Приветствую, это снова рубрика "Прочитайте детям", и в ней, как и обещалось, я поделюсь свежими впечатлениями от перечитывания одной из любимых моих книг у АБС.
Да, это одна из моих любимых их работ. Возможно, не самая глубокая, но одна из самых искренних. Опять же, это одна из немногих коммунистических утопий, про которые интересно читать, более того, в ней хочется жить. Тут, правда, полагаю, что просто я - очень целевая аудитория, ну так как будто в этом есть что плохое.
Ещё один фактор, кстати, это форма произведения - роман в новеллах. Я питаю слабость к таким книгам, хотя, опять же, подозреваю, что эта любовь была инспирирована как раз "Полуднём". Опять же, как-то удачно складывалось, что такую форму выбирали для очень сильных романов - "Город" Саймака, "Гиперион" Симмонса, "Сойди, Моисей" Фолкнера. И вот первое впечатление от перечитывания: для "Возвращения" эта форма была совершенно необязательна. Точнее, так - она была во многом обусловлена желанием организовать уже накопившийся материал.
То есть я и раньше знал, что ряд новелл романа - ранние рассказы АБС, которые слегка переделывались под новые обстоятельства и задачи. В "Глубоком поиске" Званцева переделал в Кондратьева, в "Поражении" появился Атос, ну и так далее. Но в молодости некоторую искусственность этого склеивания как-то не замечаешь, как и то, что на самом деле персонажи не сказать, что очень развиваются. Мальчишки из Аньюдинской школы превращаются в стариков буквально через одну итерацию: только что Поль и Лин обсуждали потомство племенного быка Мыколая второго, как вот они уже старики и встречаются в музее космической зоологии. Превращение Атоса из горячего юнца в холодного ветерана-десантника тоже остаётся за кадром (Комов вообще не меняется вплоть до "Малыша", да и похоже, не так сильно стареет). Создаётся впечатление, что АБС в принципе не слишком было интересно показывать развитие своих героев, а применительно к четвёрке мушкетёров их вообще интересовал только первый рассказ.
Это, впрочем, объяснимо. Именно в этой новелле, написанной под впечатлением от киплинговского "Сталки и компании", они наглядно транслируют свою идею, что именно правильное воспитание поможет нам когда-либо создать коммунизм. Это, кстати, любопытно сравнить с изобильной Культурой Бэнкса, также в принципе коммунистической, но не озабоченной воспитанием своих граждан. Впрочем, за счёт AI она может продолжать существовать как предельно гедонистическое общество, а Мир Полудня значительно менее кибернетизирован и поэтому живёт пассионарностью всех и каждого, которые могут и хотят давать этому социуму по своим способностям.
Хотя, с другой стороны, киберов там достаточно для устранения работы, которую авторы считали неинтересной. Дворники, садовники, повара, водители (хотя в "Свечах перед пультом" упомянут грузовик с кабиной) - низкоквалифицированная работа выполняется роботами. Здесь, кстати, как раз немного диссонирует "Поражение", переделка раннего рассказа, в которой специалиста по нематодам и инженера-гастронома непонятно за какие грехи отправляют трудится фактически подсобными рабочими. В "Самодвижущихся дорогах" эту проблему почти осознали сами авторы - Кондратьев там мучительно пытается найти себе применение в новом мире и явно склоняется к дауншифтингу, только вот некуда там дауншифтится: Полудню не нужны садовники и вообще люди физического труда. Однако это смятение духа явно описывается, как минутная слабость, которую герой преодолевает.
А нужны миру Полудня учёные. Очень разные, но все в стиле "Девяти дней одного года" самоотверженные, потому что их так воспитали. Собственно, герои практически всех новелл - учёные, по сути даже люди условно прикладных профессий, типа китопаса Кондратьева и десантника Горбовского, ведут хотя бы околонаучную деятельность. Такие люди, как безопасник Сикорски и человек свободной профессии Бромберг появятся позже, когда АБС начнут на существующий скелет мира наращивать, условно говоря, мясо. Но пока они просто поют то общество в котором сами хотят жить, и вполне понятно, что они рисуют его с лучшей части того социума, который их окружает. Примерно про это же "Понедельник начинается в субботу", написанная как раз на переломе между идеей о воспитании прекрасных людей и пониманием того, что реализации этой идеи что-то или кто-то мешает.
