Наверное, только когда всё позади, можно говорить об этом и делать выводы. О ситуации, которая развернулась на моих глазах.
Но сначала небольшое лирическое отступление.
Когда в одном из своих текстов я обозначила проблему пропаганды нездоровых отношений между людьми одной половой принадлежности, много нашлось людей, кто кидал в меня весь подпорченный ассортимент овощной базы.
— Да что вы такое несете, автор? Нет у нас никакой пропаганды!
— Ну и что, что фильмы и мультфильмы показывают. Мне вон 20 (30, 40, 50) лет, я на этом почти вырос, и ничего. Не стал ничем таким подобным. От пропаганды люди не становятся такими.
— Да как вы можете ущемлять в правах несчастных? Они тоже имеют право на любовь и отношения!
Как угодно, господа. Только во времена моего обучения, когда произведения литературного и кинематографического искусства не пестрили трогательными сюжетами о сложностях таких вот взаимоотношений молодых, симпатичных, но не принятым чёрствым обществом героев, не было в таком количестве заявлений от молодёжи о своей ориентации.
Не было ни в моём классе, ни на параллели, ни в школе среди знакомых подобного самоопределения. Любая другая ерунда приходила в голову, а об этой они не задумывались. Не до того было.
Спустя 20 лет ситуация коренным образом меняется. Мальчик, не стесняясь, заявляет, что у него отношения с другим мальчиком. Шутка, конечно? Наверняка. Но когда-то даже пошутить так было зазорно. А здесь люди не просто разово шутят, а поддерживают сложившийся образ, постоянно проговаривают подробности.
Девочки не отстают. Симпатичная одноклассница теперь может быть не только подругой, но и предметом романтических грёз. Тоже шутки? Да, скорее всего.
Но не кажется ли, что когда слишком долго живёшь, даже в шуточном сюжете, примеряя на себя роль, то частично забираешь модели мышления и поведения? Актеры кино тоже признаются в этом. А тут впечатлительные и внушаемые подростки.
Но вернёмся к истории
Вероника появилась на занятиях у Жанны Викторовны, когда была в пятом классе. Рослая, не по годам физически развитая девочка (такие уже в шестом классе быстро перерастают некоторых учителей) , но не очень увлечённая учёбой.
С первого дня девочка стала уделять учителю повышенное внимание. Не спускала внимательного взора на уроках, ходила хвостиком на переменах, вызывалась помочь по любой мелочи.
Но пятиклашки часто себя так ведут.
Для них фигура учителя представляет особый интерес. Хочется быть поближе к объекту восхищения. Поэтому особенного значения этому не придаёшь и просто поддерживаешь тёплые доброжелательные отношения. К классу шестому-седьмому массовое обожание перерастает в более спокойное отношение или проходит вовсе.
На летних каникулах Вероника нашла Жанну Викторовну в соцсети и время от времени писала с какими-нибудь обыденными вопросами, в конце всегда добавляя, что очень соскучилась по ней и поскорее хочет в школу.
Жанна Викторовна была молодой и располагающей к себе учительницей, поэтому такие признания и стремление детей выйти на контакт вне уроков не были для неё редкостью. Что, впрочем, не мешало учителю устанавливать границы разумного в общении.
В шестом классе попытки Вероники быть рядом стали более настойчивыми.
Через детей Жанны Викторовны она узнала номер телефона любимой учительницы и очень старалась вычислить и адрес, пытаясь дождаться и выследить ту после уроков.
Изменилось поведение. Если раньше Вероника открыто общалась, то теперь она просто приходила и молча следовала за учительницей практически повсюду, сильно смущаясь при разговоре. Не оставляла девочка и попыток переписки и в соцсети. Игра затянулась, доставляя учителю всё больше неудобств.
Однажды Жанна Викторовна обнаружила, что руки Вероники в частых и глубоких царапинах.
— Вероника, что это? Кошку завела?
— Нет, это я сама себе наношу.
— Зачем?
— Чтобы через бoль физическую пережить душевную.
— Что у тебя случилось?
— Я люблю вас, — прошептала девочка, — не как учителя...
