Чтобы уменьшить беспокойство США по поводу его растущей мощи, Китай предлагает им создать некую двустороннюю структуру, «выходящую за рамки традиционных способов появления новых мировых держав». По мнению КНР, это позволит поддерживать стабильность, избегая прежней парадигмы борьбы за гегемонию, а также сценария «холодной войны» периода противоборства США с СССР, и сделать существующую международную систему «более справедливой и беспристрастной». В связи с этим в Китае подчеркивают, что «не будут стремиться к разруше: нию существующей международной системы под патронатом США». Примеча: тельно, что декларированное ранее Пекином стремление вместе с Россией к многополярному миру в этом контексте как бы отходит на второй план, а сам термин «многополярность» не фигурирует в китайских декларациях. КНР фактически поддерживает США в том, что международные организа: ции, включая ООН, должны предоставить больше ответственности странам, ко: торые приобретают статус мировых держав, а также дать им возможность «озву: чивать свою позицию». На деле, как представляется, это фактически означает формальное «закрытие Китаем глаз» на действия американцев в обход коллек: тивных международных органов, таких как Совет Безопасности, при условии, что и за ним такая возможность будет зарезервирована. К ней Китай, при необходимости, рассчитывает прибегнуть, поскольку счи: тает, что новое соотношение сил вовсе не значит, что обе стороны по всем вопро: сам будут придерживаться одинаковой позиции. Однако он полагает, что «отно: шения нового типа» открывают больше возможностей для поиска компромиссов. Таким образом, в ответ на прежние американские предложения о форматах взаимоотношений с Китаем в виде «большой двойки», «кимерики» и т. п. Пекин представил свой план разграничения сфер мирового влияния, вокруг которого в ближайшем будущем очевидно и станут разворачиваться поиски приемлемой для обеих сторон модели китайско:американского сосуществования и взаимодейст: вия. Для нас принципиально важно, как это отразится на России и ее геополити: ческих интересах в мире. 252 В России эскалация взаимной неприязни между властью и отдельными оппо: зиционными силами резко затормозила процесс формирования и становления гражданского общества и вызвала с обеих сторон ряд шагов, которые на фоне эко: номической стагнации еще больше осложняют внутреннее положение в стране. Это вынудило власть заговорить о фундаментальной необходимости обрете: ния и укрепления Россией ее национальной идентичности. Одной из причин, «оказывающих объективное давление на российскую национальную идентич: ность», президент В. Путин назвал глобализацию, которая еще недавно рассмат: ривалась в качестве общемировой тенденции скорее позитивного, чем негатив: ного свойства. К числу других причин отнесены «последствия национальных ка: тастроф ХХ века, когда мы дважды пережили распад государственности». В этих условиях власть вновь напомнила о необходимости формулирования национальной идеи и выработке на ее основе новой национальной идеологии, которая, по ее мнению, позволила бы «обозначить главные направления и цели развития». Это предлагается делать при всеобщем понимании того, что идентичность и национальная идея не могут быть «навязаны сверху и построены на основе идео: логической монополии», а должны стать плодом исторического творчества, син: теза лучшего национального опыта, осмысления с разных углов зрения культур: ных, духовных и политических традиций. Суверенитет, самостоятельность и целостность России обозначены как «красные линии, за которые никому заходить нельзя». В этой связи выявлены как внутренние, так и внешние вызовы, которые могут воспрепятствовать ста: новлению российской идентичности. К первым относится отсутствие патриотиз: ма, которое, по словам Путина, «вместо оппозиции власти приводит к оппози: ции самой России». Ко вторым — процессы, происходящие в мире и, особенно, в жизни запад: ных стран — отказ от моральных и христианских ценностей, «равноценность до: бра и зла», по меткому выражению В. Путина, связанные с эксцессами толерант: ности и так называемой политкорректности в Европе и некоторых других частях света. К ним же относятся и попытки США реанимировать однополярную, уни: фицированную модель мироустройства, подорвать международное право и ин: ституты национального суверенитета. Таким образом, становится очевидным, что в идейном плане у российского руководства произошел резкий антизападный крен. В то же время некоторые из проблем, стоящих перед Россией, такие как борьба с сепаратизмом, государст: венное единство и суверенитет, актуальны и для Китая. Казалось бы, это обеспе: чивает дополнительные аргументы в пользу продвижения обеих стран еще даль: ше по пути воссоздания некой разновидности политического и даже военного альянса, о чем иногда неофициально намекают определенные круги в их экс: пертных сообществах. Ответом на такие предложения, по нашему мнению, должно быть категори: ческое и твердое «нет». Из подобных союзов всегда получается, как правило, дружба двоих против третьего, а это в современных условиях и нерационально, и просто опасно. Не стоит обольщаться на предмет «родства душ», идеологиче: ской, ментальной и прочей близости. В нынешних условиях Китай рассматрива: 253 ет Россию, прежде всего, как свой стратегический тыл. Да и мы, в свою очередь, не должны сбрасывать со счетов сугубо прагматические соображения. Стратегический характер наших связей не должен противоречить принципу взаимовыгодности в экономической, торговой, гуманитарной, культурной и иных сферах. Нельзя ходить в вечных альтруистах, вызывая тем самым у партне: ра лишь желание добиваться для себя все большего числа все более ощутимых уступок и выигрышей. То же самое, кстати, относится и к нашим отношениям к США. Оптимальная модель поведения России — путь открытого равноправного диалога с Китаем и США, поддержание партнерских отношений с Америкой и стратегическое взаимодействие с КНР. Взаимоотношения в тройственной конфигурации РФ—США—Китай будут иметь для России ключевое значение. Важно уже то, что сегодня, в отличие от прошлых десятилетий, они не носят взаимонацеленного характера и в принципе не являются антагонистическими. И хотя говорить о реальности полноценного трехстороннего формата сегодня, к сожалению, не приходится, это не означает, что роль и важность России, даже уступающей двум другим странам по экономи: ческим критериям, становится в их взаимоотношениях менее существенной и весомой. Хотя по сравнению с Америкой и Китаем Россия сейчас более слабый «игрок», у нее есть преимущества перед двумя сильнейшими, которыми она мо: жет и должна воспользоваться.