Предисловие: в прошлом году мы с Сергеем Дмитриевым выпустили онлайн курс, посвященный изучению Grasshopper. И, в рамках подготовки к этому курсу, записали несколько интервью с людьми, кто активно использует Grasshopper в своей практике.
Анастасия Потапенко - ведущий архитектор-параметрист в компании Concrete Jungle, старший преподаватель ДВФУ, Владивосток.
Ты уже давно применяешь алгоритмы в своих проектах, расскажи, с чего всё началось и как ты пришла к необходимости использовать тот же Grasshopper?
Алгоритмическое проектирование для меня было открытием магистратуры. Я поступила на магистратуру по направлению «Архитектура и градостроительство» в 2014 году. Долго и мучительно выбирала тему работы, и она звучала сперва примерно как «закономерности формирования природных структур в архитектурно-строительном проектировании». Иначе говоря, бионика или биомиметика. Я перерыла значительное количество материала, большая часть которого была преимущественно бесполезна. Лучшим источником была книга Лебедева «Архитектурная бионика», но она была очень стара — 1986. Спустя полгода я наткнулась на статью Эдуарда Хайман «Зачем гены зданиям». Она произвела на меня огромное впечатление! Как будто открытие новой вселенной! Это было достойное вознаграждение за долгие поиски. Идеи проектирования пространственной системы посредством воплощения логики ее формирования поразили меня до глубины души и захватили мой интерес полностью. Формообразование на основе закономерностей и ограничений посредством построения генотипа объекта — алгоритма, в котором заключается не одна форма, а сразу диапазон вариантов для данной типологии. Вот где эффективность и красота! Я повернула свою магистерскую на новое русло и посвятила оставшиеся полтора года, а затем и аспирантуру, этому направлению.
В 2015 году посетила летнюю школу вычислительного дизайна Spotcamp, где параметрика для меня стала не только лишь захватывающей идеей, но и обрела человеческие черты. Это был потрясающий и вдохновляющий опыт, никогда ранее я не встречала столько воодушевленных и увлечённых ребят одновременно. Помимо прочего, я обнаружила себя как будто проснувшейся, я осознала, что следовать существующим программам – ошибочно, они устарели или не работали никогда, увидела, что как будто и нет загадочных «взрослых», которые понимают, что происходит и знают, как правильно. Что никто не расскажет, надо разбираться. А ещё я заболела своим городом.
Следующие почти два года прошли в самообучении и экспериментами с арт-объектами. Только летом 2017 года я почувствовала, что свободно справляюсь с практическими задачами, и что один в поле не воин. Мне комфортно и привычно было работать самой по себе, но дальнейший рост продуктивности был возможен только в команде.
Я присматривалась к трём организациям во Владивостоке, которые мне казались наиболее подходящими для внедрения: архитектурной мастерской AML, студия территориального планирования SPI Group и проектно-производственная мастерская Concrete Jungle. Мой выбор пал на последнюю, поскольку я надеялась, что мои навыки в наибольшей степени пригодятся здесь. Я направлялась в компанию, известную на тот момент проектированием и производством интерьеров общественных зданий, и обнаружила там невероятную энергию необычайно одарённых и трудолюбивых людей, заряженных на преобразование и формирование городской среды. Мой приход попал на переориентацию деятельности команды на общественные пространства.
Последние годы ты работаешь в Concrete Jungle, расскажи об этой компании и о ваших проектах.
Наша совместная работа началась со сквера Головнина в Южно-Сахалинска, где мы сконструировали и применили первые параметрические опалубки для криволинейных форм покрытий и мест для сидений. В Южно-Сахалинске у нас реализовано несколько проектов, один из наиболее ярких — танцплощадка в парке Гагарина, где мы воплотили бетонный навес над сценой с топологически оптимизированной плитой. Во Владивостоке нашим любимым объектом стало общественное пространство завода Мазда-Соллерс. В настоящее время в реализации находятся несколько общественных пространств жилых комплексов, но самый значимый — Нагорный парк, реализуемый по частной инициативе предпринимателя Дмитрия Алексеева.
Значимый проект, который в разработке сейчас, — это концепция самого крупного парка города — парка Минного городка, который мы сопровождаем мощным предпроектный исследованием.
А какова твоя роль в компании?
Алгоритмическое проектирование — это не стиль в архитектуре, это в первую очень инструмент и метод, а также способ мышления. Спектр задач, в которых эффективен данный подход, достаточно широк. Обобщённо их можно разделить на две группы: посторонние аналитических моделей и построение проектных моделей. Отделяются они друг от друга блоком, алгоритмизация которого невозможна, — формированием целеполагания и видения, основанного на аналитической модели и поставляющей исходные данные и параметры для проектной. Кстати, замечаю, что в среде вычислительных дизайнеров отчетливо фигурирует идея алгоритмизации всей цепочки проектно-производственного процесса от аналитики до реализации целиком. Я настаиваю, что это заблуждение, целеполагание существует до формализации.
