- Алло? Кто это?
- Простите, вы Катя?
- Ну, Катя. А вы кто?
- Катя, я – Надежда…
- Какая Надежда?
- Я – Надежда Терехова. Знакомая вашего папы…
Катя задохнулась от возмущения.
- Да как вы смеете сюда звонить? Вы!! ВЫ!!!!
- Не трудитесь, Катя. Я звоню не для того, чтобы объясняться с вами. Просто выслушайте меня. Пожалуйста.
Катя настолько была потрясена и возмущена тем, что эта… даже ругательства не могли передать ее чувства. Она молчала, а Надежда, видимо приняла это молчание за согласие ее выслушать.
- Катя, я звоню сама. То есть, ваш папа не знает, что я это делаю. Понимаете, Владислав болен. Он серьезно болен. Катя, пожалуйста, приезжайте! Я вас очень прошу. Катенька…
Катя слушала, как в трубке плачет далекая женщина, и вспоминала отца. Крепкие руки, которые подхватывали ее, когда она бежала навстречу. Смеющиеся серые глаза, соломенные усы. Гулкий «профессиональный» голос актера. Карамельки «Гусиные лапки», которые всегда были в его кармане. Сказки на ночь, которые он никогда не рассказывал одинаково. Его герои каждый раз делали что-то совеем не то, что прописывалось в каноническом произведении. Этот сказочный сериал длился много-много лет. До тех пор, пока однажды заплаканная и враз постаревшая мама не сказала:
- Все. Больше папы у тебя нет.
- Мама? Как это?
- Твой отец променял нас на молодую профурсетку. Мы ему больше не нужны…
- Валентина! Думай, что говоришь! Она же еще ребенок!
Бабушка. Смотрит на дочь и внучку с жалостью. Но и с каким-то злорадством: «Я же говорила!».
- Ну и пусть ребенок сразу знает, что отец ее бросил!
- Ну, бросил он не ее. Скорее – тебя. А я ведь тебя предупреждала: не твоего поля ягода! Когда ты за него замуж собралась, ведь сразу было понятно…
- Мама, ну хоть ты-то не добивай!
Мама плакала. Бабушка что-то говорила, успокаивала. Потом они пили красное вино. Мама опять плакала. А семилетняя Катя смотрела на это и думала: «Как это нет папы? Куда он делся?».
А папа «делся» в столичный город. Пока он играл в провинциальном театре, мама гордилась им. Конечно, ее муж – местная звезда! А потом в город приехал какой-то знаменитый режиссер и после спектакля пригласил папу в свой театр. Сказал, что ему нужен именно такой типаж. Папа в тот вечер был необычайно счастлив. Он говорил, что вот теперь жизнь пойдет совсем по-другому. У них будет квартира в столице, дорогая машина и красивая одежда из бутиков.
Только сначала папа поедет один. Ведь пока нет никакой квартиры. И он уехал. Сначала он звонил каждый день по нескольку раз. Потом - по разу в день. Потом – раз в неделю. А потом совсем замолчал.
А потом и были вот эти слова про профурсетку.
Катя несколько раз пыталась выяснить, кто это такая.
Мама расстраивалась и говорил:
- Это очень нехорошая женщина, которая забрала папу…
По мере взросления, Катя поняла, кто это. И она сама для себя решила, что во всех бедах семьи виновата эта…профурсетка. Про папу они никогда не разговаривали. Мама категорически запретила. Просто вычеркнула «предателя» из жизни. И вот почти 10 лет Катя старалась не думать и не вспоминать отца. До этого звонка.
- Так чего же вы хотите?
- Катя, приезжайте. Умоляю вас.
- Зачем? Папа ни разу не приехал, не позвонил...
- Катя, пожалуйста…
Весь день Катя переживала. Думала: как сказать маме? А сказать придется. Или не говорить? И просто забыть этот звонок? И тут же в памяти вставали папины глаза. Ну почему так случилось, что они не виделись так долго? Катя сумела убедить себя, что он не нужен ни ей, ни маме. Ведь и она ему не нужна. Иначе, он хотя бы позвонил!
Так ничего и не решив, девушка накрыла ужин. Наконец, хлопнула входная дверь.
- Катюш? Что это на тебя накатило? Ужин приготовила…
- Да так, захотелось. Садись, а то все остывает. Устала?
- Очень. Сегодня две операции. Хоть и не сложные, но долгие и кропотливые. Ноги гудят. А у тебя что? Как дела?
- Нормально. Мама, можно я спрошу?
- Конечно.
- Мама, скажи, пожалуйста, папа тебе звонил? Хоть раз?
Валентина отодвинула тарелку.
- Что это ты вдруг? Почему вспомнила?
- Мама, мне это важно. Если папа ни разу не приехал и не позвонил…
- Он звонил. И приезжал несколько раз. Хотел тебя видеть. Но я не позволила. А вот теперь думаю: права ли я была? Моя гордыня лишила тебя отца.
. - Мама, не надо.
- Надо. Я была молода. Не понимала, что делаю. Хотела сделать ему больно. А в итоге больно тебе…
- Мама, как ты думаешь, если я к нему поеду…
- Я думаю, это будет неплохо. В конце концов, он твой отец.