То есть для самих авторов очевидно, что в мире Полудня существуют как минимум инженеры, или, скажем, операторы тяжёлых систем, такие, как Марина Черняк. Но тут та же история, что и с женщинами: сами АБС признавались, что в женщинах не разбираются, их не понимают, и потому правдиво описать их не на уровне эпизодических или второстепенных персонажей просто не решаются. То же, очевидно, и с инженерами - судя по всему, в периметр общения братьев талантливые инженеры не входили. Обращу внимание: инженер взят просто для примера, как профессия, которая обязательно должна существовать в коммунистическом будущем, профессия нужная и (на описанном уровне развития кибернетики) обязательно выполняемая людьми. Ничего личного, и даже никакой критики - это просто зарубочка на память, отметка о особенностях книги, которых раньше не замечал.
Кстати, помимо описанного уровня кибернетизации труда вообще как-то не много просматривается экономических и технологических основ для коммунизма и изобилия. Понятное дело, что авторы про них не слишком думали и писали, главным образом, про людей, но получается, что коммунизм есть автоматизация труда плюс система воспитания. Получается как у классика, очень лаконично, но верно ли?
Опять же, с точки зрения быта не сказать, что Стругацкие сильно заглянули в будущее. Я даже не про вполне понятные архаизмы - киноаппарат, микрофильмы, распечатки и вообще бумажные документы; это банальщина, родимые пятна ретрофутуризма. Но что ещё там нового? Управляемая погода, дешёвая энергия (судя по всему, солнечная с орбитальных станций), персональный воздушный транспорт, активно благоустраиваемая Солнечная система. Вот где у них внезапное стопроцентное попадание - это Линия Доставки (особенно это стало заметно в нынешнем пандемийном мире) и активное использование индустрии общественного питания. По крайней мере сытая часть планеты действительно двигается в этом направлении, ну а голодной ещё не то, что не до доставки, а вообще много не до чего. Кстати, в части решения проблемы голода АБС оставили хотя бы намёк - ферма в "Томлении духа". Хотя есть ощущение, что насколько велики проблемы голода в мире авторы, несмотря на пережитую Блокаду и голодные послевоенные годы, не очень представляли.
Больше, наверное, ничего не отмечу - других интересных и ранее не замеченных попаданий Стругацких в реальность вроде не обнаружилось. Я имею в виду что-то типа "метода Каспаро-Карпова", придуманного почти за двадцать лет до первого из многих матчей между двумя великими шахматистами. Но это уж заметили давно, как и мой любимый прикол - эпизодического персонажа Айову Смита в воспоминаниях Жилина в "Хищных вещах века". Ну или я один вижу здесь странную схожесть с Индианой Джонсом (хронологически, конечно, наоборот)? Вооот!
Если разбирать новеллы по-отдельности, то внезапно наибольшее впечатление произвела "О странствующих и путешествующих", там как раз краем проходит удивительная способность Стругацких небанально размышлять о Контакте, способность, пика достигшая в "Пикнике на обочине". Тут же, кстати, мельком и одно из свидетельств того, что школы-интернаты не ликвидируют понятие "семья" и семейные отношения; вообще по книге таких свидетельств не сказать, что много, и возможно авторы и в сторону реформирования семьи тоже размышляли. Скучнее всего - "Естествознание в мире духов", довольно надуманная история из довольно спорного фантастического допущения.
Но самое главное что? Что несмотря на мелкие анахронизмы, на непродуманность экономической модели, на слишком узкий срез общества, показанный в книге, это по-прежнему лучшая в советской да и, наверное, мировой литературе утопия, показывающая коммунистическое общество; общество в котором хочется жить - ну, мне по крайней мере хотелось бы. Хотя, надо сказать, что конкурентов у неё вообще не богато - желающих описать светлое будущее подозрительно немного. Кроме помянутого уже Бэнкса как-то сходу и не вспоминается никто, да и у него отдельные романы в совершенно других жанрах, только весь цикл в целом носит визионерский характер.
Но, в сущности, не важно, есть ли за это звание конкуренты, или нет, важно то, что Стругацкие нарисовали очень живую и вдохновляющую картинку; широкими мазками описали мир, который оказался настоящим. И несмотря на то, что в последующем в этом мире оказалась и политика, и чуть не разведка, и близкие контакты чёрт знает какого рода (человечество же нашло во Вселенной более, чем достаточно братьев по разуму), основу они не меняли. Полдень остался местом и временем, в котором даже разочаровавшиеся и более не наивные братья продолжали хотеть жить.
И так как такая тема никогда не может утратить актуальности, книга хорошо читается и сейчас. Лучше - с иллюстрациями Макарова.