(книга «Больше, чем тире»)
Итак, я продолжаю.
Среди курсантского народа ещё отмечаются «затОчки» или «уставники» - это своеобразная категория курсантов, составляющие определённую училищную "элитную" касту. «ЗатОчки» (от слова «заточенный») учатся в разных классах, ротах и факультетах, но они друг другу очень хорошо известны и питают друг к другу взаимную симпатию, интерес и уважение. Их объединяет одна единственная страсть - они наизусть знают почти все статьи уставов и руководствуются ими как в служебной, так и повседневной жизни.
Для "заточек" по жизни нет серого оттенка – либо белый, либо чёрный. Одноклассники над ними порой подшучивают и подтрунивают, но только до тех пор, пока им вдруг не понадобится своеобразная юридическая помощь от «заточки». Но к таким курсантам настороженно относятся даже офицеры училища, так как «заточка» может не только нахлобучить младшекурсника, но и поставить в тупик (иными словами «прихватить») своими безукоризненными познаниями уставной документации даже заслуженного флотоводца. Но зато с такими «заточками» очень легко и удобно заступать в караул или гарнизонный патруль. Но кажущаяся мраморно-гранитная монолитность этих курсантов рано или поздно даёт сбой. Чаще всего это происходит где-то накануне выпуска из училища. «Заточка» вдруг решительно и громко посылает всё и всех пешком прямиком в Гондурас, и к вечеру самостоятельно приводит себя в состояние «отчаянного алкогольного никакизма», чем очень веселит своих собратьев! Как-то вдруг оказалось, что он тоже ведь нормальный человек – «ординария тиро». Но справедливости ради среди "заточек" большинством из них являются этакими уникумами-параграфистами, которые пользуются своими «заточками» исключительно в иронических целях. Так, например, был у нас один приколист, который был абсолютно безупречен во всём, и каждую неделю издавал в отношении себя приказ: «За добросовестное отношение меня к служебным обязанностям наградить себя «наркомовскими» 100 граммами. За ревностное отношение меня к учебному процессу выдать себе поощрительную премию в виде 02 (двух) бутылок (0,5 литра) пива «Жигулёвского». Кстати, этот приказ он издавал каждым утром в субботу – на последней учебной паре, всем на потеху. А по вечерам, ибо его коечка находилась у выхода из кубрика, он с серьёзным видом подходил к выключателю и громко декламировал: «Товарищ выключатель! Прошу добро Вас вырубить»… Мы из-за него потом ещё полчаса не могли нормально заснуть – всё давились от смеха.
Но я продолжу.
В многочисленном курсантском планктоне водятся ещё и «потери». «Потеря» – это такое уникальное создание, которое отличается особым терминаторным состоянием души. Если вспомнить изначальное значение слова терминатор, то в астрономии это линия светораздела, отделяющая освещённую часть небесного тела от неосвещённой части, проще говоря, сумерки. В Биохимии – это последовательность нуклеотидов ДНК, узнаваемая полимеразой как сигнал к прекращению синтеза молекулы РНК. А в радиотехнике – это поглотитель энергии (обычно резистор) на конце длинной линии, сопротивление которого равно волновому сопротивлению линии. А вот в курсантской терминологии «Потеря» – это не тормоз, который постоянно плужит (от слова «плуг» – самый мощный тормоз, который придумала человеческая цивилизация), он лишь изредка находится в эфемерной прострации, и от которого в эти моменты можно ожидать любой неожиданности. При этом физические данные этого субъекта не играют никакой роли. Потерей может быть как субтильный индивид, так и шварценеггерообразный субъект. С таким субъектом постоянно контактировать весьма стрёмно - с ним даже в увольнении в городе находиться небезопасно- может произойти всё что угодно. И главное произойдёт это как на войне - внезапно и вдруг. При этом потеря может на какое-то краткое время совершить если не подвиг, то что-нибудь героическое. Правда, если на небе в тот момент удачно расположились звёзды и планеты не сошли со своих орбит, а ещё если хорошее настроение не только у «потери», но и у вождя племени КАПАУКУ из Папуа-Новая Гвинея.
