оглавление канала
Говорить вслух я не хотела. Зимой ночью звук по замерзшему лесу далеко разносится. Поэтому я думала. Матильде, похоже, мой голос и не был нужен. Она прекрасно понимала мои мысли. Я ласково похлопала свою красавицу по шее. Она довольно мотнула головой и тихонько фыркнула. На ее языке это означало: «Все понимаю. Люблю тоже. Но, сейчас твои ласки неуместны. Не о том думать надо». Я только усмехнулась. Телепатия с лошадью – это было бы настоящим открытием для некоторых ученых. А мой ехидный голос, пробудившийся совсем не вовремя, и тут не утерпел и вставил свое слово: «Ага, открытием станет, особенно для психиатров». Я только усмехнулась про себя. Пускай мой внутренний голос порезвится, пока время есть.
Мы уже довольно долго пробирались по этой просеке, когда впереди показалась заснеженная ледяная дорога замерзшей Хворобы. Как там Степанида то сказала. Упрешься в Хворобу, а там уж и недалече будет. Я слегка напряглась и умерила пыл Матильды. Послушная, повинуясь моей руке, она прошла еще несколько шагов, и, не выходя на самый берег реки осталась стоять под пологом, на самом краю леса. Я внимательно огляделась вокруг. Эх, жаль я не обладаю зрением, как у лошади, которая прекрасно видит в темноте. И тут я внезапно вспомнила рассказ Митяя. Как он Игната в темной конюшне то углядел? Там же одна лампочка оставалась гореть, потому что, одна из лошадей, Звездочка, боялась темноты. В темноте она начинала храпеть и фыркать. В общем, пугливая кобылка была. А кого он запряг, когда Федор то сказал, что им в район надо? Правильно, Звездочку. Сейчас, конечно, не кромешная тьма, луна все еще выглядывает иногда в тряпичные прорехи туч, похожие на наряд старого нищего, развевающийся на холодном зимнем ветру. Но, судя по все усиливающимся порывам, они скоро уплотнятся настолько, что совсем скроют лунный свет. Просто, надо внимательно слушать. Я склонилась к самому уху лошади и тихонько ей шепнула, не понадеявшись на телепатию.
- Милая, не вздумай подать хоть какой-нибудь звук. Тишина – сейчас наше оружие.
Матильда от возмущения тихо стукнула копытом. Весь ее вид говорил: «Я что, настолько бестолкова, что меня предупреждать надо?!» Эх, как я сейчас жалела, что с нами нет Айры. Но, звать ее сейчас я не стала. У нее же любовь. Она и так в прошлый раз достаточно пострадала из-за меня. Не хотелось бы мне опять это пережить. Невольно, я вспомнила, как пыталась зажать ее рану руками, а кровь хлестала через мои пальцы. И боль, которая рвала меня изнутри от отчаяния, бессилия и невозможности что-то изменить, не могла сравнится с какими-то незначительными собственными увечьями, как то, сломанные ребра. Меня невольно передернуло от воспоминаний. И я постаралась быстрее их прогнать из памяти. Перед тем, что мне сейчас предстояло, не к чему эта горечь прошлого. Мне надо не повторить своих ошибок. И я опять тихонько зашептала на ухо Матильде:
- Нет, дорогая, я тебя с собой в бой не возьму. Ты здесь побудешь. Не ровен час, с тобой что случится. Я себе этого никогда не прощу.
Лошадь замотала головой от возмущения. Я спешилась, потрепала ее по холке.
- Нет, нет… И не уговаривай. С меня Айры в прошлый раз хватило.
Порыв ветра изменился, и я почувствовала запах дыма. Матильда насторожила уши, а я замерла, медленно поворачивая голову в ту сторону, откуда пахнуло печным запахом. И в тишине леса услыхала чьи-то голоса. Друзей я здесь встретить не ожидала. Быстро намотала повод лошади на ближайший куст калины. Приложила палец к губам, призывая Матильду затаиться. Проверила, заряжено ли ружье. И осторожными шагами пошла вдоль берега.
Вскоре, я явственно услышала фырканье лошади. Звездочка выражала свое неприятие ночной темноте, нервно переступала с ноги на ногу, чем очень облегчала мое продвижение. Снег под ногами предательски поскрипывал. Но, беспокойное поведение пугливой кобылки заглушали мои шаги. Вскоре я услышала, явственно раздающиеся голоса. Я шла по кромке леса, укрываясь за могучими стволами сосен, не выходя на берег реки. Все свои сомнения и страхи я задвинула в дальний угол. Азарт первобытных охотников-воинов перекрыл все разумные доводы цивилизованного человека. Сейчас действовал только один принцип, один закон. Назывался он очень просто: «Кто кого». Выстоять в прямой схватке с двумя здоровыми мужиками я не смогу. Да, я и не была уверена, что Степан адекватно воспримет мое вмешательство. Значит, уже не два, а три здоровых мужика. Я не была настолько самонадеянна или глупа. Но, задержать развитие событий, оттянуть немного на себя их внимание, тем самым, давая возможность и время милиции, и, по возможности, Степану, я была вполне способна.
Голоса раздавались все явственнее. Вскоре, я увидела маленькую приземистую избу, притулившуюся на самом краю оврага, сбегавшего крутыми берегами к самой Хворобе. Мелькнула мысль. В ту сторону им не уйти. По крайней мере, на лошади. Значит, я сейчас нахожусь на единственном пути их отступления. Пешком по лесу сейчас не очень-то побегаешь. Но, зная характер Игната, его изворотливый и хитрый ум, я понимала, что он, наверняка, запасся лыжами. А, вот тут, у меня ноль шансов. Посему, как лыж у меня не было. Да, и сомнения у меня были в себе, как в лыжнице. Как-то, не задалось у меня с лыжами с самого детства. Ладно. Увидим. Главное тянуть время и не дать им скрыться.
Шаги мои стали еще осторожней. Я сделала небольшой крюк, чтобы увидеть, что делается у входа в избу. Звездочка, запряженная в сани, стояла привязанная к толстой ветке большого коряжистого дерева, росшего на самом краю оврага. На санях уже лежали какие-то тюки и стояло несколько ящиков. Более подробно разглядеть отсюда у меня не получалось. Между дверями избушки и санями суетились Степан и Федор. Я с облегчением выдохнула. Парень то еще живой. Игнат был тут же. Занимался тем, что укладывал вещи в санях. Я про себя усмехнулась. Ну вот и свиделись, Игнаша.