Мне пришлось изучить почву и место, наиболее подходящее для каждого растения; чтобы знать, когда каждый зацвел и с кем лучше всего жили рядом.
Мой - сад луковичных, однолетних , двулетних и выносливых многолетников. В дополнение к этому есть Карины, Георгины и Гладиолусы, корни которых можно хранить зимой в подвале. Вся остальная часть сада нежно засыпает осенью, хорошо укрыта во время Дня Благодарения и спокойно дремлет всю зиму.
До тех пор, пока с первыми весенними дождями и солнечными днями растения, кажется, снова не вернутся к жизни, и непрекращающееся чудо природы не повторится перед нашими удивленными глазами.
У меня нет ни стекол, ни холодного стеллажа, ни горячей кровати. Все выращивается в открытом грунте, за исключением нескольких упомянутых клумб, корни которых сохраняются в течение зимы. Поэтому мой действительно можно назвать выносливым садом, и это единственный из известных мне садов, приближающийся к нему по размеру и количеству выращиваемых цветов , где существуют аналогичные условия.
Я заметила, что, за некоторыми исключениями, наименее удачливые многолетние растения достигают в садах тех моих друзей, чьи садовники считаются лучшими, потому что им платят больше всего. Эти люди будут выращивать чудесные розы , орхидеи, гвоздики, виноград и т. д.
Под стеклом и часто демонстрируют прекрасные рододендроны. Но для большинства из них многолетнее или двухлетнее растение, старый друг, цветущий в одном и том же месте год за годом, является объектом, недостойным выращивания. Их души радуются зарослям растений , которые необходимо ежегодно обновлять, и которые так недолго красивы, умирают с ранними морозами.
Прошлым летом я была поражена, посетив несколько прекрасных мест, где садовники считались мастерами своего дела, чтобы увидеть, как плохо сажают растения, многолетних и однолетних растений. Я особенно вспоминаю два итальянских сада, идеально спланированных ландшафтными садоводами, но которые ничего не значили, потому что посадка была недостаточной. Здесь флокс, там лилия, затем роза, возможно, с живокостью или бархатцами, все они были ужасно разбиты. В отдельных растениях, далеко друг от друга, без каких-либо масс и цветовых эффектов.