Первую главу можно прочитать здесь
Глава 7
Я смотрела на этих людей, их глаза полные ужаса бегали от одного человека к другому. Иногда они останавливались и на мне. Их взгляды полные боли я никогда не забуду. Эти люди не понимали, что происходит, да и мы тоже.
— Берите винтовки. Стреляйте по заключённым. Это приказ. — Отчеканил Пал Палыч. Я посмотрела на окружающих меня людей, все, как и я, застыли. Только пара чуваков через несколько секунд робко подошла к винтовкам.
— Кто эти люди? Чем они заслужили смерть? — Сорвались у меня с губ вопросы. Наверное, это было чересчур громко, хоть я и старалась говорить себе под нос.
— Ваше дело не задавать вопросы, а выполнять приказы. Что они сделали, знать не положено. Вам положено знать лишь то, что они приговорены к смерти.
— Нет! Ну уж нет! — Воскликнула Венера, топнув ногой для пущей убедительности. — Я не буду лишать человека жизни просто так!
Раздался выстрел. Один из заключённых осел на пол, глаза застыли, перестали выражать страх, просто остекленели... Первой жертвой стал паренёк лет 18, вот что он мог сделать за свою короткую жизнь такого, чтобы заслужить смерть? Стрелком оказался Сёгун... Меня это совершенно не удивило.
Что же делать?! Если я ослушаюсь, меня отправят в комнату номер 13, а если сделаю, как велят, погибнет человек... А стал бы ты убийцей, чтобы спастись от боли? Я, как во сне, взяла винтовку, зарядила...Всё это время я смотрела на людей, которые стояли перед мишенями, почти у всех на лицах был написан ужас и раскаяние. Связанные, ободранные, безгласные, безликие жертвы чьего-то эксперимента по созданию супер-солдат. Сколько здесь заключённых? Навскидку около 20 штук...То есть если я выстрелю просто в плечо, это тоже засчитается? Я отгородилась от всего мира непроницаемой стеной, я ничего не слышала, не воспринимала. Эмоции отключены. Не сейчас. Не время. Подняла винтовку, прицелилась, взгляд глаза в глаза. Жертва и палач. Слёзы и холод. Боль и маска безразличия. Главное не промазать. Грянул выстрел. Да, я попала, куда надо, в плечо. Спасибо, Пал Палыч, за то, что научили метко стрелять.
Что было дальше, я не помню. Несколько выстрелов ещё прогремело точно. А мне в память врезались эти глаза, голубые глаза полные слёз, принадлежали девушке за тридцать. Овальное лицо, разметавшиеся грязные волосы, припухлые красноватые глаза, практически обескровленные губы. Этой девушке было и так очень плохо, а тут ещё я... Но возможно я спасла ей жизнь. Хотя вряд ли они отпустят её живую после всего того, что она видела. А это значит, что я лишь продлила её страдания. Может быть, стоило выстрелить в голову? Нет! Это человек, а не умирающая лошадь! Нравственно ли избавлять человека от боли смертью? Какие же тяжёлые вопросы...Червячок вины зарождался, разрастался и начинал меня жрать изнутри. Робкая надежда из глубины сознания подавала голос: "А вдруг мы всё же её спасли?" Маловероятно. Было бы проще, если б я её пристрелила. Нет! Я села на корточки у стены и схватилась за голову. Нельзя дать этой мысли укорениться в мозгу. Убийство — это ужасно при любом раскладе, в любом проявлении. Я всегда так считала. Не стоило мне такой ценой спасать свою шкуру, лучше б ослушалась и не брала в руки винтовку...
Я даже не поняла, как я оказалась в общем зале со всеми. Видимо, на автомате следовала приказам.
— Верхушка половиной из вас крайне недовольна. Мне приказано применить меры наказания к Вам прямо сейчас. Все, кто не стрелял, шаг вперёд! — Жёстко сказал Пал Палыч. Из женщин я оказалась единственной, кто выстрелил. Девушка по прозвищу Тьма, которая уже побывала в комнате 13, впервые за долгое время на что-то отреагировала, она легла на пол и начала неистова кричать и биться в конвульсиях. Ей сорвало крышу. Это была последняя капля. Третья провинность. Все знали, что будет. Затем Тьма встала и с разбегу налетела на охранника, с боем она вырвала у него автомат. Никто ничего не успел предпринять. Она направила винтовку на себя и застрелилась... Мне на лицо попали капли её крови.
В голове была пустота на тот момент. Возможно, это была некая защитная реакция моего мозга, за что я очень ему благодарна. Потому что столько эмоций в мне бы просто не поместилось. Передо мной покончил с собой человек, сам себе вышиб мозги... А до этого я сама чуть не вышибла мозги кому-то. Все были в ужасе... Пал Палыч отдал приказ, всем переместиться в тренажёрный зал, мы с радостью выполнили команду. Никто не мог смотреть на её труп... Пал Палыч повторил своё требование. Робко вышли вперёд двенадцать человек, двое из них отправились в комнату номер 13...Остальные были подвержены публичной порке. Наказанных повели в медпункт, а нам Пал Палыч сказал:
— Стрелки, до обеда разойтись по комнатам, там вас ждут подарки.
Я пришла в комнату сама не своя. Хотелось одного — забыть весь этот кошмар. Хотелось, чтобы это всё было дурным сном, всего лишь моим воображением. Но нет...
На подушке лежал подарок. Пластиковая бутылка коньяка. Я понимала, что забываться при помощи алкоголя, — это неправильно. Но сейчас я отключила все свои мысли, эмоции и присосалась к бутылке. Не время для мысленных нотаций по этому поводу. Я хотела утопить, задушить эту боль, пожирающую меня изнутри. Сжечь её горячительным напитком. Забыть то, что никто не должен помнить в своей жизни. Неоправданную жестокость, безумие, насильственную смерть.
Через какое-то время, когда половина бутылки уже пустовала, по щекам у меня потекли слёзы. И я закричала. Громко, неистово. В этот крик мне хотелось вложить всю горечь, все свои переживания...Я сорвала голос. Хрипло всхлипывая, повалилась на подушку.
Нет. Я не переживу это. Я не смогу.