-Меня попросили не говорить Надо ведь держать слово, правда, Фотий?
Мальчик согласился.
Теперь Ксюша сидела и старалась поточнее восстановить в памяти всё, что произошло с тех пор, как она вернулась из Москвы в свой город, и разобраться в себе. Сначала было жалко Ваньку, потом - интересно. Потом - страшно. Очень страшно. Одно дело - читать или смотреть фильмы, но представлять, что именно ты можешь оказаться причиной несчастий других людей - ужасно.
Начало рассказа «Слепой» здесь.
Ваня всё это время доказывал, что ничего странного с ней не происходит. Что она, Ксюха, не такая. Она не станет носителем зла. Что всё будет хорошо.
Хорошо было уже то, что было кому её в этом убеждать. Без этого она, скорее всего, снова сбежала бы в Москву.
Тогда Ксюша ещё не понимала, что бежать - бесполезно.
Не только потому, что от себя не убежишь.
Вчера она убедилась, что в некоторых случаях время и расстояние ничего не решают. Совсем ничего. Её, Ксюшина прапрабабка, этническая немка, тоже была из рода Лозовихи. Интересно, какие способности она имела? Может быть, это они помогли ей сохранить память о Рейни?
Маша подробно объяснила ей, что из себя представляют её, Ксюшины возможности, и как их использовать. Оказалось, они с Машей понимали друг друга с полуслова, как очень старые знакомые. Напоследок Маша предупредила:
-Не старайся заглянуть в будущее. Это может плохо закончиться.
Ксюша пообещала.
Теперь Ксюше снова было жалко. Уже не Ивана, а Марфушу и Чебурека - тех, кто отдав все свои силы для спасения других людей, должен был доживать век в звериной шкурке. Для Марфы это уже позади. Про Чебурека Маша сказала:
-Он отдал слишком много. Теперь он - обычная дворняга. Умная, преданная, но только собака.
-Фёдор это знает? - спросила Ксюша.
-Знает. Есть вещи, которые мы не можем изменить, приходится принимать их такими, как есть.
Предыдущая часть здесь.
"Поскорее бы вернулся Гробокопатель, - думала Ксюша. - Я должна увидеть этот портрет".
Максиму, конечно, так же не терпелось попасть в подземный тайник, как и остальным. Но работа есть работа...
Поэтому прошло долгих две недели, пока все они смогли собраться вместе и отправиться в путь. Уже наступил сентябрь.
Ксюша с нетерпением смотрела, как мужчины загружают в багажники двух автомобилей какие-то инструменты, очень много инструментов, и жалела, что снова не едет с ними Ольга. В последнее время Ксюша к ней очень привязалась.
В две машины - потому, что Геннадий Михайлович тоже приехал. Он даже успел побывать в деревне, пытаясь разузнать, как попала в школьный музей схема монастырских подземелий, но на этот вопрос так никто и не смог ответить.
На месте оказалось, что у них будет ещё один провожатый.
Отец Иоанн решил к ним присоединиться. Правда, его, в отличие от художника, никто не видел. Но все слышали. Не только голос - но и пыхтение, и тяжёлую поступи. Видимо, при жизни настоятель был весьма солидных размеров.
Фёдор с обоими провожатыми шёл впереди.
Гробокопатель, нагруженный оборудованием, которое никому не доверил, строго-настрого запретил Фотию и Звениславке отходить от него даже на полшага, и приказал вести себя тише мыши.
-Даже маленькая неосторожность может привести к большим последствиям, - внушал он всем. - Старинные подземелья ошибок не прощают.
-Лишь бы не оказалось ошибкой, что мы вообще туда идём, - проворчал бывший военный лётчик.
Ему предложили ждать снаружи. Он пообещал, если с ним оставят обоих детей.
Фёдор посмотрел на сына и сказал:
-Фотий имеет право увидеть всё своими глазами.
С Фёдором лучше не спорить.
В подземный ход пошли все вместе.
Уважаемые читатели! Те, кто уже знаком с каналом Либерио, скорее всего, поняли: здесь – продолжение истории Ольги и Фёдора Найдёновых из рассказа «Лозовиха». Для тех, кто случайно впервые открыл мой рассказ: Фёдор – обладатель наследственного дара, позволяющего ему видеть умерших и разговаривать с ними. Волей случая Фёдор стал кладбищенским сторожем, вот тогда-то и началась эта история…
Подземелья, к общему удивлению, сохранились очень неплохо.
