Всем привет! Я — Марина, у нас с мужем разные вкусы в кино, поэтому мне часто приходится смотреть любимые фильмы в одиночестве. Своими мыслями я делюсь в этом блоге. Добро пожаловать!
Здесь можно прочитать начало статьи о том, как Валиде вела подрывную работу против брака дочери.
Ибрагим-паша, хоть и получил должность Великого Визиря и младшую сестру падишаха в жены, для Айше Хафсы Валиде-султан так и остался ничтожным рабом. В понимании Валиде, раб — это человек, единственно возможное желание которого — служить династии. Причем, это желание настолько всеобъемлющее, что кроме него в душе раба уже ни для чего другого места быть не может.
Если вспомнить, что Валиде говорила дочери об Ибрагиме, просто диву даешься. Объяснить ее идеи можно двумя способами: либо Айше Хафса патологически повернута на идее избранности членов династии, либо сознательно вредит браку дочери. Когда Хатидже поделилась с матерью, что одна мысль о том, что у мужа появится другая, причиняет ей боль, Валиде безапелляционно заявила: "Он не посмеет! Иначе ты с ним разведешься"! Нет человека, нет проблемы — логично, но что значит "не посмеет"? Измены стары как мир, от этого никто не застрахован — ни бедняки, ни падишахи... С какой целью умудренная опытом Валиде, обещает дочери то, над чем никто не властен?
Этими словами она напоминает Хатидже, что ее муж — раб. Он не посмеет сделать неугодное своей госпоже. Зачем девочке тратить нервы на какого-то там раба? Пытаться понять своего мужчину, строить с ним отношения? Это удел Хюррем и других рабынь-наложниц. Хатидже такие низменные вещи не должны волновать, ответственность за счастье их совместной жизни полностью лежит на Ибрагиме. Потому что иначе он ответит головой.
Валиде никогда не критиковала Ибрагима в открытую, не выговаривала Хатидже за ее самовольный выбор. По принципу тише едешь, дальше будешь, она незаметно и аккуратно направляла мысли дочери об Ибрагиме в "правильное русло", т.е. в сторону мнения самой Валиде о зяте. А оно известно: сколько бы раб ни сделал, он всего лишь выполнил свои обязанности. А получив Хатидже в жены, он, считай, взял кредит, который выплатить не сможет и за несколько жизней. А значит, до смерти ходить ему по струнке перед своей госпожой.
С самого начала не одобрявшая этот брак Валиде руководствовалась материнским эгоизмом и, желая заполучить дочь обратно, даже не пыталась подстраховать отношения Хатидже и Ибрагима. Хотя она знала, что принадлежность к династии совсем не гарантирует семейного счастья (несчастливые браки других ее дочерей подтверждали это). Плюс ее династийное высокомерие не давало ей разглядеть искренность чувств дочери и Великого визиря. Да что говорить, она и Хатидже, продержавшуюся возле нее дольше остальных детей, за своим эгоизмом не разглядела до конца. Муж стал новой болезненной зависимостью Хатидже, потеряв его, она бы потеряла смысл жизни. Учитывая ее суицидальные поползновения, надо было Валиде быть более внимательной к семейной жизни дочери.
Кульминация противостояния Валиде и зятя случилась после трагедии с маленьким Мехметом. После сильнейшей истерики, во время которой Ибрагим делал безуспешные попытки успокоить жену, наконец-то приезжает Валиде-султан. Хатидже впадает в помешательство, обвиняет Нигяр в убийстве сына — все в шоке — только Валиде сохраняет присутствие духа. Она знает, что в принципе, достаточно одного ее присутствия, чтобы привести дочь в чувство. (Казалось бы — что плохого в сильной связи матери и дочери? Плохо, что эта связь нездорова: без Валиде Хатидже не в состоянии справиться со своими эмоциями, она неуправляема и даже способна нанести себе вред).
