Ранее и мысли не допускал, что смогу столь откровенно рассказать обо всём, что творилось тогда со мной. Маша для меня была открытием в полном и глубинном смысле этого слова. Доверие. Это понятие было по сути выброшено из головы, а сейчас заново обретало значение и силу, с другим человеком, кроме матери. И я точно знал, что она поймёт меня, пусть не сразу, но осмыслит, подумает и сделает верный вывод.
И глядя на неё мне было приятно ощущать, пропускать через себя её эмоции. Радость, удивление, невероятно трогательное смущение, даже румянец на щеках. Перемены в её глазах, такое искреннее и чистое чувство, как же приятно сознавать такое родство и раскрыться, не боясь, подлости и лжи.
- Машунь, мы ещё успеем искупаться и можно ехать к тебе, пойдём? – предложил я.
- Давай, - вспрыгнула со стула, быстрым движением провела по моей голове и побежала в комнату переодеваться.
Лёжа на берегу после заплыва, согревалась подставив лицо солнцу. На загорелой коже ещё не высохли капли воды, одну руку закинула за голову. Неожиданно спросила, не меняя позу и не открывая глаз, прервав мои уже однозначно нескромные мысли в отношении неё. Вообще с трудом переключился.
- Вась, а почему ты мне не сказал, что у тебя был день рождения?
- Уф-ф… мама выдала? – насмешливо спросил я.
- Тебе не совестно? – укоризненно взглянула на меня из под руки. - Мама твоя ответила на вопрос, мною заданный, а ты партизан, понимаешь, - сердито закончила она.
- Согласен, сказать надо было, - кивнул я.
- Так чего же не соизволил? – сощурила один глаз.
- Ну, скажем… тогда для меня пошёл новый отсчёт, - проговорил я, невольно хмыкнув. И это действительно было так, раскололо одним махом, на до и после. Она озадаченно уставилась на меня и медленно проговорила.
- То есть, что же… твой день и… то происшествие…
- Не совсем, но обвинение предъявили именно первого, всё просто.
- Вот блин! – вырвалось у неё. Я даже усмехнулся. – Вась, то есть это арест?
- Да, - произнес я.
- Подожди, а вот как же… ты до этого был в отделении?
- Сначала да, потом после предъявления в изолятор, там уже до суда, а после… в общем, сама знаешь. Маш, слушай, давай лучше ещё искупаемся, – предложил я.
- Искупаемся, - кивнула она головой. - Но сначала ответь. Ты что же не отмечаешь его?
- Не тянет, если честно, - пожал я плечами.
- Надо менять отношение и создавать новые традиции. Понял? – вдруг жёстко заговорила она.
Я приподнял брови в удивлении.
- Чего смотришь? А как ты думал? Ты меня избавил от большего комплекса, нежели это. А сам перебороть такую ерунду не можешь? – говорила даже со злостью она.
- Машка, какая ж ты у меня! – обнял её за плечи, она дёрнулась, но я удержал и уложил на спину. Смотрел в её лицо сверху вниз. – Ради тебя постараюсь, честное слово.
- Старайся, - всё ещё хмурясь, выговорила она. - И в первую очередь ты должен сделать это для себя.
- Маш, права ты, - наклонился к ней. - Буду делать. Пойдём собираться?
По-честному, барахла у меня немного, да и не обязательно всё сразу. Но вот что делать со спортивным моим инвентарём?
- Вась, оставь ты всё здесь. Зачем тащить? Купим потом. Да и всё равно, ты же будешь приезжать сюда. Не таскать же туда, обратно, - рассудила Маша.
- Логично, - кивнул я. - Ну, а это?
Я достал из шкафа свой инструмент.
- О! Это обязательно возьми, саксофон я люблю. Будешь мне устраивать музыкальные джазовые вечера, - улыбнулась она.
- Договорились.
Уставшие после переезда и распихивания всех моих вещей, вроде бы и немного, но, как говорится, если думаешь, что ты бедный - попробуй переехать, просто упали в кровать.
- Маша, - решил я спросить её. - А как у тебя с лечением?
- Пока пью, то, что выписала Вера Ивановна. Надо будет заехать к ней. Она должно посчитать дни, ну… благоприятные, - она смущённо улыбнулась, потом повернулась ко мне. - А ты точно хочешь?
- Очень. Хочу, чтобы первым у нас был мальчик, - подмигнул я ей.
- Вот как? Первым? Ты думаешь, что у нас может быть не один? – настороженно задавала она вопросы.
- Не может, а будет. Маш, из тебя супер мама получится. А я тебе во всём помогу.
- Не испугаешься пелёнок, и всего прочего? – поддела она.
- Это мы ещё посмотрим, кто испугается. Скажу тебе такую вещь. Одно время, думал, что пойду по стопам матери. Приходил к ней на работу, но понял, что это не моё. Но за это время столько наблюдал историй, разных - весёлых, грустных даже трагичных. Не секрет, детей оставляют, бросают. И в то же время, надо было видеть глаза тех пар, которые не могут иметь ребёнка. Поэтому для себя решил, что если уж я стану отцом, то для своего ребёнка сделаю всё возможное и уж тем более, никогда не оставлю.
- А если бы ты случайно… - сдерживая улыбку, спросила Маша.
- Я? Случайно? Ты шутишь? – возмутился я. - Вот с просвещением на тему о случайной беременности, уж поверь, у меня был полный порядок. Уже лет в двенадцать. Впрочем, как и подробный экскурс во взросление и возможности собственного организма, - уже смеясь, закончил я.
- Ах, ну да! Вера Ивановна… - Маша легонько хлопнула себя по лбу.
- А ты думала? Оставила бы она собственного сына без такой информации, будучи врачом акушером?
- О-о! – откинулась она на подушку. - Как же мне-то не повезло! С таким придурком! Не представляешь, как я тогда ему верила. И такую свинью от него… хотя и сама…
Я перебил Машу:
- Остынь. Это всё в прошлом. Сейчас подумаем о будущем.
- Да. Только не прямо сейчас. Я рук и ног не чувствую, - жалобно произнесла она.
- Как скажешь, - рассмеялся я. - У меня самого уже глаза закрываются.
Она положила мне голову на плечо и, казалось, тут же тихонько засопела.