Разумеется, психолога и всевозможных школьных специалистов Жанна Викторовна привлекла моментально. И сама пыталась деликатно поговорить с девочкой.
Но Вероника стояла на своём и проявляла свои неразделённые чувства через нанесение себе вреда. Особенного от острых предметов страдали запястья.
Потом была более серьёзная попытка и лечение в клинике. Но всё это тоже не решило проблему.
Возможно, потому, что мама девочки — удивительно, правда? — не знала об истинных причинах происходящего.
Судя по её скандальному темпераменту и беззащитности современной школы, понятно, почему молчали её специалисты.
Наверное, потому и не было толку, что работали со следствием, а не с причиной.
Едва приступив к занятиям после лечения, Вероника радостно примчалась к Жанне Викторовне и продемонстрировала не совсем зажившие рассечения кожного покрова. А ещё фотографию учительницы на заставке своего телефона. И множество других фото в галерее, взятых со странички Жанны. И признания продолжились.
Терпение Жанны Викторовны закончилось. И она сменила тактику. Вместо того, чтобы продолжать выполнять рекомендации психолога по нейтрально-доброжелательному поведению и избеганию запретной темы, она оставила Веронику на разговор.
— Сейчас, Вероника, я буду читать твои мысли, — сказала Жанна Викторовна очень серьёзно, глядя девочке в глаза. — Только не те, которые будут проноситься беспорядочно в твоей голове в ближайшие минуты, а те, настоящие, что находятся в глубине твоего разума.
Вероника удивленно захлопала глазами.
— На самом деле ты очень хочешь внимания своей мамы. Она же у тебя много работает. И вот это подсознательное желание её внимания ты перенесла на первую подходящую взрослую фигуру. На меня то есть. Посмотри на меня и запомни. Ты меня не любишь. Ты глубоко заблуждаешься. Это простая человеческая симпатия. На самом деле ты больше всего хочешь наладить отношения с мамой.
Такого напора девочка не ожидала и попыталась возразить. Но Жанна Викторовна была непреклонна. Отныне все разговоры во время встреч с Вероникой возвращались к её семье.
И пламенная любовь начала спадать. Вероника стала вести себя нормально.
— Вы были правы, — сказала она спустя некоторое время. — Только я тогда сама этого не понимала.
Внушение ли сыграло роль, или в тот вечер Жанна Викторовна попала в точку, сложно понять.
Вероника ещё делала попытки "влюбиться" в других молодых учительниц, но такого "огня" уже не выдавала.
А вот отношения с Жанной Викторовной продолжились. Правда, уже в нормальном ключе: в рамках учебных предметов и тёплого доверительного общения учителя и ученицы.
Такие нешуточные сценарии разворачиваются не так уж и редко в стенах школ. Подобные истории я слышала и от других коллег.
Почему так происходит, сложно сказать. Может быть, дело в принижении статуса учителя в обществе, что позволяет детям не только рассматривать его в любом качестве, но и смело заявлять об этом. Возможно, свобода воспитания и желание развлечься или привлечь к себе внимание толкает на такие поступки школьников. Но, может быть, насмотревшись сюжетов о такой вот "любви", дети испытывают непреодолимое желание воплотить такой сценарий в жизни. И учитель, как фигура недоступная, становится идеальной кандидатурой. Можно страдать сколько угодно в своё удовольствие и демонстрировать его окружающим.
Пропаганда, конечно, не сделает в одно мгновение из четко определившихся натуралов людей, ориентированных на представителей своего пола. Однако со временем идеи и модели поведения укрепляются в головах.
Наверняка, не подай детям так называемое "искусство" подобных идей, таких историй было бы значительно меньше.
Сейчас, кажется, этим вопросом занялись на уровне страны, что не может не радовать. В школах, кстати, за последний год количество заявлений от детей о своих нестандартных предпочтениях, почему-то снизилось. То ли параллели попадаются разумные, то ли игра потеряла привлекательность.
_______________
Ещё на канале:
Ругаем правительство и при этом воруем: в магазинах, в отелях, на работе
Когда-то не будет этих раздражающих картинок
О закрытых дверях в комнату ребенка
Как связан любимый шут императрицы Анны Иоанновны и нeтрaдициoннaя opиeнтaция?