Эдуард Бояков покинул пост художественного руководителя МХАТа имени Горького. Накануне директором театра был назначен Владимир Кехман. Буквально первым громким его решением была отмена спектакля «Чудесный грузин» с Ольгой Бузовой — того самого спектакля, где Бузова в роли безголосой певички Шанталь спасает молодого Сталина.
О причинах ухода Боякова «по собственному желанию» уже пишут многие. И высказывают разные предположения — почему это случилось. Например, критик Антон Хитров считает, что главная причина — это отсутствие у Боякова ясной концепции и при этом попытка сделать альтернативный Гоголь-центр.
Бояков мечтал об альтернативном «Гоголь-центре», похожем по резонансу, но непохожем по ценностям (даже анекдотический кейс с Бузовой на самом деле — запоздалый ответ Серебренникову, который схантил Хаски в «Маленькие трагедии»). Типа, сделаем модное место, но не протестное, а патриотическое.
Эту версию можно было бы принять. Однако, у меня есть два больших сомнения. Во-первых, концепций у Боякова очень много. Он часто делился ими в своих многочисленных интервью, нападая на либералов и «плесень постмодернизма». Да и убрать художественного руководителя за отсутствие концепции это, согласитесь, странно. «Здравствуйте, у вас нет концепции, до свидания». В Москве десятки театров без ясной концепции и это не мешает им работать. Уж если на то пошло, то самая ясная концепция — в театре кошек Куклачева.
Так вот, на мой взгляд, дело совсем в другом. Я предполагаю, что дело именно в спектакле «Чудесный грузин» — с Бузовой и Сталиным. Обратите внимание, что первым директорским приказом Владимира Кехмана был отмена именно этого спектакля. Перенос «на неопределенный срок». Спектакля, на который к моменту отмены были проданы все билеты. Что же это означает? Неужели из-за одного спектакля можно лишиться должности худрука?
Да, можно. Бояков хотел построить театр для альтрайтов — «альтернативных правых». Не для людей с капустой в бороде, а для людей с хорошо подстриженной бородой. Для новых традиционалистов. Собственно, сам внешний вид Боякова и был воплощением этой концепции: сверху седая борода, снизу модные кроссовки (сам видел). Боякову разрешили даже взять в завлиты Захара Прилепина, который в последнее время говорит о «многоцветье» культуры (патриотический аналог «мультикультурности» и «толерантности»). И все было бы хорошо, если бы Бояков вдруг не сделал из МХАТа точку напряжения. И это стало большой политической проблемой.
Бояков, не скрывая, говорил, что «Чудесного грузина» отменили перед выборами в Госдуму и решили играть позже. Но не сыграли. Потому что в сегодняшней России, в Москве не нужна еще одна конфликтная зона. МХАТ Горького не должен был превратиться в «театральный Донбасс».
Есть и еще одна маленькая догадка. Я писал о ней в конце своего текста о «Чудесном грузине» на Москвич Mag. В этом спектакле есть «подмигивание». Это спектакль не про Сталина-мудреца, задача которого сохранить персональную власть и страну. Это спектакль про Сталина молодого, задача которого — добиться персональной власти, даже разрушив государство. На кого похож этот Сталин? На Навального, конечно. Вот и получается, что Бояков, взяв государственные деньги, создал спектакль-диверсию, а вместе с ним — точку напряжения, возмутив и либералов и консерваторов. Возмутив экс-худрука Доронину. Именно отношения с ней Кехман назвал официальной причиной «ухода» Боякова.
Короче говоря, Бояков столкнул всех со всеми. Бузову, Доронину, сталинистов, навальнистов, прилепинистов, постмодернистов — всех. Билеты продали. Но вдруг выяснилось, что это далеко не главный критерий жизни театра. С точки зрения экономики, вклад МХАТа в городской бюджет и, тем более, ВВП — мизерный. Доронинский непопулярный театр приносил гораздо меньше денег. Но не случайно говорят, что молчание — золото. Тишина дороже солдаута. Время такое. Сложное.
#эдуард бояков #мхат имени горького #новости #кехман #бузова #сталин