Точнее, тот вход, который когда-то начинался прямо под храмом, конечно, был завален, и войти в него можно было бы, наверное, только после нескольких месяцев упорной работы. Но отец Иоанн, внимательно посмотрев на схему, повёл их (точнее, Фёдора и Фотьку, а за ними уже шли остальные) под деревья. Туда, где в прошлый раз прятались беглецы.
-Как мы только сюда не провалились! - запоздало испугалась Звениславка.
-А я о чём твержу всё время? - напомнил Гробокопатель. - Раскопки - не игрушки!
-Дядя Максим, а мы возьмём Звениславу на раскопки следующим летом? - спросил Фотий. - Я ей всё расскажу про технику безопасности.
-Поживём - увидим, - ответил Максим.
Ясно было, что Фотька его уговорит.
Ход был извилистым, но широким. Не понятно даже, зачем монахам такой? Правда, от него то и дело ответвлялись узкие боковые проходы, больше напоминавшие звериные норы,но большинство из них были завалены. Главный же коридор, несмотря на брюзжание Гробокопателя, казался вполне безопасным.
Внезапно Фёдор остановился у одного из боковых ответвлений, не такого узкого, как другие.
-Вон там, - услышали все голос отца Иоанна.
-Что там? - спросил Фёдор.
-Там я всё время ловил этого неслуха Николку.
-Какого Николку?
-Это в монашестве он стал Никодимом, а в детстве его так звали все - Николка.
-Вы его ребёнком помните? - удивился Гробокопатель.
-Помню. Я ведь очень долгую жизнь прожил, 99 лет. А хотел до круглого числа, до сотни дотянуть. Не вышло чуток.
А после они пришли очень быстро.
Подземное помещение было неожиданно сухим. Потолок - настолько высоким, что фонари не освещали его, он терялся где-то выше.
-Старинная молельня, - пояснил отец Иоанн. - Никто не знает, кто и для чего её выстроил.
-Почему же тогда молельня? - тут же заинтересовался Гробокопатель.
-Образ тут был. Прямо на стене выписанный, вон там. где камень лежит. Подойдите ближе со своими фонарями.
Фонари, конечно, не могли осветить помещение так. чтобы было светло, как днём. То есть сейчас тоже был день, но в подземелье это было не важно. Но все увидели то, о чём говорил настоятель - большой, в полных два человеческих роста, образ старца.
И надпись под ним внизу моно было прочесть.
Не такую, как часто бывает, под иконами.
Написано было коротко и просто: "Серафим".
-Я знаю, кто это, - прошептал Фотий.
-Догадываешься, кто автор? - спросил Фёдор.
-Да. Наверное.
-Дайте-ка я подойду ближе, - попросил художник. - Да, вы правы. Я узнаЮ его руку. Конечно, с годами синьор Алессио приобрёл большее мастерство, но это, несомненно, его работа.
-Вот почему он так стремился всегда в монастырь, - догадался Фотий. - Он хотел закончить портрет!
Гробокопатель уже настраивал камеру.
-Обязательно буду выбивать деньги на разработку этого проекта, - бормотал он. - Это же надо, как повезло!
-Дядя Максим, не надо, - сказал Фотий.
-Что не надо? - удивился Гробокопатель.
-Ну, его же не случайно от всех спрятали, - сказал Фотий. - Значит, так нужно было! Не фотографируй пока.
Но было поздно. Не то, чтобы Гробокопатель не обратил внимания на слова мальчика, просто он нажал на кнопку за секунду до того, как они были произнесены.
Пол под ногами дрогнул.
-Уходим! - громко сказал бывший военный лётчик.
-Как это - уходим? - возмутился было Гробокопатель, но все уже поняли - Геннадий Михайлович прав. Что-то начало меняться, и едва ли это были перемены к лучшему.
-Уводите детей! - приказал Геннадий Михайлович. - Фёдор, иди впереди! Я замыкающий. Быстро!
Никто не стал возражать, даже Гробокопатель. Уж он-то знал не понаслышке, как коварны бывают старые подземные ходы.
Продолжение здесь.
Жду ваших комментариев, критики и предположений)))