В одной из моих статьей кое-кому не понравилось то, как я высказался о Русском Экспедиционном корпусе. Ну, что же, давайте трезво посмотрим на факты.
В 1915 году Первая мировая война была в разгаре. Уже в первый год войны даже не очень далекий "самодержец" Николай II осознал, что ввязавшись в эту авантюру, он сильно "погорячился". Союзники поняли это тоже.
Представитель военной комиссии сената Франции Гастон Думерг выдвинул властям Российской империи очень "интересное" предложение – Франция предоставляет России необходимое количество боеприпасов и вооружения, а взамен российская императорская армия направляет на Западный фронт 400 тысяч военнослужащих – офицеров, унтер-офицеров и рядовых. (Не, ну че, нормально, тонн десять нашенских людишек меняем на тонну импортных стальных болванок).
Царское правительство, для которого простой народ всегда был расходным материалом, с предложением Думерга сразу же согласилось. Уже в январе 1916 года была сформирована 1-я особая пехотная бригада. В ее состав входили 2 пехотных полка, а командиром бригады был назначен генерал-майор Николай Александрович Лохвицкий.
Поскольку через Восточную Европу, где шли бои с немцами и австро-венграми, перебросить бригаду на Западный фронт не представлялось возможным, пехотные полки бригады по железной дороге из Москвы через Самару, Уфу, Красноярск, Иркутск и Харбин доставили в порт Далянь, а далее на французских кораблях через Сайгон, Коломбо, Аден и Суэцкий канал в Марсель. В порт Марселя русские солдаты прибыли 20 апреля 1916 года. Из Марселя их перебросили на Западный фронт.
В июле 1916 года на Салоникский фронт, где сражались войска западных союзников, была направлена 2-я особая пехотная бригада российской армии в составе 3-го и 4-го особых пехотных полков и Маршевого батальона. Командиром бригады был назначен генерал-майор Михаил Константинович Дитерихс.
В августе 1916 года через порт Архангельска во Францию была направлена 3-я особая пехотная бригада российской армии, которой командовал генерал-майор Владимир Владимирович Марушевский — тоже опытный офицер, участник Русско-японской войны. До назначения на бригаду Марушевский командовал 7-м Финляндским стрелковым полком.
Наконец, в середине октября 1916 года в Салоники из Архангельска прибыла 4-я особая пехотная бригада под командованием генерал-майора Михаила Николаевича Леонтьева. До назначения командиром бригады он исполнял должность генерал-квартирмейстера генерального штаба.
Суммарно, 45 тысяч, в десять раз меньше, чем расчитывали французы. 1 и 3 бригады сражались во Франции. После "Бойни Нивеля", их стало на 5 тыс. человек меньше. На Салоникском фронте потери тоже были огромными (но там людей косили не только пули, но болезни).
После Февральской революции страны Антанты заподозрили Россию в желании заключить с немцами сепаратный мир. В лагере, где стояла русская бригада, начались волнения с требованием отправить всех домой. Генералов Лохвицкого и Занкевича считают героями Первой мировой войны, настоящими патриотами России, но предпочитают не вспоминать о таком эпизоде в их биографии как расстрел своих собственных солдат в лагере Ла-Куртин.
Эти генералы позвали на помощь французскую жандармерию и артиллерию из лагеря Курно. Бои в Ла-Куртине шли три дня. Во время боев погибли и получили ранения до 600 человек. После подавления восстания в Ла-Куртин многие его участники, оставшиеся в живых, были брошены во французские тюрьмы.
Солдатам и офицерам предлагалось или сражаться и дальше, но в частях Франции, или идти работать на предприятия Франции, или отправиться в колонии Франции на каторгу.
В 1-й особой пехотной дивизии один батальон (около 300 человек) изъявил желание сражаться и дальше, 5000 человек предпочли фронт работе на гражданских предприятиях, и около 1500 человек были отправлены в Африку.
На Салоникском фронте все было еще хуже. Там тоже начались волнения, которые были подавлены силой оружия.
В общей сложности, в Алжир попали около 9000 российских военных, 50 из которых — младшие офицеры. Солдат разделили на небольшие трудовые отряды и команды, расселив далеко друг от друга, чаще в отдаленных и малозаселенных районах. Питание было крайне скудным.
Лишь весной 1919 года в Россию были направлены из Франции первые железнодорожные составы с русскими солдатами. Сначала в Россию отправили инвалидов, получивших увечья на войне и более не интересовавших французские власти в качестве рабочей силы.
Потом, решили давить русскую революцию с помощью самих же русских. Был сформирован "батальон", численностью около 300 человек, направленный в помощь ВСЮР (вооруженные силы юга России), но не сложилось. Многие бойцы перешли на сторону "красных".
Наконец, в апреле 1920 года правительства Франции и Советской России подписали соглашение об обмене гражданами, после чего было решено переправить в РСФСР оставшуюся часть солдат и офицеров, находившихся в Алжире. На Родину вернулись еще 5,5 тыс. человек. Остальные остались... либо в земле сырой, либо в эмиграции (вот откуда взялась русская эмиграция в Югославии, в основном, это были бывшие бойцы Салоникского фронта).
Пожалуй, самым известным русским солдатом, сражавшимся в составе экспедиционного корпуса во Франции, стал Родион Малиновский – будущий Маршал Советского Союза, министр обороны СССР. Служивший сначала в пулеметной команде 256-го Елисаветградского пехотного полка 64-й пехотной дивизии, Родион Малиновский попал во Францию в составе 1-й особой пехотной бригады, участвовал во многих боях, был ранен, а после лечения записался в Иностранный легион, а затем и в Русский легион чести, но затем с группой сослуживцев смог пробраться в Россию, где вступил в РККА.
А, как же с деньгами? А, с ними все чисто по-европейски. Те деньги, которые должны были "перезачесть" за наших "людишек" в полном объеме включили в долги "Парижского клуба" (которые мы в конце концов были вынуждены выплатить). Как будто и не было никакого "Экспедиционного корпуса"