Протоиерей Андрей Ткачев – проповедник, миссионер, телеведущий, блогер. А еще – известный писатель, пытающийся простым и ясным языком донести до читателя мысли о Боге, о жизни, о служении добру. И это вовсе не «высокий штиль»: каждая его книга только об этом.
В «Библио-Глобусе» священник предстал в новой ипостаси – как пропагандист чтения в самом широком смысле: он делится своими мыслями о роли литературы в духовной жизни человека.
Русская литература сначала вытеснила Бога из сознания человека, заняв его место, а потом … вернула людей к Богу. Именно такой, несколько парадоксально звучащий, постулат стал темой первой лекции отца Андрея. Россия – страна литературы, и все что у нас есть изначально своего – это Большая Литература, когда-то вышедшая на арену общественной жизни, воюя с Богом и выиграв эту битву. Литературу у нас всегда изучали, как Слово Божие: детально, во всех подробностях.
Когда Сталин в 1937 году постановил издать полное собрание сочинений Пушкина (к 100-летию со дня гибели великого поэта), многие «наши» зарубежные аналитики со вздохом облегчения заявили, что Россия спасена. «Пока в России издаются большими тиражами Толстой, Достоевский, Тургенев, мы будем жить, не пропадем», - в этом абсолютно убежден и сам проповедник.
А ведь наша литература еще очень молода! Когда Данте и Петрарка писали свои бессмертные произведения, в России литературы еще не было, она появилась много позже, начавшись, пожалуй, с Петра I. Именно тогда в России и начали читать, но очень избирательно: из-за границы хлынули романы, романы в письмах, куртуазная поэзия. Книги были веселые, несколько фривольные, антиклерикальные - как же часто мы перенимаем с Запада всё поверхностное, не всегда лучше.
Литература и сформировала наше дворянство, ведь даже те, кто впоследствии вышел на Сенатскую площадь, читали одно и то же. Отец Андрей утверждает, что это общее правило, не зависящее от времени – даже сегодня люди занятые одним делом, имеют и общий выбор литературы. Мы идеологически зависим от того, что мы читаем, а литература возникла как оппозиция к Священному писанию.
Святые отцы в ХIX веке вели борьбу против… театров, считая их откровенной бесовщиной – в свое время французский литератор, математик и теолог Паскаль Блез говорил, что нет ничего страшнее для христианина, чем театр. «А сегодня, - проводит параллели Андрей Ткачев, - мы не ругаемся с театром, мы говорим, что Чехов – наше русское Евангелие».
Другого источника вдохновения у нас не было. Но, посмотрите, даже у безбожника Лермонтова «из души вырывались протуберанцы настоящей молитвы»:
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
Василий Розанов писал, что из сочинений Лермонтова можно составить молитвенник. В Советское время, когда святые книги были под запретом, ищущие смысла жизни люди узнавали о существовании Евангелия из произведений русских классиков, а если читают Пушкина и Достоевского, то, в конце концов, придут и к прочтению Библии, - убежден отец Андрей. Сегодня церковь всеми силами призывает читать: «Возьмите в руки книги Достоевского, Толстого, Василия Белова, Шукшина – человек, читающий Достоевского, обязательно будет православным христианином».
В одной из своих последних книг «Таинство чтения» протоиерей Андрей Ткачев написал: «Так Библия и ее смыслы точечно-капельным путем приходили к читателю советской поры, и для меня это – неоценимая услуга обычной литературы в постепенном приходе к Книге Книг. Сказал же перед смертью Вальтер Скотт: «Дайте, дети, мне книгу». В ответ на вопрос, какую именно, он ответил: «Есть только одна Книга, дети. Все остальные – это комментарии к ней».
Спасибо, что дочитали до конца! Подписывайтесь на наш канал и читайте хорошие книги!