В одном из областных приютов нашёл временное пристанище даже папа с четырёхмесячным ребёнком
«Мамин дом» – приют для мам и детей в Гатчинском районе Ленобласти. Здесь принимают тех, кому особенно тяжело: в основном, это жертвы домашнего насилия – мамы с маленькими детьми. Но среди тех, кто нашёл здесь временное пристанище – папа с четырёхмесячным ребёнком. История для таких учреждений редкая, требует разбора всех обстоятельств, а главное – понимания и сопровождения. Вернее даже не просто сопровождения – системы сопровождающих.
Корреспондент Online47 поговорила с обитателями приюта и тем, кто старается им помочь.
Особые обстоятельства
Сказать, что подробности жизни 22-летнего Андрея (имена подопечных приюта изменены) трудная - пожалуй, ничего не сказать. Он – недавний выпускник одного из детских домов Ленобласти, имеет инвалидность. Со своей будущей женой Анной познакомился в интернете, брак официально зарегистрирован. Их первый ребёнок умер вскоре после рождения – синдром мгновенной детской смерти. Матвей – второй. После его появления на свет Аня попала в больницу, сколько ещё там пробудет – сказать трудно.
В начале сентября «гости» из опеки Петербурга пытались забрать малыша из городской квартиры мамы в один из сиротских домов. Но полицейские, которых вызывали соседи – им не приглянулась «особенная» семья, приняли сторону Андрея – ничего криминального в его поведении не увидели, подтвердили, что с малышом всё хорошо, и мальчик остался с ним…
И все-таки из Санкт-Петербурга Андрей с сыном сбежал в Ленобласть, где родился и до своих 18 лет жил – после выпуска из детдома здесь ему дали квартиру. Пенсия по инвалидности мизерная – семь тысяч, притом часть этой суммы каждый месяц уходит на квартплату…
Это – далеко не все родительские «вводные» к только начавшейся жизни четырёхмесячного Матвея, во всём этом ещё разбираться и разбираться. Пока очевидно только, что отец сына очень любит – от него не отходит: готовит, кормит, заботится и не без гордости говорит о том, что мальчика осмотрели все медицинские специалисты и подтвердили: ребёнок абсолютно здоров.
«В областной опеке к нам отнеслись нормально – начали помогать», – рассказал.
Правда, дальнейшую жизнь за стенами «Маминого дома», где есть все условия для жизни с ребёнком – обеспечено сопровождение, Андрей представляет смутно: боится потерять семью и просто надеется, что всё сложится к лучшему для него и ребёнка, а жену выпишут из больницы...
Мамы и дети
Сходу не распутать клубок обстоятельств, связанных с прошлым этой, да и других семей, оказавшихся здесь. Да и не в этом дело. Приют – временное спасение, а то, что случится с ними (да и со всеми, кто оказывается в кризисной ситуации) потом, требует постоянной, отработанной системы участия и сопровождения. Именно этого не хватает системе помощи.
Доказательство этому – и такая история. Светлана вместе с полуторагодовалой дочкой попала в этот приют после звонка на телефон доверия в кризисный центр. Бежала от мужа-тирана. Говорит, сильно бил, издевался. Жить с ребёнком пока не на что, да и негде.
«В этом доме чувствуем себя в безопасности, нам помогают и поддерживают, – рассказала она. – Работать пока, к сожалению, не могу. Но со временем постараюсь определиться с местом в садике и делом, которое будет приносить хоть небольшие деньги».
А вот здесь – самое трудное. Света – из другого региона. Дочь ещё совсем маленькая, и предстоит дотянуть её до детского сада, а потом как-то умудриться найти детсад, который её примет, и работу, и дом. Вопросов много, а где ответы?…
Да и в целом, проблема домашнего насилия – сложная. К несчастью, на протяжении многих лет тенденции остаются прежними. Около 40% преступлений ежегодно совершается в российских семьях. Жертвами домашнего насилия примерно в 93% становятся женщины, а в 7% – мужчины.
«Львиная доля» пострадавших о случившемся не заявляет в полицию – правоприменительная практика ничтожна.
