В первые выходные марта, бросив все дела, Ольга отправилась в Сочи. Это был сюрприз для Дмитрия.
Вернувшись поздно вечером со съемок, уставший, покрытый слоем грязи, пота и грима, Дмитрий застал в своем номере счастливую и улыбающуюся Ольгу. Она, как заботливая жена, приготовила для него ванну, долго мыла и оттирала любимое тело, терпеливо выслушивая все его ворчания. Сам же Дмитрий еще долго не мог поверить в то, что Ольга рядом. Его Ольга.
Следующий день они провели вместе. Ольга побывала на съемках, где встретила много знакомых, поделилась впечатлениями о работе с Авдеевым, пообедала с Дмитрием в ресторане на побережье и дала интервью местной газете. Сочи в марте Ольге не понравились, она об этом заявила журналистам, пообещав приехать сюда летом. Поздно вечером она вылетела в Москву.
Работа продолжалась. По ходу съемок многое пришлось переписывать. Многие сцены пришлось переснимать, но в целом работой Ольга была довольна. Документы на покупку дома были подписаны, и первая часть денег была выплачена. Теперь можно было вздохнуть свободно. Угнетало только то, что работа над книгой опять приостановилась.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и рано или поздно на ясном небе появляются тучки. Жизнь преподнесла Ольге еще парочку сюрпризов, которые стали для нее большим испытанием.
Съемки «Мотылька» продолжались, а отношения между автором и режиссером накалялись. Первоначально все шло без сучка, без задоринки, и это настораживало Ольгу. Авдеев не разделял ее мнения, более того, с каждым днем он становился все требовательнее. Некоторые сцены приходилось переснимать десятки раз. Аппаратура не выдерживала, актеры, большая часть которых была молодыми и неопытными, к подобным нагрузкам были не готовы, и выезды скорой помощи на съемочную площадку участились.
Ко всему этому добавилось молчание Дмитрия. Раньше каждую свободную минуту он тратил на звонок Ольге, а сейчас прошло уже несколько дней, а от него не слуха, ни духа. Ольга отнесла это к его занятости и пыталась звонить сама, но телефон оказался отключен.
Последней каплей стал звонок Натальи Павловны.
- Оля, здравствуй. Как поживаешь?
- Здравствуйте, Наталья Павловна. Спасибо, хорошо. Что-то случилось? У вас взволнованный голос.
- Да, нет. У меня все хорошо. Просто хотела узнать, давно ли ты разговаривала с Димой. Сам не звонит, вот уже неделю. Я понимаю, он занят, но на душе как-то неспокойно. Дай, думаю, позвоню тебе, может тебе звонит.
- Мне он тоже давно не звонил. Пробовала сама звонить, но телефон отключен. А впрочем, это неудивительно. На съемочной площадке телефоны отключают, а потом мы зачастую сами забываем их включить, и удивляемся от чего телефон молчит.
Ольга из всех сил пыталась успокоить Наталью Павловну, но тревога усиливалась сама собой. Но ни не смотря ни на что, нужно было сохранять спокойствие. Наигранная Ольгина веселость Левандовскую не успокоила, а наоборот, еще больше встревожила.
- Если он тебе позвонит, пожалуйста, напомни ему о матери, которая беспокоится о нем.
- Обязательно. И не беспокойтесь понапрасну, думаю, в ближайшее время он позвонит, и все объяснит.
- Будем надеяться, что так и произойдет. А впрочем, я хорошо знаю своего сына, на него это так похоже, за работой забывать обо всем и вся. Ну, не буду тебя отрывать от дел. До свидания.
- До свидания.
Этот короткий разговор напомнил Ольге, что понемногу ее отношения с матерью Дмитрию стали налаживаться, и это не могло не радовать.
С нетерпением дождавшись выходных Ольга помчалась первым же рейсом в Сочи. Город встретил бризом и теплом, но Ольга этого не замечала. Странная тревога терзала сердце, и Ольга уже стала сомневаться в своем решение приехать сюда. Может, лучше было бы оставаться в Москве и ждать звонка?
В гостиницу она приехала уже ближе к полночи. Знакомый администратор сообщил, что Левандовский проживает в том же номере, и сейчас у себя. От Ольги не укрылась и странная интонация в голосе администратора, и то, что он при разговоре старался не смотреть ей в глаза. Где-то в груди что-то кольнуло, но Ольга отогнала сомнения прочь, приписав их просто усталости после перелета.
Поднявшись на лифте на пятый этаж, она направилась к номеру. Остановившись возле нужной двери, она перевела дух, поправила прическу, представляя какой сюрприз преподнесет любимому и уже собралась постучать, как дверь приоткрылась сама собой. Это было более чем не обычно, так как Дмитрий всегда запирал двери, опасаясь вмешательства в свою жизнь. Что-то было не так.
Ольга подтолкнула дверь и, не спеша, вошла. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она стала различать предметы. Шаг за шагом она двигалась по направлению к двери в спальню, пока ее нога о что-то не зацепилась. Инстинктивно рука потянулась к ноге и освободила ее от неизвестно откуда взявшейся преграды. В руке у Ольги оказался женский лифчик, заметно большего размера, чем носила она, и Ольга брезгливо отбросила его в сторону. Еще раз внимательнее оглядевшись, насколько это позволила царившая в комнате темнота, Ольга заметила разбросанные повсюду предметы мужского и женского гардероба. На спинку кресла, брошенная хозяйской рукой, висела рубашка. Ее Ольга узнала сразу, даже в темноте. Это был ее подарок Диме к Дню Защитника Отечества. В следующую секунду рубашка оказалась в ее руках, и Ольгин нос ощутил запах любимого одеколона.
Первой, что пришло ей в голову, это бросить все и умчаться как можно дальше отсюда. Но, пересилив себя, она с трудом одолела последние сантиметры, отделявшие ее от двери в спальню. Дверь открылась бесшумно и на столько, что Ольгиным глазам предстала весьма откровенная сцена. Дмитрий занимался сексом с неизвестной блондинкой. Нескольких секунд хватило, чтоб заметить пустые бутылки из-под шампанского на полу, и то, что Дмитрий был пьян, впрочем, также как и его партнерша. Ольгино присутствие осталось незамеченным. Также тихо она притворила за собой дверь и вышла в коридор.
Как только замок за ее спиной щелкнул, силы ее покинули, и она медленно сползла по стене на пол. Непрошеные слезы потекли сами собой.
Сколько она просидела так, она не помнила. В какой-то момент она очнулась, достала из сумочки платок и зеркало, и тщательно оттерла лицо от слез. Затем она встала и поправила костюм. Расправив плечи, она спустилась на первый этаж, и, проходя мимо стойки администратора, даже выдавила из себя очаровательную улыбку. Никто не должен был знать о том, как ей больно. Ночь она провела в здании аэровокзала в ожидании рейса на Москву.
В Москву она вернулась совершенно другим человеком. Первым делом она заперлась в кабинете, попросив ее не беспокоить. Вняв ее просьбе, Борисовы уехали к внучкам.