Начало
Как-то раз я отпросился вечером сходить на девичьи посиделки, куда собирались девушки прясть и вязать чулки, носки, варежки. К ним пришли парни из соседней деревни с гармошкой (в нашей деревне гармошки не было). Я попросил у них гармошку и стал играть незамысловатую деревенскую игру по пляске с частушками – девки сложили нехитрую свою работу и пошли плясать; в это время находился и мой отец, который лежал на полатях, я его не заметил. Он тихонько слез с полатей и пришёл домой, сказал: «Александра, поди-ко, чего у тебя сын-от выделывает – у Марфы он». Мать струхнула, спросила: «Что он там?»
- Иди, увидишь.
Пришла и увидела. Я её заметил и застыдился, играть не стал.
Ничего не говоря ни с кем, в скором времени отец поехал на мельницу и на обратном пути у Авери Поземовского купил маленькую тульскую однорядную гармошку. Мы были на гумне, молотили рожь. Пришла мать и говорит: «Поди-ка, Олёшка, домой – отец велел».
Он меня почти никогда не бил – но я подумал, что где-то провинился.
Придя домой, я увидел отца, сидящего на передней лавке слегка выпившего, он играл на гармонике. «Вот тебе гармошка» - сказал отец – «На играй, но ружья никогда в руки не бери, с гармошкой проживёшь, а с ружьём в тюрьму попадёшь». Он страшно не любил ружьё.
Ружьё у нас было курковое, брат Василий баловался, ходил с ним пугать ворон, и, пожалуй, сбылись его пророческие слова, но об этом будет ниже описано.
Как я начал помнить, мне пришлось пожить с отцом 4 года примерно.
Отец в 1925 заболел «воспалением почек» и я летом на тарантасе возил его в Хороши, в больницу, единственную (кроме уездной больницы) в наших местах, куда складывали на стационарное лечение больных. Был там врач Иван Игнатьевич, который славился как хороший специалист. Он осмотрел отца, выписал лекарства и велел ехать домой. При малейшем толчке отец просил меня ехать потише, когда и так лошадь шла шагом. Вскоре через подставное лицо от Ивана Игнатьевича узнали, что лечение бесполезное. Конечно, отцу об этом не говорили.
Вскоре отец помер. Помирал очень тяжело. Боли были нестерпимые, а сердце и лёгкие были (по моему умишку) жизнеспособные.
Я в то время не плакал, и по моей малолетности и не представлял столь тяжёлую утрату. Когда делали гроб, я что-то пел, за что меня внушительно оговорил старший наш зять Никифор.
Хоронили отца с отпеванием в селе Лобани. Где он и похоронен примерно на 54-56 году жизни (продолжение)
Прясть - скручивая, свивая (волокна), превращать в нити, например, шерсть (Толковый словарь Ушакова)
Поди-ко – иди, сходи (Кировская область)
Гумно - помещение, сарай для сжатого хлеба (Словарь русского языка)
Тарантас - четырёхколёсная конная повозка на длинных дрогах (продольной раме), уменьшающих дорожную тряску в длительных путешествиях (Этимологический словарь русского языка)
село Хороши и село Лобань сейчас находятся в Богородском районе Кировской области