При этом в случае успеха «потеря» даже может получить кратковременный похвально-ироничный титул «оракул», ну а в случае провала – награждается пожизненным званием «беда». Но с «потерей» точно никогда не бывает скучно, хотя порой и - экстремально.
Есть ещё и особая (эх, а кто же в нашем училище не особенный, в конце-то концов) категория курсантов – это «халявщики». Нет, это не тривиальные дармоеды, лентяи или какие-то уклонисты. Наоборот, это особая порода курсантов, которая не только виртуозно владеет пером и тушью, но обладает даже даром рисования и гипсо-ваяния. Они неутомимы и всегда находятся в творческом поиске, чего бы ещё красивого и эффектного нарисовать и написать, какой бы создать шедевр и придумать очередной плакат, стенд или прочую наглядно-прикладную агитацию для украшения аудиторий учебных корпусов. Цель у «халявщика» одна - красивым новым стендом не только украсить пустующую стену аудитории или коридора учебного корпуса, но и благодаря своей «нетленке» получить автоматом «отлично» за экзамен (торг здесь неуместен – либо пятёрка, либо стенда не будет). Это в прямом смысле гении и истовые трудяги, на которых держится имидж и облик всей системы. И если «халявщик» в добавок ещё и неистовый трудоголик, то он может дойти до лейтенантских погон не только круглым отличником, но и великолепным художником-оформителем. Кстати, про «халявщиков» у меня есть ещё один отдельный рассказ «Халява халяве – рознь». Почитайте.
Дааа! Ох, как же богата Русь-матушка талантами. Многие из курсантов нашего выпуска проявили себя непризнанными талантами и реализовали себя как на военном поприще, так и на гражданке. Кто-то дослужился до высоких рангов, а кто-то просто воплотил свои мечты и надежды в реальность. Кто-то стал известным и даже широко популярным в своём кругу. Но кто-то, увы, и не дожил до наших дней. Вечная им память! Но были и те, кто по тем или иным причинам даже сорвался с орбиты чести, совести и порядочности, оставив за собой не только неприятный тающий с годами след, но и глубокий рубец в сердцах и памяти своих однокашников. Рассказывать ли о таких или нет? Я долго думал об этом и решил всё-таки рассказывать и о них, тех далёких ещё от своих роковых ошибок, и таких пока что ещё честных и порядочных. То, что случится с ними уже за стенами системы, это не наша вина, а их беда. Про их падение мои однокашники итак знают во всех подробностях, а другим и знать-то совсем необязательно. Но я продолжу…
В нашем училищном королевстве есть такие природные явления и элегантные понятия, как «сидеть до елочки или до травки». Это когда провинившемуся курсанту назначают наряды вне очереди, причём исключительно в выходные дни, автоматически лишая его увольнения в город на длительный срок – или в осенне-зимний период – до самого Нового года, или в зимне-весенний – до появления зелёной травки на газонах. Неприятное, знаете ли, наказание, и тем самым - изрядно эффективное.
В училище, как и в любом уважаемом государственном заведении, имеется и огромное количество нештатных должностей, про которые хочется рассказать особо.
Итак! Внештатников в училище так же много, как тараканов в корабельной хлеборезке или как Педров в Бразилии - и не сосчитаешь! Кроме различных замов различных начальников по всяческим вопросам и направлениям, которых мы называли замки, и функции которых были туманны и расплывчаты, но которые обладали властью над ordinaria tiro, в системе есть электрики, шхерщики и писари.
Ну, например, писари. Писари бывают взводные, ротные и факультетские. Кстати, про одного писаря есть рассказ. Это сейчас в период тотального засилья компьютеров, смартфонов, мобильников и прочей электронной дребедени каждому не составляет никакого труда быстренько набрать текст и распечатать его в любом виде и в требуемом количестве. А вот в конце 80-х в наших ротах не было даже обыкновенной печатной машинки. Её роль исполняли взводные и ротные писари, которые ежедневно должны были писать огромные по объёму тексты и списки красивыми печатными буквами. Они заполняли журналы учета оружия, приема и сдачи дежурств, журналы вечерней поверки и журнал увольняемых, листы нарядов по роте и прочую текущую документацию. Работа аккуратная, кропотливая и требующая постоянной сосредоточенности. И учитывая, что она всегда проходила в старшинской комнате в присутствии и под неукоснительным присмотром младших командиров и начальников, эта работа была ещё и очень нервозная. Но писари за это пользовались и небольшими привилегиями. Посещение утомительной физзарядки для них была необязательна, как и вечерняя прогулка с вечерней поверкой. Наряды и прочие работы они выбирали для себя поудобнее и полегче, ну и конечно же беспрепятственное увольнение в город, не взирая на задолженности по учёбе или прочие незначительные огрехи по службе. Но по своему статусу писари, хотя и были вхожи в старшинский элитарный клуб, но были всё-таки ниже, чем статус ротного шхерщика, который отвечая за общее ротное имущество, имел отдельный большой кабинет-шхеру, соседствовавший с большой душевой комнатой.
