ИЛИ... РЫБАК - ПРО РЫБУ, САДОВНИК - ПРО ЦВЕТЫ, А Я ОПЯТЬ - ПРО ШКОЛУ...
В школе, как и в каждом коллективе, есть свои «сачки» и «пахари», «ловкачи» и «непризнанные», есть «серые мышки» и откровенные «пофигистки» , есть сплетницы и правдолюбы, добрые и злые, равнодушные и страстные... Но «КОРОЛЕВА» всегда одна! С ней смешно соперничать. Глупо ей завидовать. Ею надо восхищаться и подражать! Как в Англии, где Королева не правит, но перед ней все стоят навытяжку и приседают…
Школьный коллектив не исключение: директор издает приказ, и все краем глаза посматривают на нее, на Королеву. По легкой ироничной улыбке понимают: очередная чепуха и не стоит «заморачиваться», по сосредоточенному выражению лица осознают: надо держать ухо востро…Но если королева улыбается – это праздник! Можно похохотать - и никому за это «ничего не будет! В моей родной школе, где в 59 году я пошла в 1 класс, где меня исключили в 9 классе и куда я вернулась после десятого работать пионервожатой, а потом учительницей, КОРОЛЕВОЙ была долгие годы Милита Вильгельмовна Рейнеке.
В «Учительской» у окна у нее был свой стол с двумя стульями. Но никому бы не пришло в голову сесть с ней рядом без приглашения. Сейчас похвастаюсь: меня она приглашала часто! Во-первых, я была ее ученицей, хоть и не самой прилежной; во-вторых, прекрасно помнила историю об исключении девятиклассницы из школы, и, осмелюсь предположить, меня любила… Как мы любим не просто всех учеников – мы же люди! А некоторых, и не часто задумываемся: за что?
В 60 -е годы в Краснотурьинске было много бывших ссыльных, которым «добренькая власть» наконец разрешила работать по специальности: преподавать, лечить… Строить, валить лес, таскать тяжести, голодать, мерзнуть в бараках она и раньше разрешала…
К счастью, Милите Вильгельмовне разрешили преподавать немецкий язык в школе, где она и проработала до 1975…
Как и все немцы Поволжья, Милита Вильгельмовна (1910 года рождения) была депортирована в Сибирь в самом начале войны и вместе с маленькой дочерью «выживала», выполняя самую тяжелую работу… Местное население к этим «врагам» относилось сурово, поэтому перевод на Урал в Краснотурьинск казался счастьем… Сначала бараки, потом в 50-е годы первое человеческое жилье – квартира на улице Радищева. Это совсем рядом с новой школой №32, где можно было вернуться к ЛЮБИМОЙ профессии, отнятой в 41 году, и преподавать немецкий язык, которым владела в совершенстве! И не просто владела – могла научить! В то время еще далеко не все местные жители хотели учить «фашистский» язык, сколько раз я это слышала в детстве… Но те, кто попадал в класс Милиты Вильгельмовны, очень скоро рвался читать на утреннике стихи Генриха Гейне… Или разыгрывать на немецком языке сказку «Красная шапочка»… За роль в этой сказке мы были готовы на любые жертвы: склонять существительные, спрягать глаголы…
И никто из нас не догадывался, что творилось в душе нашей любимой учительницы… Недавно ее сын рассказал мне об этом в письме, с его разрешения цитирую: «… в сердцах призналась: «Я всю жизнь боялась, что меня заберут как родственницу врагов народа!» … «враги народа» были во множестве как по ее линии, так и по папиной…»
Игорь Губерман однажды о нас написал так:
У того, кто родился в тюрьме
И достаточно знает о страхе,
Чувство это живет не в уме,
А в душе, в селезенке и в пахе…
И с этим надо было жить…
Для меня, озорной мартышки, моя учительница стала образцом для подражания: всегда такая красивая, с идеальной прической и маникюром. А главное: такая невозмутимая! С такой осанкой!!! Позже я почему-то представляла ее рядом с Ахматовой, чем-то они были похожи, может, умением держать дистанцию между собой и пошлой действительностью…Если позволите, расскажу один (забавный? характерный?) эпизод? Я уже работала в нашей школе пионервожатой, Милита Вильгельмовна за мной благосклонно наблюдала… Близких среди коллег у нее не было, но некоторым дозволялось посидеть рядом. Иногда мне, но чаще нашему молодому Физруку. Некоторые «тетки» в коллективе ее вниманием похвастаться не могли. Этот Физрук (не буду писать его имя) ненавидел эту «тетскую» злоязыкую компанию. Один раз он вошел в Учительскую, сказал «здрасте» и … выстрелил в воздух из стартового пистолета. Звук был!!! Представляете!?! Когда дым рассеялся, все!!! «тетки» оказались на полу. Лезли под стол, наверное? А Милита Вильгельмовна сидела у окна на своем месте и даже не пошевелилась. Она ТАК улыбнулась, что я поняла: ей понравились эти перепуганные сплетницы под столом. Они стали кричать, возмущаться… После этой истории ему часто доводилось сидеть возле окошка… Осталось ответить на вопрос, откуда я это знаю? Я стояла чуть позади Физрука, но, честно! Не знала, что он выстрелит…
Сейчас, вспоминая об этих своих учителях, снова смеюсь и плачу… Вспомнят ли о своих учителях мои дети и внуки?...
Подписывайтесь на мой канал и читайте новые истории из школьной жизни!