У попадающих в «Мамин дом» – разные трудные обстоятельства, но аналогичные проблемы: отсутствие крыши над головой и средств к существованию. Работающие с ними специалисты помогают детально разобраться в том, что происходило «до», стараются дать «удочку» – то есть понять, какие именно действия позволят найти выход из лабиринта, казалось бы, подчас непреодолимых трудностей. Ну, а дальше… «как карта ляжет».
Кто-то возвращается к мужу и получает очередные побои – «день Сурка». А кому-то удаётся выбраться из этого ада – изменить судьбу, наладить жизнь. Но это, к сожалению, единицы. Потому что даже самая лучшая организация без связи с другими (причём часто не только в рамках своего региона) не в силах полноценно помочь. Даже если очень старается.
Плюс «Академия мастеров»
Как в любом гостеприимном доме, в приюте бывают гости. На этот раз – «Академия Мастеров», работающая в разных социальных организациях, предложила мастер-класс по созданию картин в технике «сухое валяние».
Провела занятие – мастер Евгения Язкина. Когда ехали обратно, она объяснила, что старается подобрать для картин яркие, жизнеутверждающие краски. Но, в любом случае, по картине можно определить характер автора, его настроение и даже то, каким ему видится будущее.
Эта творческая работа, как психологический тест, по итогам которого можно понять, что происходит с человеком.
«Более 300 мастеров объединились в межрегиональную организацию для того, чтобы те, кому это необходимо, увидели мир более ярким, научились каким-то полезным ремёслам, – рассказала Вера Мартынова («Академия мастеров») – У нас есть опыт сотрудничества и с Петербургом, и с Ленинградской областью – в частности, с областным Домом дружбы. С нашим участием прошёл фестиваль «Огненные скульптуры» и «Мир ладожских маяков» в августе этого года. Но основная цель – приобщить к мастерству всех, кому это пригодится в жизни, а в случае необходимости поможет удержаться на плаву».
Над проектами она работает вместе с мужем Юрием. Воспитали троих детей, а теперь подрастают внуки. Они уверены, что даже самые благополучные и обеспеченные люди должны думать о том, в каком мире предстоит жить тем, кто «идёт следом». Чем больше они будут помогать ближним, дарить самые светлые краски и тепло, тем лучше.
За взрослыми, оказавшимися в кризисной ситуации – дети, у которых должно быть полноценное детство: тёплый дом и окружение, в котором они будут чувствовать себя комфортно. В этом смысл и родительской заботы, и участия всех тех, кого принято называть обществом. Выстраивание системы сродни строительству дома – этаж за этажом. Нельзя остановиться где-то посередине, иначе выйдет долгострой.
К слову, всестороннюю систему сопровождения использует Мультицентр социальной и трудовой интеграции во Всеволожске. Больше того, там ввели новое понятие: «трудовой тьютор» – специалист по сопровождению работника с инвалидностью в период его адаптации на рабочем месте (такой человек явно мог бы стать одним из звеньев в системе помощи Андрею из «Маминого дома»).
Предложила такое «тьютерство» директор Мультицентра Ирина Дрозденко. Причём объяснила:
«Важно, что услуги, которые он оказывает, не идентичны социальным услугам, оказываемым социальным педагогом или психологом. Социальный педагог курирует все, что связано с бытом, с организацией и ведением своего хозяйства, с коммуникацией вне работы. А «трудовой тьютор» – это специалист, помогающий выстроить коммуникацию с работодателем и коллективом, спланировать и совместно освоить маршрут: «дом – работа, работа-дом», организовать питание на рабочем месте, сориентировать по другим направлениям».
Думается, подобным образом должно быть устроено сопровождение тех, кто попал в кризисную ситуацию не один, а вместе с ребёнком или несколькими детьми. Понятно, что для этого нужны силы, средства и готовность к партнёрству со стороны других организаций и ведомств. Но к этому надо стремиться. Изо всех сил. Иначе помощь может быть временной. Хотя и такая помощь необходима.
Евгения Дылева