавал национальные школы прямо для каждого народа. Потом Китай это даже копировал. Но мы видим, что Китай сделал с уйгурами, и Москва, я так понимаю, тоже решила пойти по пути унификации регионов.
Но вернемся к ужасным методикам преподавания национальных языков.
М.П. У нас сейчас вышли новые книжки.
А.М. То есть у вас сейчас хорошие новые книги? У нас учебники по татарскому были просто переложенными вузовскими учебниками, мы изучали грамматику.
М.П. У вас тоже есть книжка - «Сәлам» называется. У нас есть наподобие этого книга «Кала-ха» («Скажи-ка») Александра Блинова. Сейчас на ее основе уже вышел новый выпуск.
А.М. А что у вас сейчас с языком? Чувашский язык - насколько он присутствует, во-первых, в повседневной, в городской жизни, или чуваши все-таки больше сельский народ, поэтому язык благодаря этому сохраняется? И во-вторых, насколько новые методики смогли заменить, по сути, запрет на преподавание национальных языков в школе?
М.П. Сейчас мы национальный язык изучаем как иностранный, мне кажется. Я помню, я сама изучала немецкий язык...
А.М. У вас один час в неделю?
М.П. Да, вроде бы.
А.М. За один час никакой язык не выучишь.
М.П. Культура родного края есть, один родной язык...
К.Д. Все изучается на русском.
М.П. Продолжая тему которую поднял Костя, о том, что из 30 детей только его ребенок выбрал чувашский. С этим мы сталкиваемся, понятно, но здесь, получается, Москва спустила это все на регионы, а регионы сказали - все решает школа. Получилось так.
К.Д. Ответственность с себя сняли, и все.
М.П. Да, ответственность просто переходила по иерархии и дошла в итоге до администрации школы. В моей школе, например, сказали: давайте все-таки не будем забывать, что чувашский у нас родной, давайте выберем его как родной. Да, там пара мамочек начали возмущаться, потом я поняла, что эти мамочки чувашки и, как и в вашем случае, они не хотят проблем и заморочек - давайте-ка лучше все перейдем на русский. И я быстро поставила всех на место, сказала: мой ребенок будет изучать чувашский. - «О, давайте, мой тоже», «Я тоже хочу», «А что, не помешает», и так далее. Я говорю: «Давайте и английский отменим тогда, и немецкий, китайский, французский. Давайте все отменим, будем изучать только один язык». - «Нет, как же, это нужно!». Ну давайте тогда вместе, вкупе все это выучим. И все. Решили это на классном часе.
То есть это зависит от администрации - раз, и во-вторых, с себя, как родителей, ответственность, конечно, тоже снимать не надо. Просто должна появиться какая-то личность, которая аргументированно даст ответ, почему это нужно сделать. Мы же должны понимать, где мы живем и для чего мы живем.
А.М. А много у вас таких пассионариев, по вашим наблюдениям?
М.П. Ну, наверное, это те, кто относится к интеллигенции...
А.М. То есть немного.
М.П. Да, тех, которые готовы отстоять свою позицию и понимают, для чего, немного.
А.М. Константин, вы работаете с новыми платформами, с социальными сетями. Реально есть спрос на контент на национальных языках?
К.Д. Спрос есть. Когда я начинал два года назад, и в Инстаграм, и в ТикТок практически не было контента на родном языке. Хорошего, качественного контента. Я как-то еще в школе писал стихи на родном языке, такая была у меня любовь к родному языку и культуре. Потом, когда переехал в город, это у меня на время пропало. Но после чувашского форума, который создал Александр Блинов, у меня...
А.М. …а кто такой Александр Блинов?
М.П. Вам нужно познакомиться с этим человеком, это просто человек-космос. Он выполняет функции целого министерства - и книжки выпускает, и лекции проводит, и встречи с учеными, и ликбезы с родителями, что-то похожее на школьные лагеря - детки с родителями, только школа и администрация здесь уже не при чем. Люди по своей инициативе даже приезжают из-за границы.
Продолжение ЗДЕСЬ