Весь день нет-нет да и задумаюсь, что же написать о сегодняшней дате, что вспомнить?!
И вот только сейчас всплыла из памяти картинка…
2001. Лето. Я впервые слышу, что где-то возле речки, недалеко от моего дома, железнодорожники построили храм. Второй раз — я вижу интервью с настоятелем этого храма по местному ТВ. Третий — я, студентка филфака, оказываюсь на Иннокентьевских чтениях, и, помимо всех других выступающих, вижу и слышу того самого батюшку, который и станет на хороший такой отрезок моей жизни моим добрым пастырем. Как сейчас помню, в своем выступлении, глядя прямо на меня своими добрыми голубыми глазами, он назвал меня духовной лентяйкой... Что?! Я лентяйка?! Да когда же такое было?! Ну я покажу, ну я докажу! И я полетела в тот самый храм...
Спустя два дня (почему прилетела не сразу, да потому что уже слышала от других людей рассказы о строгости о.Ф. и о том, что он сразу, вот прямо у порога спрашивает основные молитвы, ну, Отче наш я знала, а Символ Веры пришлось выучить экстренно) я пошла в храм.
Как водится, в таких случаях, я заблудилась. Там заплутать-то было негде, но я или тот, кто меня «путал», смогла. Сделав приличный крюк, я все-таки добралась до церквушки, и даже здесь умудрилась обойти ее всю вокруг и только потом увидеть вход в церковный дворик.
Я вошла и встала в уголочке. На этом месте, напротив панихидного кануна я простою свечечкой целый год, наполняя свою душу Верой на всю жизнь, я тогда уже знала, что такое интенсивное воцерковление не будет долгим и успевала намолиться.
В положенный час началась вечерняя служба. Кроме священника, дьячка и певчей, были лишь я и старушка, которая как вошла, встала, так и простояла не шелохнувшись всю утреню. Служба была с чтением акафиста святителю Николаю и сразу и навсегда врезалось в сердце: «Радуйся, Николае, великий Чудотворче». Тем временем сумерки начали спускаться, в Забайкалье они медленные, растянуты на два часа, не меньше. И выйдя из храма, я не то, чтобы удивилась, даже слов наверное нет, способных описать мое тогдашнее состояние. Вокруг была — благодатная тишина. Где-то звенели троллейбусы, рабочий люд спешил по домам, здесь же, всего в километре от центральной улицы, на берегу реки было тихо так, как наверное может быть тихо в космосе. Абсолютная сказочность, ирреальность происходящего, к тому же легкие снежинки, порхавшие вокруг фонарей. Надо ли уточнять, что домой в тот вечер я вошла совсем другим человеком?!
С тех пор было много в моей жизни и дней согласия, и Казанских, зимних и летних. И стало на всю жизнь хорошей такой привычкой в трудную минуту обращаться именно к нему, к отче Николаю, скорому помощнику и заступнику.
Получается, для меня главное согласие — согласие с собой, со своей душой. Будет это, будет мир в душе и будет единение с окружающими)))
С праздником Вас, всех, кто меня окружает))) С днем согласия и Казанской иконы Божией Матери!
#знаешь веру мою
