Уткнулась в подушку и опять ревела, теперь уже по другому поводу. Вспоминала разговор с его мамой. Как она занималась с ним в детстве, опять же и саксофон этот и лёгкая атлетика. Как в армию отправляла и чуть не умоляла его думать о своих лёгких. Там он не закурил, а вот, в этой проклятой тюрьме, удержаться не смог. И сейчас, упирается, как баран какой!
Разочарование, злость и негодование всё переплелось и вылилось слезами. Подушка была мокрая. Я отбросила её, взяла его подушку и уткнувшись, почувствовала запах, такой близкий, родной. Не могу без него, не могу. Да что же это за любовь такая! Оторваться сил нет совершенно, но и так я не хочу. Я не хочу ругаться. Не хочу видеть его таким. Обозлённым и рассерженным.
Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Может, всё-таки я виновата? Зачем так резка была? Можно же было спокойно сказать об этом, а не наезжать? У него на душе чёрт знает что творится, он за тебя же испугался. Из-за этих воришек. А ты отпихиваешь его от себя, дура такая!
- М-м-м, - опять повалилась в подушку.
Потом резко вскочила с кровати и ринулась на кухню. Его не было. В другой комнате – нет. Туалет, ванная – пусто. О, нет! Нет!
- Ёлки зелёные, что же ты наделала! – воскликнула я вслух.
Метнулась в коридор, нет его ветровки. Лихорадочно влезла в джинсы, напялила первый попавшийся джемпер, кроссовки на ноги и вылетела за дверь.
Бежала по лестнице так, словно за мной гнались. Никак не могла попасть на кнопку магнитного замка подъезда, наконец, нажала и распахнула дверь.
Здесь! Он здесь! Наткнулась на любимые голубые или зелёные глаза, уставшие, но наполняющиеся безмерным удивлением. Я запнулась, потом сделала шаг и заговорила, путаясь в словах:
- Вась я тебя… извини… ты… я тебя так люблю… прости, что я… Вась, кричала на…
Его лицо исказилось, он быстро поднялся, обнял и прижал меня к себе. Стояли молча, пока я не почувствовала, что его трясёт. Я пошевелилась, он ослабил руки. Я подняла лицо к нему:
- Извини меня и пойдём уже?
- Маш, за что ты извиняешься? Это я дурак, - говорил, а губы еле двигались, я приложила палец к ним.
Он опять обнял меня, я только чувствовала, что постепенно он успокаивается. Затем отстранился, взял меня за руку и повёл обратно в подъезд.
Усадил меня на кровать, а сам на полу, только обхватил мои колени и говорил глядя в них:
- Маша. Ты реально действуешь на меня как… как кран подъёмный. Вытаскиваешь из такого дeрьма. Извини, не хочу ругаться, но это самое точное определение. Я понимаю, что нужно меняться и это правильно. Твой характер отчаянный, даже бесшабашный, прямолинейный тащит меня оттуда. Как и ты сама. Со всеми и твоими проблемами. Всё только к лучшему. На тебя не злюсь, не могу. Ругаю только самого себя. Тебе на самом деле многое удалось за то время, что мы вместе.
Поднял голову, встретился с моим взглядом:
- Маш, это так, я абсолютно честен с тобой. Ты для меня значишь многое.
- Иди сюда, - я потянула его на себя. - Вась, ты значишь для меня не меньше. Я только хочу сейчас одного, чтобы мы были… на одной волне.
Он закивал головой.
- Не хочу на тебя кричать… - я взглянула на него. - И хочу видеть твои обалденные глаза, хочу, чтобы ты не истязал себя, хочу, чтобы поверил в себя окончательно и бесповоротно.
- Я это сделаю, - утвердительно проговорил он.
- Вот и отлично. Включай свой взгляд, я без него не могу.
- Э-это как? – опешил он.
- У тебя странные глаза и они мне очень нравятся. Они у тебя совершенно невероятного то ли зелёного, то ли голубого цвета. Всё время меняются.
- Маш, не понял. С тобой всё в порядке? - неуверенно произнёс он.
- А ты не знал?
- Честно? – задержал на мне взгляд. - Не обращал внимания.
- И никто не говорил? – спросила с лёгким недоверием.
- Нет, - качнул отрицательно головой.
- Интересно. А по-твоему, какого цвета у тебя глаза?
- Голубые, - растерянно ответил он.
- Ладно. Не веришь мне, спросим у твоей мамы. Скоро же всё равно туда поедем? - он всё ещё недоумённо смотрел на меня. - Вася, расслабься. Даже если это вижу только я, тебе это разве не приятно? – наконец-то улыбка прорезалась на моём лице.
- Да мне всё приятно, даже если ругаешь, - обескураженно ответил он.
- Нет. Не пойдёт, не хочу тебя ругать, - отрицательно закачала головой. – И вообще, знаешь, что я ещё хочу?
- Уже даже и не представляю, что предположить, - растерянно развёл руками в стороны.
- Тебя, - ткнула ему пальцем в грудь.