Перрон столицы. Катя вытащила сумку и встала в ступоре: где эта Надежда?
- Катенька?
Девушка обернулась на голос. Женщина. Не молодая. И совсем не модельной внешности. Наверное, Надежда прислала кого-то встретить ее.
- Здравствуй, Катя. Я – Надежда.
- Вы??
- Что, совсем не такого ожидала? - женщина вдруг рассмеялась. И ее лицо удивительно преобразилось. Стали видны мелкие морщинки вокруг глаз, но от этого они стали как-то глубже, и в них плескалась настоящая радость от того, что она видит ее – Катю.
- Как же хорошо, что ты приехала! Это прямо настоящее счастье! Ничего, что я на «ты»? Меня тоже можешь на «ты» звать, ладно? И просто – Надя!
Она еще что-то говорила, увлекая Катю за собой. А девушка думала: «Неужели папа разлюбил маму из-за этой? Она как-то совсем не тянула на «молоденькую профурсетку», какой Катя ее представляла.
- А вот и машина. Садись, скорей.
Надежда открыла двери небольшой машины, сама поставила сумку в багажник.
- Ну, поехали!
Всю дорогу Надежда рассказывала о городе, по которому они ехали. Оказалось, она работала гидом – экскурсоводом и про столицу знала практически все. Катерина просто заслушивалась. Женщина нравилась ей все больше. Своим голосом, заразительным смехом, юмором.
- А вот и наш дом.
Дом был обычным. Не элитным, не новостройкой. Такие же «хрущевки» стояли в Катином городе. И дворик был такой же. Ощущение, что она никуда не уезжала, накрыло девушку.
- Катя, прежде чем войдем, я обязана сказать. Владислав очень изменился. Пожалуйста, не показывай вида. Постарайся спокойнее реагировать на … на все. – Надежда не могла найти слов.
Катя кивнула: «Хорошо».
Они поднялись по лестнице. Надя открыла квартиру:
- Владик, а вот и мы!
Катя вошла в комнату. Кровать, рядом на тумбочке лекарства. А на столе фотографии и впереди – мама? Этот снимок Катя помнила. Там мама на фоне снежной елки, хохочет, запрокинув голову. И глаза у нее такие яркие, веселые. Но почему это фото открыто стоит на столе? И Надежда это позволяет? А это что? Катина фотография. И причем, недавняя. Практически – прошлогодняя. Откуда?
- Папа…
- Доченька! Не может быть! Как же я соскучился. Как ты выросла! Совсем взрослая!
Папа что-то говорил. А Катя смотрела на него: постаревший, похудевший. Куда делась его шикарная шевелюра? И усы стали какие-то поредевшие. Худые, прозрачные руки. Прежним остался только голос: гулкий, сильный.
- Ты надолго приехала? Поживешь у нас? – и замолчал, тревожно вглядываясь в глаза дочери.
- Да, папа недельку поживу. А потом каникулы кончатся. У меня последняя четверть.
- А потом куда? Может, к нам? А что, поступишь, будешь учиться, жить есть где.
- Я подумаю.
Потом был вечер. Вкусный ужин. Папа много смеялся, рассказывал театральные байки. Но Катя видела, какой он слабый. Как трудно ему сидеть прямо. В конце концов, он сдался и перешел на диван. Надежда накрыла чай на столике перед ним. И они сидели втроем. Папа много вспоминал о детстве Кати. И постоянно говорил о…маме. Поначалу Кате было очень странно это слышать. Она даже пыталась переводить разговоры. Пока Надя не сказала:
- Катя, ты, наверное, не поняла. Я не та женщина, из-за которой расстались твои родители. Я его друг. Так сказать – квартирная хозяйка.
После этого Катя почувствовала себя гораздо свободнее.
Спала она в комнате Надежды. Ей постелили на диванчике. Мягкое, свежее белье пахло чем-то очень приятным. Кате казалось, что она уснет, как только коснется головой полушки. Но этого не случилось. Девушка вертелась, вглядывалась в световые лучи, проносящиеся за окном, и слушала ровное дыхание Надежды.
- Не спишь?
Голос женщины застал врасплох.
- Не сплю.
- О чем думаешь?
- О папе. Почему он так поступил с мамой? Ведь, вот ее фото стоит. Значит, не забыл ее…
Надежда села на своей кровати.
- Ох, Катя, человеческая жизнь такая сложная штука… Ты вот не спрашиваешь, как так случилось, что твой папа живет в простенькой квартирке, с непонятной теткой…
- Почему непонятной? По-моему, вы очень хорошая.
- Тут история не очень красивая. Когда Владик приехал в столицу, его, честно говоря, в театре невзлюбили. Представляешь, что такое актерская жизнь? Это самая зависимая профессия. Понравишься режиссеру – будут роли. Справишься – будет все. Ты не представляешь, сколько талантливых актеров осталось «за бортом», потому что не нашли своего режиссера.
- А вы откуда знаете?