Так как в ротной изолированной шхере часто устраивались вечерние посиделки среди старшинского состава, то ротный баталер неизменно пользовался особым расположением и привилегиями среди начальства, сравнимые разве что с преимуществами директора ресторана. При этом писари в такие моменты уже играли роль официантов и гарсонов.
Взводные же баталеры, которых очень любила и лелеяла наша факультетская мама-баталерша Надежда Николаевна – отвечали за порядок во взводных кладовых и за сохранность курсантского имущества. И обязанностей у них было гораздо больше, нежели привилегий. Разве что по пятницам, когда в роте была плановая еженедельная смена постельного белья, взводный баталер не выбегал вместе со всеми на зарядку, а занимался пересчитыванием старого белья и получением свежего у Надежды Николаевны.
И была у нас ещё такая интересная и особенная должность ротного подвального шхерщика, он же – нештатный электрик роты. Утюги, как правило, выходили у нас из строя постоянно. Ну, конечно же, если практически ежедневно ими пользовалась сотня человек, когда надо было не только погладить или отпарить форму, но и неизменно перед каждым утренним осмотром постирать и тут же высушить свой гюйс. Но шхера этого внештатника со своими помощниками находилась в подвальном помещении спального корпуса факультета.
И вообще подвальная шхера, это как скала Рокколл в Северо-Восточной Атлантике, мало кто знает о её существовании, совсем немногие знают приблизительно – где она находится и уж ничтожно мало людей побывали в том районе.
Шхерщик ремонтирует не только электротехнику, он чинит лопаты, голяки (веники-мётлы), швабры и прочее приборное имущество роты, а также трудится над придумыванием и созданием изящного и практичного предмета первой необходимости – ротной урны. Боже! Сколько же урн невероятных размеров и фасонов было создано ротными шхерщиками училища. Ротный шхерщик как домовой, в перерывах между занятиями, увольнениями и дежурствами живет и обитает только в своей шхере - в прямом смысле слова не видя света белого. И хотя он большее время добровольно проводит именно в застенках замка Иф, но у нашего современного Эдмона Дантеса довольно таки много маленьких и приятных привилегий. Он может не только не ходить на утреннюю физзарядку, но и на вечернюю строевую прогулку, и даже не находиться в строю на обязательной вечерней поверке. Он неистово ремонтирует, создаёт и творит на благо роты. Он может вообще не прийти в ротное помещение спать, ибо в его тёплой и уютной каморке тоже весьма неплохо. И в его интерьере всегда найдутся не только радиоприемник с магнитофоном, но даже и маленький искусно сокрытый от пытливого командирского вездесущего ока потаённый бар со спиртной начинкой. Кстати, про устройство быта ротных шхерщиков у меня есть тоже отдельный рассказ «Уксус в качестве собачки».
Ну а чтобы курсантам не было скучно учиться, то для них придумали различные службы и дежурства. Это дневальства по роте, по КПП, большие наряды, в которых добрая половина взвода работает в столовой по расписанию камбузного наряда, чистка и переборка картошки, дежурные и пожарные подразделения, которые в течение суток следят за обстановкой в училище, ну а старшекурсников заряжают в гарнизонные патрули и в караул на гарнизонную гауптвахту. Но вот об этом и о многом другом Вы, мой дорогой и взыскательный читатель, найдёте на моём канале в различных моих рассказах и историях. До скорых встреч!
© Алексей Сафронкин 2021
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