Конкретные задачи, которые я решаю посредством алгоритмов — это анализ пространственных данных, эскизное формообразование, конструирование объектов, подготовка к производству. Примером одной из самых «горячих» задач является конструирование различных типов опалубок: криволинейных дорожек и плит, подпорных стен, лестниц, пандусов. Такие задачи иногда крепко берут параметриста в заложники, но использование именно данных технологий позволяют осуществлять действительно качественное производство в наибольшем приближении к проекту. Эскизное формообразование можно назвать «десертом» — оно приятное, эффектное и быстрое. Проектировать объект сразу множеством вариантов со связями и закономерностями невероятно приятнее, чем вручную перемещать грани и точки.
Вопрос производства и монтажа любых нестандартных конструкций всегда прорабатывается тщательно. Расскажи о том производственном процессе, что вы практикуете, и с какими сложностями приходилось сталкиваться в процессе производства конструкций для ваших проектов?
Concrete Jungle является компанией вертикально интегрированного цикла. Производство находится через дверь от проектного отдела. В проектировании закладываются отработанные технологии, регулярно тестируются и прототипируются новые решения. Коммуникация между цехом и проектировщиками очень плотная и продуктивная, это важный фактор в производстве уникальных изделий.
Я упоминала выше про разрыв в цепочке от аналитики до реализации в цифре, но ещё важно сказать о завершающем этапе. Какими бы точными не были контуры и маркировки всего множества уникальных элементов, схемы сборки объектов, какое бы ЧПУ оборудование не использовалось, без умелых рук, светлых голов и грамотного управления, реализация в соответствии с проектом невозможна.
Многие из проектов Concrete Jungle – это ландшафтные проекты, дворовые площадки, скверы, какая у них есть специфика именно в плане применения алгоритмического подхода к проектированию?
Я думаю, что работа с городской средой — это самая благодатная почва для внедрения алгоритмического подхода. Тем более, что архитектура зданий — это также ее часть. Но специфика все же есть, она заключается в скорости, гибкости и в несколько меньшей зависимости от подрядчиков, смежников и органов согласования.
Ключевым аспектом в применении алгоритмов в проектах городской среды является конструирование. Формообразование объекта составляет примерно десятую-двадцатую часть от сложности его конструирования и подготовки к производству.
Насколько позитивно воспринимают вашу архитектуру местные жители, вы проводите какие-то социологические исследования до начала строительства или может быть после окончания? Насколько будущие пользователи вовлечены в процесс проектирования?
В настоящее время мы проводим предпроектное исследование и разрабатываем концепцию развития главного парка города (Владивостока, прим. ред.) — парка Минного городка. Одной из основных задач для нас являлось вовлечение жителей в процесс формирования видения. Мы планировали проведение воркшопов, лекций, встреч и обсуждений, но случился карантин. Потому все соучастие было переведено в онлайн формат, и результат превзошёл ожидания. Для парка был создан сайт, разработана интерактивная карта для сбора предложений, опубликовано 50 глубинных интервью с экспертами и лидерами сообществ, составлены обзоры по паркам мира. Наш опрос прошло почти 11 тыс. человек, каждый ответ был прочитан всеми членами команды, и основные тезисы были зафиксированы и озвучены в серии прямых эфиров. Сейчас разрабатывается концепция, после публикации которой будет сбор обратной связи и внесение корректировок.
По реализованным объектам мы социологических исследований не проводили, но за их жизнью наблюдаем, находим комментарии, получаем отзывы. Реакция пользователей воодушевляет.
А ваши заказчики, когда к вам обращаются, они понимают на что подписываются?) То есть у них ведь уже должно быть представление о стилистики Concrete Jungle, и не бывает ли ситуаций, когда вам предлагают добавить в проект какие-нибудь стандартные лавочки с орнаментальной ковкой?
Коммуникацию с заказчиками ведут, в основном, Феликс и Вадим, основатели компании. Они обладают мощной харизмой и способностью к убеждению, у заказчиков нет шансов.
Сейчас ты участвуешь в программе «Архитекторы РФ», можешь рассказать, чем именно ты там занимаешься?
На программе «Архитекторы.рф», участником которой я являюсь в настоящее время, каждый обучающийся выполняет свой личный инициативный проект. Я провожу исследование резервов повышения плотности застройки в городе Владивостоке на основе территориально-коммуникационной модели города, а также анализирую на аналитических моделях экономическую эффективность застройки различной этажности и плотности. Выводы достаточно неоднозначны.
Статьи, связанный с интервью:
Вычислительные методы в предпроектном анализе пространственной структуры г. Владивостока
Анализ эффективности территориальной организации полуострова Шкота города Владивостока
Построение неравномерно-районированной модели (на примере г. Владивостока)
Vladivostok City Morphology: Space Matrix as a Tool for the Urban form Analysis