До семи лет Арсюша рос нормальным пацаном, любопытным, веселым, иногда шалил, иногда был паинькой – в общем, вёл себя как любой мальчишка его возраста. В семь лет он умудрился где-то подхватить менингит, хорошо хоть диагноз быстро поставили. Мальчика забрали в инфекционное отделение, о том, чтобы пойти в этом году в школу, и речи не было.
Родителей к детям не пускали, они могли только переглядываться через окно и плакать, дети от желания скорее попасть домой, родители – от жалости. И только Арсюша не плакал. Сразу после тихого часа он садился на подоконник, ждал маму или папу, а когда замечал знакомые фигуры, тихо улыбался и легонько стучал в оконное стекло. Его мать, Вера, считала, что мальчик умеет сдерживать эмоции, делилась с родственниками:
- Он такой мужественный, я им восхищаюсь! Остальные ревут, даже через окно слышно, а Арсений держится молодцом!
Неладное заметили только через десять месяцев после выписки, сначала думали, это он от лекарств немного заторможенный. Но нет, к сожалению, оказалось, что у мальчика нарушения психики, проявляющиеся причудливым образом. Почти год он был тихим, спокойным ребенком, мог часами сидеть и вырезать картинки из открыток и журналов, а потом у него начинался припадок.
Первый так приступ случился в неполные 9 лет, потом они повторялись периодически через 10-12 месяцев, всегда по-разному. После этого ребенок успокаивался, и вёл себя удивительно мирно, был ласковым, в общем, становился почти прежним Арсюшей. «Почти», потому что мальчик совсем перестал баловаться, бегать, а дрался только во время припадков, во время которых Арсюша становился неуправляемым, у него откуда-то появлялась недюжинная сила, и удержать его никто не мог. В эти моменты он кричал что-то странное, похожее на «землян», призывал идти драться за него.
Врачи говорили, что это последствия перенесенной болезни:
- Ничего, время пройдет и всё наладится.
При всем этом Арсюша хорошо учился в школе, науки давались ему легко, особенно гуманитарные. С математикой было сложнее, но тут уже играли роль усердные занятия и дополнительные уроки.
Когда Арсению исполнилось 14, приступы участились. В 15 лет их случилось уже три, и всё это за каких-то семь месяцев. И тогда Вера забила тревогу. Как её не отговаривали, мол, стыдно и неудобно, она обратилась к психиатру. Тот парня осмотрел, и выдал направление в отделение психической патологии детского возраста в Институте Сербского.
В Москве и установили, что никаких «землян» нет:
- Мальчик считает, что он Емельян. Емельян Иванович Пугачев, если точнее.
- Доктор, - Вера удивилась, - Ему тогда 8 было, ну почти 9. Он понятия не имел ни о каком Пугачеве!
- Тем не менее, он призывает казаков, вольный народ, драться за него.
Врачи еще долго говорил о том, что головной мозг один из самых сложных организмов, о том, что болезнь могла задеть какие-то там участки, но Вера его перебила:
- Доктор, скажите, это лечится?
- Не могу дать никаких гарантий. Можно попробовать гипноз, многим помогает, вдруг и вашему сыну поможет?
Вера была согласна на всё. Арсению не было 18, и она подписала все необходимые бумаги.
Вечером, накануне назначенного сеанса, Вера сидела рядом с сыном:
- Ничего не бойся, всё будет хорошо. Ты же не хочешь остаться больным, правда, сыночек? Тебе помогут, снимут эти припадки, мешающие жить. Мы с папой так хотим, чтобы у тебя было всё хорошо, чтобы ты закончил школу, поступил в институт. Потом женишься, детки пойдут…
- Мам, я не боюсь, честно. Не волнуйся.
Всё утро женщина не могла найти места, ходила из угла в угол, ждала результатов. Профессор, проводивший сеанс, вышел из кабинета посеревший и уставший:
- Всё хорошо, Вера Васильевна, всё хорошо. Через пару дней закрепим результат, и можете ехать домой.
Вера выдохнула и заплакала от облегчения.
Второй сеанс прошёл успешно, и вскоре мать с сыном вернулись домой. Почти год она жила как на иголках, ожидая приступа, но всё было спокойно. Так прошёл год, второй, и только тогда Вера выдохнула: всё.
В армию Арсения не взяли, а вот в университет он поступил. Учился хорошо, участвовал в научных кружках, на четвертом курсе женился. Через месяц после окончания университета у него дочка родилась, хорошая, здоровая девочка. Бабушка Вера пришла поздравить молодого отца. Что-то в его облике цапнуло, но что именно, она не поняла, решила, что парень накануне на радостях выпил, вот и отворачивается, чтобы она запах перегара не учуяла. Заметив в комнате следы ремонта, Вера попеняла:
- Что ж ты один ремонт затеял? Хоть бы нас с отцом позвал, да и Лёвка бы помог (Лёва был младшим братом). Ну ладно-ладно, сам так сам, - и она сменила тему, - Как Валенька, малышка? Уже решили, как назовёте?
- Конечно, в честь бабушки, а как ещё?
Вера расцвела:
- Верочка!
- Да нет, я же говорю, в честь бабушки - Елизаветой.
Вера недоумевающе посмотрела на сына:
- Какая еще Лиза? Валину маму Зиной зовут…
- Ну причем тут Валина мама? В честь бабушки, Елизаветы Петровны, - Арсений посмотрел на мать и пояснил, - Вот и наша доченька тоже будет Елизавета Петровна.
- Сыночка, да что ты такое говоришь?! Какая «Петровна»? Елизавета Арсеньевна! Кто такая Елизавета Петровна?!
- Как это «кто»? – Арсений недовольно поморщился, - Самодержица всероссийская, конечно. А я её законный наследник, Пётр Федорович значит.
И только в тот момент Вера поняла, что её смутило в облике сына: взгляд новоявленного Петра Фёдоровича, бывшего беглого казака Емельяна Ивановича, был совершенно безумен…
P.S. Арсений долго лечился, вроде выздоровел, сейчас ежегодно ложится на профилактику заболевания. Жена Валентина, как ни странно, его не бросила, живут до сих пор. Девочке, которую всё-таки назвали Верой, уже 20 лет. Вера-старшая - моя двоюродная сестра, я о ней часто упоминала в своих историях
P.P.S. Почему "Грибоедовский вальс"? Предлагаю послушать, это одно из самого любимого