Валиде говорит: "Наш Мехмет умер"! По интонации, по взгляду, по отсутствию какого-то ни было внимания к стоящему у дверей Ибрагиму, становится понятно, что под словом "наш" здесь имеется в виду ребенок великой Османской династии. Все время этой напряженной сцены, Валиде и Хатидже не замечают Ибрагима, который явно ощущает себя лишним, но не может уйти по той простой причине, что он — супруг Хатидже. Но ни об этом, ни о том, что Ибрагим сам потерял ребенка (и тоже во второй раз), Валиде, поглощенная переживанием за дочь, не вспоминает. А потом она и вовсе выгнала его из спальни вместе с Нигяр, этим жестом уравняв его, законного мужа, с калфой. Почему? Да потому что он раб, с которым не нужно церемониться.
Характерно, что позже, когда приехал Сулейман и, опять же, не спросив Ибрагима, потребовал как можно отправить Хатидже в Эдирне, Валиде несколько раз пристально посмотрела на растерянного зятя, но ничего ему не сказала. Хотя она прекрасно понимала его чувства.
Ибрагим любил свою жену и научился играть по правилам Османского государства с его жестким рабовладельческим строем, при котором ни чувства, ни сама жизнь раба ничего не стоила. Но в глубине души он так их и не принял. И брак с Хатидже стал для него призрачной надеждой, что в его отношении эти правила будут ослаблены. Он готов был оставаться рабом своей жены, но мечтал, что она будет ценить его за любовь, за душу, которую поработить невозможно. Что они станут настоящей семьей, подобно той, в которой рос мальчик Тео, где все равны и одинаково любят друг друга.
Перед отъездом Хатидже в Эдирне, Ибрагим умоляет жену не оставлять его:
— Это наша общая печаль, это наша с вами жизнь. Позвольте же нам стать утешением друг другу. Иначе это горе убьет нас обоих. Госпожа, мы - одна семья. Мы должны бороться вместе с этим страшным несчастьем.
Но Хатидже уезжает с матерью в Эдирне, ясно давая понять Ибрагиму, кто ее семья. Призывы мужа бороться она едва ли воспринимает всерьез. Она — госпожа, бороться за ее счастье должны рабы. Муж, который никогда не переставал в сознании Хатидже, быть рабом династии, должен был привычно запихнуть свои эмоции и боль куда подальше, и сделать госпожу счастливой. Не смог, значит, он — плохой раб, которого следует наказать.
Позже, в Эдирне прозвучала коронная фраза Валиде. Когда немного пришедшая в себя на свежем воздухе Хатидже говорит, что слишком жестоко обошлась с мужем. Валиде, не моргнув глазом, отвечает:
Ибрагим любит тебя больше жизни. Ты это знаешь. Он должен понять. Попытайся исцелить свое истерзанное сердце.
В очередной раз маменька Валиде блеснула знаниями закоулков рабской души. Кому как не ей, старшей представительнице династии, знать, какие чувства должны испытывать рабы. Что немаловажно, иметь истерзанное горем сердце, может только госпожа, потерявшая ребенка. Сердце раба, по совместительству являющегося отцом этого же ребенка, должно быть в абсолютном порядке. (Ну а четакова, ребенок не его, а династии).
И Хатидже, пережившая сильнейшее потрясение и привыкшая во всем доверять матери, соглашается с ней, хотя сердечко-то екнуло, когда Ибрагим Нигяр укладывал себе под бочок. Послушайся она мужа, а не маму, останься дома, гляди, ничего и не было бы у паши с калфой. Валиде была права в том, что Ибрагим действительно очень любил Хатидже, но она не учла, что его истерзанное сердце также будет искать исцеления.
Понимая, что отношения Хатидже с мужем рано или поздно столкнутся с серьезными испытаниями, Валиде готовила почву для нужного ей исхода. Ловко манипулируя дочерью, Валиде наталкивала ее на "правильные" мысли, умело выбирая нужный момент. А Хатидже, со своей выученной беспомощностью (в последствии она оказалась не такой уж забитой), послушно выполняла программу мамы. И она заплатила за это ценой своего семейного счастья. Да и мужа от гибели не уберегла, хотя могла бы. Но выполнение маминых заветов требовало всех душевных сил хрупкой Хатидже, и на мужа их уже почти не оставалось. Поэтому их брак был обречен.
А вы как считаете? Согласны со мной? Делитесь своими мнениями в комментариях. Если статья понравилась, ставьте 👍 и подписывайтесь, впереди много интересного!