- Да я тоже актриса по специальности. Только у меня хватило ума уйти вовремя. Когда поняла, что моя участь – всю жизнь задирать ноги в кордебалете. Я в театре оперетты работала. А в 40 лет главных ролей уже не дождешься. Вот и поменяла профессию. Тем более, всегда интересовалась историей Москвы. И знаешь, совсем не жалею.
Ну, так про папу. Когда его режиссер из провинции привез, в театре возмутились: «Как так? Что у нас своих звезд нет?». Тяжело ему пришлось, пока он пробивался. Но характер у твоего отца железный. А уж про талант и говорить нечего, таких актеров – один на миллион. Вот одна «звездюлька», доченька режиссерская в него и вцепилась. Сама – то она только за счет папы пробивалась. Вот и подумала, что муж-звезда ее тоже поддержит. А с двойной подачей, она далеко пойдет.
А папа.… Ну, мужчина, что скажешь. Она ведь, Ольга-то, красивая очень. Этого у нее не отнять. Вот и попал. Я не знаю, как и что у него с твоей мамой было. Он мне об этом не рассказывал, да я и не спрашивала. Но, видимо, они объяснились, и он получил развод. Ну и женился на Ольге.
Лет 5 у них все хорошо было. А потом Владик заболел. И это совсем не входило в планы молодой жены. Получить вместо звездного мужа умирающего мужчину? Так что, выставила она твоего отца за дверь. Квартира-то была куплена на ее имя. Твой отец очень наивный человек в житейском плане. Пыталась я его уговорить судиться. Ведь брак законный, жили вместе. Легко можно было доказать, что имущество общее. Но Владика эта ее подлость совсем подкосила…
- Надежда, а вы как рядом с папой оказались?
- А так и оказалась. Мы в больнице вместе лежали. У меня, слава Богу, диагноз не подтвердился. А вот у Владика.… Ну и я его, после выписки к себе забрала. Живем, друг друга греем. У меня-то никого. Замуж так и не вышла, детей не родила. Так что, Влад мне и жилец, и друг и родственник.
Ну а тебе я позвонила, потому что видела, как он скучает и переживает. Не сердишься?
- Да что вы! Совсем не сержусь. Наоборот, благодарна вам, что получила возможность пообщаться с папой. И, может быть, проститься, - Катя всхлипнула.
- Да что ты, Катя, не надо. Это, к сожалению, жизнь. И еще, понимаешь, Владислав очень хочет, побывать на родине. Перед кончиной. И остаться там… И без вашей помощи, сделать это мне будет проблематично… Как думаешь, мама сможет простить его?
- Да она уже простила! Меня же отпустила к вам. Она же думала, что вы – его жена. И все равно, разрешила ехать.
- Ну и хорошо. Давай-ка, все-таки спать. Завтра сложный день. Нужно связаться с мамой. Решить вопрос с жильем в вашем городе. Ну и займусь перевозкой Влада…
- Да что вы! Он будет жить у нас!
- Ой, Катерина. Вот этого мы без твоей мамы точно решить не сможем.
Валентина опустила трубку и невидяще уставилась в окно. Там начиналась весна. Орали воробьи, стучала капель. А Влад умирает…
- Дочь? Ты чего замолчала? Что там Катюха сказала?
Бабушка пытливо вглядывалась в лицо дочери.
- Мама, она Влада привезет.
- Как так привезет? Он что – сумка? И зачем это она этого… сюда привезет?
- Влад болен. Смертельно.
- Аааа, вот оно и вылезло! Значит, когда в столицах жить и деньги лопатой грести, Валька не нужна! А как припекло – спасай, родная!
-Мама, его уже не спасти. Осталось месяц-два…
- Ну и пусть эти месяцы у своей профурсетки проводит! Ишь, придумал: умирать к бывшей едет. Не сходи с ума! Нечего ему тут делать.
- Я уже согласилась.
- Не пущу!!! Только через мой труп! Сколько ты слез пролила! Думала, я не слышала? В 30 лет одинокая осталась! Детей не нарожала, мужа не знала! Он же, гад, тебе всю жизнь загубил!!!
- Мама, он умирает. Понимаешь? Это его последние дни.… И единственное, что я могу сделать: простить. Больше он ни о чем не просит.
- Эх, Валентина, ничему тебя жизнь не учит. Как была ты каша творожная, так и осталась. Делай, что хочешь. Я не буду тебе мешать. Мне самой-то осталось…
Для Владислава Валентина освободила комнату, окна которой выходила в сад. Протерла стены, перемыла полы. Застелила постель накрахмаленным бельем. И присела на кресло. В этой комнате они любили друг друга. Здесь началась жизнь их дочери. И сюда сейчас везут Влада. И она, Валентина, сделает все, чтобы последние дни мужа были светлыми и чистыми, как этот простор за окном.
Потому что самое важное в ее жизни – оставаться человеком. И уметь прощать. А иначе – зачем???
P.S. Друзья мои. Я напоминаю - я пишу рассказы из жизни. То есть, это уже случилось. И я уважаю право Валентины на ее поступок. Но это не значит, что согласна с ним.
#истории из жизни людей #реальные истории из жизни #любовь и прощение #измена и прощение