Наконец-то появился шанс найти нормальную работу – после долгого простоя запустили Вагонзавод. Вот она – проверка на удачу!
В Отделе кадров начальник, как царёк, даже не взглянув на мои документы, высокомерно сказал: «У нас для вас ничего нет» и выставил меня за дверь. Я была в шоке.
Через несколько дней позвонили из Службы занятости (за два года почти родными стали). Спросили: «Чего сидишь? На Вагонку берут всех подряд!». Я, конечно, рассказала о своём неудачном походе. В ответ услышала: «Иди, мы с Отделом кадров договорились насчёт тебя». И вот я снова стою на пороге Отдела кадров и снова «царёк» выставляет меня за дверь, не вникая ни в мои документы, ни в то, о чём я говорю. Здесь уж каким хочешь будь оптимистом, но такое унижение было выше моих сил. Боль и обида захлестнули меня – я разрыдалась навзрыд прямо на проходной завода. Представляете себе картину?
Женщина из охраны сочувственно подошла ко мне: «Я вижу Вы не в первый раз приходите. Не плачьте! Этот дружок – ещё та сволочь! Сходите лучше на приём к главному инженеру. Вон видите, висит список телефонных номеров? Прямо сейчас и позвоните».
После её слов, неожиданно для себя самой, я решительно подняла трубку и набрала цифры:
– Здравствуйте! Можно записаться к Вам на приём?
– По какому вопросу?
– По поводу работы.
– Прямо сейчас и поднимайтесь на второй этаж.
Я немного ступарнула: на прием с заплаканным лицом… Но, дело сделано и отступать некуда. Глубокий вдох и… я захожу в кабинет Главного инженера. Из-за стола, приветливо улыбаясь, поднимается мужчина средних лет: «Здравствуйте. Проходите. Какие у Вас проблемы?».
Я в ответ: «Вот не могу устроиться на работу».
– В Отделе кадров были?
– Да. Два раза. Но мне сказали, что у вас для меня ничего нет.
– А какое у Вас образование?
– Высшее техническое.
– Пойдёте работать инженером-технологом?
– Пойду, – ответила я.
Главный инженер поднимает трубку и набирает номер Отдела кадров: «N… N…, я вас жду у себя в кабинете. Будете принимать человека на работу». В ответ начальник Отдела кадров начинает выдвигать какие-то доводы… Но Главный инженер твёрдо произносит: «Я сказал поднимайтесь!».
С ехидной улыбкой «царёк» подходит ко мне и просит показать паспорт. Открывает страницу, удивлённо произносит: «Вы родились на Дальнем Востоке?». И далее, еле слышно: «А я думал, что в Чечне».
Вот так, непросто, далась мне – нормальная работа.
Всё дело в моей внешности. Мама у меня русская, а отец – грузин. Моих родителей вместе свела война.
Спустя годы, когда в семье было уже трое детей, они переехали в деревеньку под Ржевом, где жили родители моей мамы. В Торжок попали по чистой случайности – отправились на поиски работы. Почему именно в Торжок – это загадка. Город вовсю расстраивался и поэтому, легче всего было найти работу на стройке. Отец до последнего дня так и не изменил своей профессии – каждая пятиэтажка Торжка хранит тепло его рук. Сначала жильё приходилось снимать, поэтому детей оставили на попечение бабушки с дедушкой.
А как только получили собственное жильё – 9 квадратных метров в доме №6 на улице Бакунина, – сразу же забрали детей в город. Именно с этого дома и этой улицы началась моя жизнь в Торжке.
Бывший купеческий дом был перестроен по типу общежития. Наша комната была угловая на втором этаже влево по коридору. Кроме нашей, на этаже было еще четыре комнаты. В коридоре стояла керосинка, а в комнате была небольшая печь с двумя чугунными дисками, на которых можно было тоже готовить еду, когда в печи трещали дрова. Через два года мы переехали в двухкомнатную «хрущевку» на Ленинградском шоссе и улицу Бакунина вытеснила из памяти моя дальнейшая жизнь. Однако, спустя сорок лет меня снова сюда привела судьба.
Уже четвёртый год я работала инженером-технологом в Бюро материальных нормативов Вагоностроительного завода и, казалось, никаких изменений в моей жизни быть не может. Но моя подруга периодически возмущалась: «Творческая натура и технарь. А как же твои стихи?». Однажды, она пошла в Дирекцию Всероссийского историко-этнографического музея, затем позвонила и сказала, что меня ждут в такое-то время в таком-то месте. То есть поставила меня перед фактом. Почему она пошла именно в музей – для меня еще одна загадка. Не пойти я не могла, если меня будут ждать. И я пошла, не понимая ещё даже «зачем?».
Чем ближе я подходила к месту встречи, тем чаще становились удары моего сердце. Память прокручивала мою жизнь с бешеной скоростью, возвращая меня в далекие 70-десятые… А душа – душа слагала стихи:
То сияет день, то хмурится –
В голове моей содом.
У меня свиданье с улицей,
Где когда-то был мой дом.
Словно челюсти акулии,
Вечно держат нас дела.
Прогуляюсь по Бакуниной –
Сорок лет здесь не была.
Постою у храма Пятницы,
Молча Богу помолюсь…
Старый русский, словно пьяница,
Заливает водкой грусть.
Новый русский важным барином
Оседлал свой «Мерседес»…
Храма древнего развалинам
Неоткуда ждать чудес.
То сияет день, то хмурится –
В голове моей содом.
У меня свиданье с улицей,
Где когда-то был мой дом…
Мне предложили работу экскурсовода. Ещё целый месяц я решала: идти? не идти? И, наконец, решилась. Я и представить себе не могла, что работа экскурсовода – это именно то, к чему я шла всю жизнь.
Спасибо за ЛАЙК, ПОДПИСКУ, отзывы!
Всем доброго здоровья!